Мимолётное влечение
Шрифт:
Повернувшись, я увидела Ковалёва, который неестественно бледно выглядел. Тёмные круги под глазами и сухие губы — казалось, он плохо себя чувствовал. Но переживания, обуявшие разум, не позволили придать значения его самочувствию.
— Извините, — бойко ответила. — Я не могла оставаться дома, понимая, что могу лишиться работы. Этот случай с гостем… Если вы понесли большие убытки, возможно, я смогу их компенсировать сверхурочными? Я готова выходить во вторую смену заготовщиком — Алик же уволился…
— Не нужно, — отрезал
Кровь в жилах заледенела. Неужели Ковалёв действительно решил меня уволить, пойдя на поводу у незаслуженных претензий Марка. От осознания этого меня охватила злость — как человек, показавший себя справедливым профессионалом, мог рассматривать лишь одну сторону медали.
— Вот как… — на выдохе произнесла я. — Не думала, что вы такой, Игорь Леонидович, — казалось, от разрывающего негодования я покраснела. — Замечание, выговор, материальное взыскание — столько возможных способов наказать меня. Но вы, желая замаслить несправедливого шеф-повара, решили просто уволить! Это низко!
Кажется, Ковалёв совершенно не ожидал услышать такую браваду — тёмные глаза округлились, а меж бровей появилась глубокая морщина. Но гнев, подогревающий чувство собственного достоинства, напрочь лишил меня страха.
— Лидия Николаевна!.. — возмущённо воскликнул Ковалёв.
— Игорь Леонидович! — также возбуждённо парировала я.
Казалось, если бы Ковалёв мог — разорвал бы меня как Тузик грелку. Но, видимо, у Игоря Леонидовича не было сил спорить, поэтому он понизил тон.
— Мне кажется, вы слишком бурно реагируете, — несколько раз покашляв, Ковалёв поёжился. — Не позволили мне договорить и надумали себе невесть что.
— Договаривайте тогда… — сказала я, невольно отведя взгляд.
Откуда во мне вообще взялись силы перечить Ковалёву? Раньше я даже посмотреть в сторону начальства не могла.
— Никто не хотел вас увольнять, — Игорь Леонидович вздохнул. — Вчера я поговорил с Яном, посмотрел камеры наблюдения — официант действительно сказал, что у гостя аллергия на апельсины. Поэтому с вас обвинения были сняты. И я… — он закашлялся, — хотел сегодня позвонить, попросить выйти в вечернюю смену. Там повар свалился с простудой.
Господи, идиотка! Поступила ровно так же, как вчера поступил Марк — накинулась на человека, не дав ему возможности высказаться. Как же мне теперь было стыдно…
— Игорь Леонидович, — мой голос стал мягче. — Простите. Я не думала что…
Ковалёв покачал головой, тяжело вздохнув.
— Сейчас я спишу эту выходку на импульсивность вашего характера. Но больше не позволю разговаривать со мной в таком тоне, — он снова поёжился, засунув руки в карманы пальто. — Пока можете идти, а вечером приходите на смену — Яна я предупредил.
Теперь, когда я могла трезво оценивать ситуацию, внешний вид Ковалёва показался мне странным.
— Игорь Леонидович, может, это не моё дело… Но.
— Что вы себе позволяете? — он отпрянул от меня, словно от прокажённой. — Я прекрасно себя чувствую. Прекратите фривольничать и отправляетесь домой, пока я не передумал насчёт вашего увольнения. Марк до сих пор недоволен моим решением.
Действительно, меня совершенно не касалось самочувствие Ковалёва — не умирал и ладно. Поэтому я уже собиралась уйти, но заметила, как Игорь Леонидович пошатнулся и чуть ли не упал, в последний момент схватившись за входную дверь.
— Прекрасно себя чувствуете? — возмущённо усмехнулась я, подбежав к нему. — Что за идиотская мужская привычка терпеть до последнего? Чувствовали себя плохо — так оставались бы дома.
— Мне кажется, вы много на себя берёте, — Ковалёв противился, но всё же опёрся на меня. — Я не могу сейчас болеть…
— А заражать остальных можете?! — улыбнулась. — Какой вы интересный, Игорь Леонидович.
Он недовольно посмотрел на меня, но ничего не сказал — видимо, понял, что не прав. Но, несмотря на нескрываемое негодование, я не могла бросить его на проходе, поэтому решила хотя бы довести до кабинета, а там позвонить Зое.
Всё-таки он оставался её старшим братом. Должны же были в ней проснуться сестринские чувства.
К счастью, спорить со мной Ковалёв не стал. Послушно плетясь рядом, он взял меня под руку и спросил:
— А вы не боитесь заразиться? Помогаете мне, а потом принесёте микробов домой, — он вздохнул. — Зоя говорила, что у вас есть маленькая дочка.
— Да, — тепло улыбнулась. — Моя красавица Мила, — мысли о принцессе грели сердце. — И нет, не боюсь — она из сада мне почище ваших микробов носит. Представляете, весь июль мы провели на больничном — ротавирус одолел! Причём как её, так и меня… — поняла, что ляпнула лишнее. — Ой… Простите. Вам, наверное, неинтересно это слушать.
— Почему же? — Игорь Леонидович достал из кармана ключи от кабинета. — Я люблю детей. Жаль, своих заиметь так и не смог…
Казалось, Ковалёва нешуточно лихорадило — разве мог человек в здравом уме делиться таким сокровенным. Хотя о чём это я? Я же могла. Но Игорь Леонидович был другим, поэтому откровенность с его стороны выглядела дикой.
— Подождёте немного? — помогла Ковалёву лечь на диван. — Я за аптечкой сбегаю.
— Это не обязательно, — попытался протестовать он. — Сейчас немного полежу и станет легче.
— Да-да, — усмехнулась, устало вздохнув. — Конечно же.
Спорить с Ковалёвым было бесполезно, поэтому я молча вышла в коридор и направилась в комнату отдыха персонала, где в последний раз видела аптечку. К счастью, в ней был не только градусник, но и анальгетик, способный сбить температуру упрямому директору.