Миньон

Raavasta .

Пока сержант и старшина в известной манере полунамеков и недомолвок согласовывали размеры взятки, которую доблестная стража получит за то, что не будет обыскивать гостей в течение всего утра, проверив каждую мелочь вплоть до тележных осей и подошв башмаков, учетчик магистрата обходил повозки и совал повсюду свой нос, чтобы прикинуть размеры официальной пошлины, которую караванщикам придется уплатить за проход через ворота. Городское казначейство Тайволина хоть и было известно своей прижимистостью, но в отличие от чиновников, заправлявших этими делами в Мёксбренге и Рейвенгарде, оно, действительно по праву, считалось чуть ли не самым кротким и справедливым в этих вопросах на всем побережье Темного моря.

Настроение командира стражников заметно улучшилось после того, как на его широком поясе появился новый звенящий кошелек, но в этот момент внимание сержанта привлек громкий спор, разгоравшийся у одной

из задних повозок. Расправив ребром ладони свои внушительные усы, начальник досмотрового отряда счел нужным активно вмешаться в происходящее, поскольку голос одного из споривших явно принадлежал чиновнику, прикрепленному к его отряду. Зрелище, представшее перед сержантом, оказалось вполне обыденным - хозяин одной из телег, восседавший рядом на ухоженном вороном жеребце, старательно препятствовал господину учетчику в исполнении им своих обязанностей, а именно, не давал заглянуть в указанную повозку. Последняя, кстати, представляла собой не простую телегу с матерчатым тентом, а настоящий деревянный короб, борта которого были дополнительно укреплены полосами железа, и установлена вся эта конструкция оказалась на массивные широкие колеса. Стоило отметить, что процесс издевательства над служащим магистрата молодой купец совершал в достаточно вежливой манере, без лишнего распускания рук или учинения словесной обиды. Он просто якобы случайно раз за разом перегораживая писцу дорогу крупом своего коня, демонстрируя недюжинное мастерство вольтижировки. И все это происходило к немалой радости гогочущих рядом солдат из оцепления, получавших явное удовольствие от этого бесплатного балаганного представления. Что уж тут поделать, но простой городской люд Тайволина всегда был неравнодушен к потехе над крючкотворами...

– Сержант Бран, - громко представился командир стражников, привлекая к себе внимание и заставляя смолкнуть как смешки подчиненных, так и гневные вопли учетчика.
– Что у вас здесь происходит?

Караванный старшина уже возник по правую руку от Брана, но так и не успел открыть рот, прерванный резким, но уважительным жестом со стороны молодого купца. Откинув глубокий капюшон серого дорожного плаща, парень белозубо улыбнулся и, по-прежнему не обращая внимания на надувшегося чиновника, чуть склонил голову, обращаясь сейчас явно только лишь к одному сержанту.

– Мое почтение, уважаемый. Мое имя Таир, и я имею честь происходить из рода Рифара.

Выговор у парня был явно кимвальский. Длинные черные волосы купца были стянуты на затылке в "лошадиный хвост", а кожа имела тот немного смуглый оттенок, что дарит каждому морское солнце после долгого пребывания на верхних открытых палубах кораблей. Правда, чтобы сойти за настоящего морского волка коже этого молодого прохвоста не хватало той "выдубленной" жесткости, что неизменно появляется после долгого знакомства с промозглыми солеными ветрами. И по этой причине сержант сразу определил, что перед ним, скорее всего, один из этих странствующих то ли купцов, то ли наемников, то ли бардов, но при этом обязательно лихих авантюристов, что во множестве встречались во всех частях света от проклятых развалин Кенумар до жарких берегов, принадлежавших султану Семи Пустынь. Эти люди не были каким-нибудь там изгоями, зачастую они даже оказывались весьма полезны для самых разных организаций и лиц, но из-за "беспечного" характера и любви к участию во всяких сомнительных сделках отношение к данному контингенту у стражи любого города было всегда настороженным.

– И что же это, Таир из рода Рифара, вы тут чините препятствия городским властям?
– для убедительности Бран нахмурил кустистые брови и добавил в голос нотку недовольства. С этими ребятами лучше было сразу поставить себя пожестче.
– Или не желаете соблюдать закона и платить положенную пошлину?

– Обижаете, господин сержант, - еще шире заулыбался купец.
– Я - человек предельно честный и полностью законопослушный.

– Так в чем же дело?

– О, я просто пытался объяснить вашему... помощнику, - Таир впервые с момента начала беседы обратил свое внимание на учетчика, уже успевшего от негодования побагроветь, как спелая брюква, - что прежде чем лезть в повозку, стоит проявить немного учтивости. Хотя бы по отношению к находящимся в ней женщинам.

– Хм, - сержант смерил улыбающегося купца подозрительным взглядом, а затем сурово посмотрел на явно стушевавшегося чиновника.

– Но он... он не сказал мне ничего такого!
– выпалил представитель магистрата.

– А ты его слушал как будто, - буркнул Бран, вполне понимавший, что у этой чернильной крысы вполне может хватить наглости от осознания собственной важности, чтобы грубо нарушить принятый среди стражи порядок.

На самом деле, в Тайволине было очень много законов, но делились

они при этом на две основные группы. Первыми были те, что издавал магистрат и утверждал городской совет. В их хитросплетениях, по-настоящему, разбирались, как правило, только сами купцы да кучка городских юристов. А вот вторые... Вторыми законами были те негласные, хотя в основном их и подтверждали какие-то там указы из первого списка, что устанавливал в городе его настоящий хозяин мессир Сихмар. И одним из таких правил было "не обижать купцов". При этом совершенно не имело значения, кто эти купцы, откуда они прибыли и чем занимаются. Пока торговые гости не совершают явных нарушений и ведут себя в рамках приличий, то стражи и городским чинушам следовало быть с ними предельно вежливыми и корректными. Торговые пути были теми кровеносными жилами, что дарили жизнь Тайволину, и его градоправитель великолепно разбирался в том, как следует поддерживать эти процессы, увеличивая год от года количество морских конвоев и караванов, а также делая это место все более и более привлекательным для как можно большего числа купцов. А, кроме того, за последние десятилетия в Тайволине все смогли воочию убедиться в том, что мессир Сихмар действительно прекрасно умеет следить за тем, как исполняются его "молчаливые указы".

– В таком случае, вы позволите?
– смягчив интонации, поинтересовался сержант.

– Конечно, - кивнул Таир.

Пройдя к повозке, Бран громко прокашлялся, обозначая свое присутствие, и отчетливо постучал костяшками пальцев по деревянному борту.

– Сержант Бран, тайволинская стража. Нам необходимо провести досмотр, вы позволите?

– Конечно, сержант, - раздался мелодичный женский голос с другой стороны матерчатого полога, привычно покрытого хорошим слоем дорожной пыли.

Откинув угол плотной ткани, Бран заглянул внутрь. Большие прямоугольные свертки с грузом, упрятанным в вощеную бумагу и перехваченным тонким шпагатом, занимали почти половину повозки, возвышаясь неровным холмом вдоль левого борта и в передней части. С правой стороны тянулась грубая скамья, намертво прикрепленная к полу, над которой был подвешен свечной светильник в оправе из зеленого стекла. Две попутчицы молодого купца Таира, сидевшие на этой самой скамье, одновременно обернулись в сторону сержанта, и тот невольно провел языком по нижним зубам, не открывая рта. Обе девушки, одна еще совсем молодая, зато другая явно, как говорится, в самом соку, были довольно смазливыми. Что ж, подобные гостьи для Тайволина тоже редкостью не были. Официально-то работорговля на побережье была запрещена, но многие купцы зачастую выкупали симпатичных девиц у кимвальских баронов и прочих владетелей в соседних землях, а потом вполне справедливо предлагали такое освобождение "отработать". И надо признать, что большинство таких "бывших пленниц" вполне добровольно соглашались на подобные условия. А дальше "доброму освободителю" оставалось лишь доставить их в ближайший город и передать "в аренду" в соответствующее заведение.

Легкий беспорядок и некоторые вещи, все еще разбросанные на полу и на лавке, указали на то, что Таир был определенно прав, не подпустив учетчика к повозке сразу же. Сейчас же обе красавицы выглядели вполне благопристойно, будучи облаченными в обычные дорожные костюмы и кутаясь в просторные плащи, совсем как у их сопровождающего, только гораздо менее пыльные, конечно. Бран еще раз обвел всю повозку взглядом. Девица постарше, сидевшая ближе к заднему борту, искоса поглядывала на пожилого стражника своими темными глазами, и от их лукавого блеска внутри у умудренного годами ветерана все прямо переворачивалось. Вторая спутница Таира вела себя куда как скромнее, пряча лицо под капюшоном и почти не выглядывая из-за спины подруги.

– Что в свертках?
– сержант обернулся к Таиру, гарцевавшему рядом в седле.

– Тонкое стекло, алхимический уголь, "дутые" самоцветы и так, по мелочи, - ухмыльнулся торговец беспечным тоном.

– Понятно.

Товары, которые назвал Таир, облагались высшей пошлиной из-за своей цены и редкости. Такое в Тайволин по суше привозили не часто, и этому было немало причин. Конечно, среди подобного добра ушлый купец вполне мог пытаться протащить контрабанду. Те же настоящие драгоценные камни среди искусственных "пустышек". Но с другой стороны свою взятку сержант уже получил, а Таир честно указал на то, что желает оплатить самую большую пошлину за те вещи, которые обычно сами оказывались контрабандой в чужих грузах. В общем, несмотря на недовольное пыхтение учетчика, учинять полный досмотр Брану совсем не хотелось. Да и черноглазая краля смотрела в его сторону так призывно, что сержанту совершенно не нравилась перспектива упустить в будущем возможность радушной встречи с ней в одном из роскошных публичных домов Острова. А ведь до ближайшего выходного оставалось всего три дня...