Милый муравей
Шрифт:
— Расскажите мне, что знаете вы, -приказал Босс.
Джейн пожала плечами:
— Я уехала оттуда больше десяти лет назад, а Мэри Эллен жила там шестьдесят лет назад.
— Опишите Торнтон.
Она так и сделала. Джейн вряд ли сомневалась, что ее жизни угрожает опасность. Было ясно, что этот человек и не собирается выполнять свои обещания и конечно Же ее не отпустит, потому что, как только он это сделает, Джейн пойдет в полицию и его арестуют по обвинению в похищении.
Но, внезапно подумал я, он до сих пор считает, что нам неизвестно его лицо.
...Значит, существует пласт, обнаруженный, по всей видимости, Старым Человеком Грином. С изумрудами. Но официально заявлено об этом не было, я уже проверял в Перте: Грин нигде не записан. Итак, есть где-то пласт пегматита — матричного материала, в котором обычно находят кристаллы. Если Босс узнает где, то не выпустит Джейн, пока не выкупит лицензию «Права старателей», а потом сделает заявление, представит его на рассмотрение и получит эксклюзивные права на добычу камней. Тогда конец всему. Если Джейн потом заявит: «Этот негодяй украл мой прииск», над ней только посмеются.
К тому же она могла и не знать, кто скрывается под маской, и ей будет совсем невозможно что-то доказать.
Так он мог быпоступить. Его проблема была в существовании свидетеля. А моя — в том, что этот свидетель — я сам. Только убив меня, он выйдет сухим из воды.
Мне должно чертовски повезти, чтобы выбраться живым из этой ситуации.
А Джейн между тем рассказывала:
— Этот городок не намного больше деревни. Расположен на крутом холме, примерно в полумиле от Брэдфорда. Из Брэдфорда все дороги ведут в гору. Вообще-то Торнтон не считается горным поселением, а вот соседняя деревушка — та действительно стоит на вершине горы.
— Расскажите мне, где вы жили. О своей семье.
— Предки обитали там долгое-долгое время. Моя прапрабабушка, жившая на Сторр-Нейтс в Торнтоне, была знакома с несколькими людьми, которых крестил еще в начале двадцатых годов прошлого столетия сам Патрик Бронте.
Джейн рассказывала так, словно перед ней была группа экскурсантов, а Босс задавал вопросы, точно прокурор, ведущий перекрестный допрос в Верховном суде. Наконец ему это надоело, и он сказал Джейн:
— Продолжайте смотреть вещи! — А помощникам: — Следите за ними обоими, — и улетел.
А Джейн продолжила осмотр вещей: подходила к ним, брала в руки. И ничего не говорила. Меня поразило вот что: первое — она была — что совсем на нее не похоже — удивительно покорной; и второе — я не находился среди тех объектов, на которые она обращала внимание.
Почему? Может быть, она уже о чем-то догадывалась? Это казалось невероятным. Мне казалось, что, когда Джейн обнаружит секрет Мэри Эллен, зазвонят колокола, а она сама резко отпрянет от этого предмета, широко раскрыв глаза, как это бывает в комиксах. Но, подумав, я решил, что все это вздор. Она была упрямая, находчивая и сдержанная. А в данный момент — скромная и покорная.
Через полтора часа вернулся Босс, широко распахнул дверь, прямо с порога спросив:
— Ну,
— Не имею ни малейшего представления! — ответила Джейн.
— Господи, вы провели здесь столько часов!
Джейн едва заметно улыбнулась:
— А мне они показались месяцами.
— И ничего? Ни намека, ни ключа?
— Я думаю, — сказала Джейн, — если Мэри Эллен хотела оставить сведения, понятные только мне, она должна была оставить их на видном месте.
Босс помолчал. Потом зло ухмыльнулся:
— Должна была! Но как она могла определить такое место для вас? Она могла ожидать, что вы вообще только сунете сюда свой английский нос и вернетесь в Перт.
— Мэри Эллен с таким же английским носом прожила здесь шестьдесят лет, — сухо заметила Джейн.
— Да, но...
— Я думаю, — продолжила Джейн, — возможно, она считала, что мне следует заработать это,или, может быть, это нечто такое, что я могла бы определить только постепенно.
— Что значит «определить постепенно»?
— Я не знаю, — призналась Джейн. — Действительно не знаю. Но думаю так: она оставила мне эту ферму.
— Плюс прииск. Пустяковое дополнение.
— Но ферма — это главное. Мэри Эллен прожила здесь много лет, и ясно, что она любила Стринджер Стейшн. В любое время можно было продать ферму и уехать отсюда, но она не сделала этого. Может быть, ей хотелось, чтобы и я осталась здесь, хотя бы на какое-то время, на несколько недель или месяцев, как следует узнала бы Стринджер Стейшн. Мэри Эллен знала, что я сразу же замечу вышитый ею трактир, так оно и получилось. Остальное прояснится постепенно. И последняя мелочь...
— Ради Бога! — воскликнул Босс. — Вы хотите провести здесь полгода? Считаете, что она этого хотела?
— Мэри Эллен ничего обо мне не знала, не так ли? Не знала, какого человека я могла бы привести с собой. Я не замужем, но могла бы выйти замуж за какого-нибудь слизняка. Поэтому не хотела, чтобы онэто нашел, присвоил и, бросив меня, сбежал.
— Чепуха! — отмахнулся Босс.
— Нет, не чепуха! Это важная мелочь, которой как раз и не хватает, чтобы добраться до сущности загадки, — сказала Джейн. — Она адресована очень обдуманно интеллигентной женщине.И эта существенная мелочь, я уверена, относится к тому миру, в котором обитают женщины.
— К кухне, что ли? — спросил Босс. — Это же и есть настоящий женский мир.
И она даже не плюнула ему в лицо, невозмутимо выслушала это и всего лишь сказала, подняв на него глаза:
— Если вы предпочитаете так думать, сэр, пожалуйста.
Джейн произнесла эти слова мягко и кротко. Ну, просто мисс в викторианском стиле, покорная власти. Как скажете, сэр...
—Господи! — сказал Босс измученным голосом. — Давайте хоть поедим немного.
Он вышел и через несколько минут вернулся с двумя коробками. В одной были пирожные и еще какие-то кондитерские изделия, в другой — холодное пиво, которое пришлось очень кстати. Наступил полдень, и в доме стояла жара. Босс открыл окно и распахнул дверь, чтобы создать хоть какое-то подобие ветерка.