Минный дрейф

Зверев Сергей Иванович

– Ну, брат, ты даешь, – возмутился контр-адмирал. – Нашел мне, понимаешь, артиста. Я, Юрий Сергеевич, в ваших играх, знаешь ли, плохо ориентируюсь…

– А вам и не надо, Виктор Александрович, – капитан первого ранга продолжал улыбаться. – От вас потребуется только одно: в определенный момент споров, а они обязательно возникнут, изо всей силы грохнуть кулаком по столу и командирским голосом рявкнуть: «Я настаиваю!» Или приказываю – это уж как вам захочется, так и говорите.

– Вот жу-у-ук, – пыхнув трубочкой, контр-адмирал хитро глянул на начальника управления разведки. Ему явно импонировало поучаствовать в «шпионских играх»

хоть каким-то боком. – Подведешь ты меня под монастырь, – с обреченным удовольствием выдохнул он и встал с дивана. – Только ты мне, Юрий Сергеевич, какой-нибудь знак подай, когда мне кулаком стучать. Ну, кашляни там, что ли. Или закури. А то знаешь…

– Знаю, товарищ контр-адмирал. «Шпионские игры», и все такое…

– Вот-вот, – поддакнул начальник штаба. – Еще брякну что-нибудь не вовремя или невпопад, испорчу все.

– Хорошо, Виктор Александрович, я закурю, – пообещал начальник управления разведки Балтийского флота, и оба морских офицера направились к выходу. Один из них по ходу репетировал предстоящую роль, а другой с тревогой размышлял не о предстоящих спорах, а о ближайших часах, которые должны были многое прояснить и расставить по своим местам.

Время начала «Энергетического саммита» неумолимо приближалось, и вместе с ним двигалась к кульминации и развязке вся операция, которую задумал и начинал осуществлять капитан первого ранга Васюта. И от этих последних часов зависело очень и очень многое…

Глава 29

Как и предсказывал Юрий Сергеевич, совещание руководителей оперативного штаба, созданного для расследования и выявления причин и исполнителей террористических актов, проходило бурно и затяжно. Поскольку до сих пор ни у кого не было никаких зацепок, все продолжали отрабатывать самые различные версии и способы. Самым действенным на этот момент казался вариант тотального прочесывания окрестностей Санкт-Петербурга и, по возможности, всей Ленинградской области. Поэтому сворачивать работы на Саблинских катакомбах, не доведя их до логического завершения, считалось стратегической ошибкой.

Юрий Сергеевич отстаивал свою теорию как мог, убеждал коллег не просиживать штаны в кабинете и не терять зря времени, потому что на счету каждая минута, и надо не говорильней заниматься, а работать. Но руководители оперативного штаба оставались глухи ко всем доводам начальника управления разведки Балтийского флота.

Далее в сценарии наступала кульминация, и Васюта, многозначительно глянув на Виктора Александровича, достал из кармана портсигар и закурил…

– е… вашу… так и разэдак! – взорвался начальник штаба Балтийского флота. Как самый старший из присутствующих здесь по званию и моряк с почти сорокалетним стажем, Виктор Александрович не очень стал стесняться в выражениях: – Объяснял, что этих гребаных террористов здесь отлавливать будем! Ясно?!

– Яснее некуда, товарищ контр-адмирал, – поддержал начальника штаба Васюта. Капитан первого ранга едва сдерживал улыбку. Виктор Александрович явно переигрывал, но выглядел в своей роли настолько убедительно, что ни у кого не возникло никаких сомнений. – Попрошу вас, – обратился Юрий Сергеевич к стенографистке, которая с каменным лицом вела протокол заседания, – не надо записывать речь начальника штаба Балтийского флота дословно. Зафиксируйте только суть его высказываний.

Женщина согласно кивнула, не поднимая глаз от стопки

листов.

– Спасибо, – поблагодарил Васюта и обернулся к присутствующим. – Товарищи, – начал он заключительную речь, – до начала саммита осталось совсем мало времени. Предлагаю закончить на этом заседание и каждому вернуться к исполнению своих обязанностей. Я думаю, у каждого хватает забот.

Через несколько минут все разошлись. Васюта не спешил поблагодарить контр-адмирала Шкловского за блистательную, изобиловавшую изысканными перлами речь. Он встал за одну из подпиравших свод колонн и стал ждать.

Из комнаты, где только что проходило заседание членов оперативного штаба, появилась стенографистка. Она торопливо прошла в секретную комнату, спустя несколько минут вышла и стала спускаться вниз.

– Вы разговаривали с этой женщиной? – поинтересовался Васюта у начальника секретной части, предварительно показав ему свое удостоверение.

– Да, – кивнул тот головой.

– Я бы хотел знать – о чем? – Юрий Сергеевич внимательно смотрел на майора.

– Она попросилась домой, – ответил хранитель секретов, – сказала, что очень плохо себя чувствует.

– И?

– Я отпустил, товарищ капитан первого ранга, – стушевался начальник секретной части. – Может, не надо было?

– Нет, товарищ майор, – успокоил офицера Юрий Сергеевич, – вы все сделали правильно. А скажите, больше в ее поведении вы ничего странного не заметили?

– Никак нет, товарищ капитан первого ранга, – бойко ответил военный. – Ничего. Все согласно инструкциям.

– Спасибо, – поблагодарил Васюта, вышел из секретной комнаты и набрал на мобильном телефоне номер. – Никифоров? А-а, Дудин. Никифоров рядом? Хорошо. Объект сказался больной, отпросился домой и сейчас выйдет из здания. Работайте, как мы договаривались. И смотрите, ребята, ведите ее аккуратно. За ней стоит очень крупная рыба… Я у себя в кабинете. Докладывайте мне о каждом ее шаге, о нештатных ситуациях – немедленно.

Выйдя из Большого дома, стенографистка прошла по Литейному до ближайшей остановки общественного транспорта и села в автобус, за которым плавно покатила машина наружного наблюдения: выкрашенный в зеленую краску автомобиль «Lietuva» с надписью «Техпомощь» по бортам. Кроме водителя, в машине сидели двое ребят, которые в данный момент вели стенографистку. Задача, в общем-то, несложная. С помощью нехитрой специальной аппаратуры объект отслеживается по включенному мобильному телефону, который даже при пассивном состоянии дает достаточный сигнал, чтобы отследить перемещение объекта. Ну и, естественно, фиксируются все входящие и исходящие переговоры, а также SMS-сообщения. Мощности укрытой в автомашине аппаратуры хватает, чтобы следить за перемещениями и разговорами объекта в радиусе до пяти километров, так что потерять стенографистку было практически невозможно.

Женщина меж тем села в автобус, который никак не мог отвезти ее домой. Маршрут был как раз в обратную сторону. Проехав несколько остановок, стенографистка вышла, посидела в недорогом кафе, минут пять послонялась по полупустынным улицам и юркнула в небольшой подвальчик, давно оборудованный под платный общественный туалет.

– Она отключила мобильник, – сообщил один из сотрудников ведомства Васюты, глянув на экран монитора. – Придется тебе, Степа, вспомнить молодость и поработать «топтуном». Я буду неподалеку, и если она опять включит телефон – дам знать.