Минный дрейф
Шрифт:
– Лейтенант Михальчук, – представился он невидимому собеседнику. – А-а-а, Дмитрий Анатольевич! Приветствую. Что? – Лицо блюстителя закона вытянулось от неожиданно услышанной и, судя по всему, крайне неприятной новости. – Как это? Это точно? Ваши рабочие ничего не могли спьяну напутать? Где? Я уже выехал. Через пятнадцать минут буду. – С этими словами участковый захлопнул крышку телефона, быстро погрузился в машину, строго приказав сержанту-водителю:
– На звероферму. Пулей!
– Ладно, – подвел итог неожиданной встречи капитан третьего ранга, – если кто еще хочет –
Глава 12
– Вильям, мы можем здесь проплутать целый день, но так и не найдем этого человека, – держатель контрольного пакета акций и председатель совета директоров компании «Вестингауз Электрик Компани» Стэнли Стэнсон ласково потрепал своего управляющего по плечу, – ты знаешь, о ком я говорю.
– О Борисе Яковлевиче? – уточнил преданный Вильям, с трудом выговаривая непривычные его языку слова.
– Вот именно, – мистер Стэнсон едва заметно кивнул головой. – Он мне нужен, и найти его следует как можно быстрее.
– Да, но где же я его найду? – растерянно пожал плечами управляющий. – Здесь столько павильонов, экспозиций, не говоря уже про целую уйму посетителей…
Посетителей, к слову, на ставшей уже ежегодной знаменитой московской выставке «Millionaire Fair» было не так уж и много. Хотя бы по той простой причине, что собрать в одном месте и в одно время тысячу миллионеров, мультимиллионеров и миллиардеров, на кого, собственно, эта выставка и рассчитана, – задача не такая уж и простая. Массовость в основном создавали десятки, если не сотни, охранников, которые пытались быть незаметными, но на фоне богатейших людей мира, которые привыкли к чрезмерной роскоши, затеряться им было очень трудно. Кроме желанных посетителей с тугими кошельками тут, как это водится на светских раутах, ежесекундно сновали гарсоны, предлагая самые различные лакомства и напитки, услужливо заглядывая в глаза хозяев планеты.
Здесь с чопорным достоинством прогуливались все, кого только можно было увидеть на экранах телевизоров и на глянцевых обложках журналов – завсегдатаев светской хроники. Эту выставку своим присутствием почтили и те, кто не так часто мелькает на виду, но владеет куда большими состояниями. Короли газовых, нефтяных, никелевых, алюминиевых и стальных империй подавали друг другу руки, спрашивали о делах, хотя и так были о них прекрасно осведомлены, улыбались. Что поделать, этикет! И пусть ты вчера был воришкой, а сегодня стал нуворишем – исполнять ритуал необходимо.
Владельцы газет, крикливых журналов и прочих контор, называемых ныне «массмедиа», держатели гостиничных комплексов, крупных туристических агентств и сошка помельче в круг фабрикантов не входили и держались презираемым особняком.
В свою очередь эти свысока относились ко всякого рода телеведущим, поп-дивам и прочим куртуазным маньеристкам, у которых за душой ничего не было, кроме разве что пятого размера.
Сквозящее высокомерие между группировками немного сглаживали политические деятели разных мастей и уровней. Они то и дело сновали от одних к другим,
Полуобнаженные девицы из лучших модельных агентств привлекали внимание к роскошным вещам. Впрочем, в задачу девочек, одетых в шикарные, отливающие позолотой стрингеры, входило не столько привлекать, сколько наоборот – отвлекать от предстоящей сделки внимание клиентов, готовых вот-вот заключить соглашение на покупку, скажем, платинового унитаза со скромной стоимостью в семьсот тысяч евро.
Впрочем, помимо унитазов, на этой всеобъемлющей выставке ненужных вещей были представлены и более практичные вещи. Например, золотые пепельницы и такие же увесистые портсигары, знаменитые «Роллс-Ройсы» с капотами, инкрустированными бриллиантами и малахитом, трехспальные кровати красного дерева и драгоценного палисандра по 200 000 долларов и выше. В зависимости от отделки и древесины.
В данный момент, судя по всему, очень неплохо расходились небольшие вертолеты фирмы «Robinson». Небольшая скидка до шестисот тысяч долларов делала эти модели более привлекательными. Пользовались спросом телефоны «Vertu», инкрустированные бриллиантами и рубинами. Некоторые потенциальные клиенты, у которых, судя по всему, рыло было в пушку и которые затылком чуяли нехорошее дыхание следственных органов, выказывали нескрываемый интерес к домам на Майорке за скромные пятьдесят миллионов евро.
Еще раз бросив взгляд на всю эту разношерстную публику, растерянный Вильям пожал плечами и еще раз переспросил:
– Как же я его здесь найду, мистер Стэнсон?
– По фамилии, Вильям, по фамилии, – улыбнулся магнат-атомщик. – Ты – Голдберг, он – Басин. А, как известно, родственные души тянутся одна к другой. – Мистер Стэнсон хохотнул своей остроумной шутке и отправился в сторону аукциона, об открытии которого посетителям только что сообщили негромким и приятным звуковым сигналом.
Мистер Стэнсон уселся в кресло и стал ждать. Не столько того, что выставят на торги, сколько результатов поисков своего подчиненного. Публика постепенно заполняла места, и на торги выставили первый лот – золотую кофеварку от фирмы «Bugatti».
«Да, – озабоченно подумал хозяин «Вестингауз Электрик Компани», – если этой стране позволить встать на ноги и развернуться во всю ее ширь и дурь – тяжело придется не только Америке, а и всему западному миру…»
В кармане его сюртука зазвонил телефон. Это был Вильям Голдберг.
– Мистер Стэнсон, я нашел его, – возбужденно сообщил управляющий делами. – Он сейчас беседует с каким-то господином возле стенда с «Роллс-Ройсом».
– Спасибо, Вильям, – коротко поблагодарил расторопного служащего мистер Стэнсон и покинул свое кресло.
Бориса Яковлевича он застал там же, у полуторамиллионного «Роллс-Ройса». Не старый еще джентльмен в безупречном смокинге был обвешан несколькими рулонами туалетной бумаги из натурального тончайшего шелка с золотой ручной росписью по канту. Типичный российский нувориш, который заработал состояние не головой, и уж тем более не руками, а взятками.