Министерство мертвых. Невозможная принцесса
Шрифт:
– А я и не студент. Я давно закончил колледж. Я всего лишь должен все тебе показать, довести до класса и забрать после занятий, чтобы ты не заблудилась. И, знаешь ли, это не то чтобы почетная обязанность после того, как ты вчера ясно дала понять, что не желаешь дружбы со мной.
– Надо же, какие мы чувствительные, – фыркнула я.
Широкая лестница с уже знакомыми (но абсолютно неподвижными) горгульями у основания вела наверх, в учебные классы и библиотеку, где мне выдали учебник без названия, небольшую тетрадь, ручку и расписание.
– Ого, все серьезно, – пробормотала
– До обеда ты в колледже. Учишься, прилежно выполняешь задания, осваиваешься. После обеда – работаешь в министерстве. Я встречу тебя после занятий и покажу, куда идти. Все понятно?
– Да, мой господин.
Харриет снова покраснел. Это даже мило.
Итак, я в колледже мира мертвых. У меня в расписании история, управление энергиями, теория стражи и еще куча каких-то подозрительных предметов, а вокруг – совершенно незнакомые лица. Вряд ли позитивно настроенные. Я же помню Дэваля.
– Ладно, найдем для начала кабинет общих лекций под номером восемь, – пробормотала я.
Харриет унесся на работу: оказывается, он впахивал в министерстве как положено, с утра и до вечера. Странный все же парень. Погиб на «Титанике» больше ста лет назад и до сих пор зависает здесь. Не любит воду (хотя это объяснимо). Носит женское имя (хотя это не так уж страшно). И послушно выполняет приказы Самаэля, таскаясь за мной даже имея вполне явную нескрываемую обиду.
Очень странно.
Я бродила по колледжу, слегка опасаясь в поисках нужного кабинета снова забрести в Аид. «Тренировочные залы», «Лаборатории», «Крыло практических занятий» и, наконец, «Крыло общих лекций». Из-за восьмой по счету двери доносились приглушенные голоса. Взглянув на часы, висевшие на стене, я убедилась, что до занятия осталось несколько минут, и заглянула в аудиторию.
– Можно? – спросила я.
Красивая рыжеволосая женщина лет тридцати на вид сидела за преподавательским столом и быстро что-то строчила в тетради. Такой же, как держала я. Она подняла голову и улыбнулась.
– Аида Даркблум?
Я почувствовала, как ледяной ветер пронзает насквозь. Я уже видела ее раньше. Я говорила с ней. Я…
Дверь захлопывается у меня за спиной с оглушительным грохотом.
– Не беспокойся! – язвительно кричу я. – Больше ты меня не увидишь!
Сбегаю по лесенкам и несусь прочь от проклятого дома, осточертевшей мачехи. Будь проклята эта женщина! До ее появления моя жизнь была идеальной. Был жив отец, мы ни в ком не нуждались. Мачеха – как черная метка над некогда счастливой семьей. Если бы кто-то подарил мне хоть одно желание, я бы загадала, чтобы этой женщины никогда не существовало.
Тыльной стороной ладони я вытираю набежавшие на глаза слезы. Телефон остался в доме, там же и куртка. Я ежусь от промозглого холода и накрывшего город туманом. Не лучшая погода для побега из дома, но вернуться смерти подобно. Пока я размышляю, как быть дальше, рядом останавливается тачка.
– Подвезти? – спрашивает миловидная рыжеволосая женщина.
–
– Поэтому и предлагаю, – улыбается она. – Проблемы дома?
– Вы же не из полиции? И не из службы опеки?
– Нет. Всего лишь преподавательница малоизвестного колледжа. Заезжала в ваш городок по работе. Кажется, собирается дождь. Так тебе нужна помощь? Садись.
Мне так не хочется идти пешком или застрять посреди города в непогоду, что я с готовностью обхожу машину и прыгаю на пассажирское сидение. Красотка терпеливо ждет, пока я пристегнусь, а потом трогается с места.
– Куда тебе?
– Плевать, – выдыхаю я. – Лишь бы подальше.
– Не лихо? Семья может бесить, знаю по себе, но это ведь семья.
– Ты что, предложила помощь, чтобы меня воспитывать?
Она смеется и на секунду выпускает руль, чтобы поднять руки, сдаваясь. Я прислоняюсь лбом к холодному стеклу и отрешенно наблюдаю, как первые капли дождя неторопливо стекают вниз, оставляя дорожки.
– Голодная?
– Нет, спасибо.
– Не хочешь рассказать, что стряслось?
– И снова нет.
– Как знаешь.
Мы молча едем прочь, оставляя позади мое прошлое. Я пытаюсь понять, что буду делать дальше, как буду строить свою жизнь, но голова слишком тяжелая. Глаза закрываются, как будто… словно…
– Вы что… вы что-то сделали… почему я так…
Мысли путаются, а тело не слушается, охваченное дикой слабостью.
– Прости, Аида, так нужно.
– Я не называла вам…
Я проваливаюсь в темноту, бесконечно долго падаю вниз. А потом – это как яркая вспышка – сознание возвращается. И в этот же момент я чувствую, как холодная сталь острого ножа пронзает кожу, врезается в плоть, наполняя сердце кровью.
Встречаю взгляд холодных зеленых глаз, в которых мелькает легкое удивление.
Чувствую привкус крови во рту, и теплая алая струйка стекает из уголка губ на светлую рубашку.
Затем тьма возвращается. Адская, ни с чем несравнимая боль стихает. Полет продолжается так долго, что когда я в следующий раз открываю глаза, долго не могу понять, где нахожусь. Стекло машины, к которому я прижимаюсь, отрезвляюще холодное. На город опустились ночь и туман.
Водитель такси напоминает мне Харона, перевозящего души мертвых через подземную реку Стикс.