Минута на убийство. Решающая улика
Шрифт:
— Пытает счастья на собачьих бегах? — Блаунт расплылся в улыбке, словно акула после плотного обеда. — Я очень хорошо вас понимаю. Естественно, в гражданской службе приходится быть осторожным с такими вещами. Значит, он велел вам отвечать, что весь вечер был дома? А на самом деле вернулся домой, когда позвонил мистер Фортескью?
— Нет. Он вернулся через полчаса после этого. По дороге заскочил к другу.
— Ясно, ясно. Рад, что мы с этим разобрались. В наши дни терять бумажник — дорогое удовольствие, не так ли? Кстати, на каком стадионе он был?
— Он собирался
— Надеюсь, улов у него был хороший?
— Знаете, я не могу сказать. Я уже легла, когда он вернулся. Мы… хм… спим в разных комнатах. А сегодня утром он проспал и побежал на работу, почти не позавтракав. Я даже не успела переброситься с ним парой слов.
— Остается надеяться, что вы не ошиблись относительно Биллсона, — обратился к Блаунту Найджел, когда полицейский автомобиль ринулся в сторону центра. — Не то он поднимет такой скандал, когда узнает о вашей беседе с его женой!..
— Пусть попробует! Вы разве не заметили, Стрейнджуэйз, что его жена поначалу приняла нас за кредиторов? Все складывается…
— Да. И кажется, подтверждает то, что сказал Меррион. Если Биллсон играл на собачьих бегах и залез в долги, это как нельзя лучше объясняет, почему он взял у Мерриона сто двадцать пять фунтов и не доложил о нем руководству. Я ни минуты не сомневаюсь, что недостающие талоны он раздобыл на черном рынке. Знаете, у меня даже настроение поднялось, когда я узнал, что этот правильный Биллсон ведет двойную жизнь. Вид у Блаунта был озабоченный.
— Но это не объясняет, почему он пытался убить мистера Лейка.
— Вы думаете, это был он?
— Пока не думаю. У нас еще мало фактов. Но уверяю вас, если Сквайерс говорит правду, то человеком, который, вероятнее всего, совершил покушение на мистера Лейка, должен быть тот, кто знал историю с пальто и роль мистера Сквайерса в ней, потому и воспользовался халатом Сквайерса и его ножом. Но опять же: зачем Биллсону убивать мистера Лейка? Предположим, Лейку стало известно про его долги и собачьи бега, — за это не отправляют на тот свет, даже если речь идет о гражданской службе. Все равно это не спасло бы его от кредиторов.
— Блаунт, мне кое–что пришло в голову. У меня эта мысль давно уже вертится. Послушайте…
По мере того как Найджел излагал свою идею, лицо Блаунта светлело. Один раз он даже не выдержал и снял котелок, чтобы похлопать себя по лысине, но на этот раз от возбуждения, а не от растерянности.
— Ах, черт возьми! О–очень интересно… и наводит на размышления. Будем надеяться, мистер Лейк в состоянии будет оказать нам содействие…
Они стали обсуждать подробности. Тут оказались очень полезными познания Найджела в делах министерства. Они договорились, что допросы по поводу событий минувшей ночи производиться не будут. Блаунт проведет лишь формальный опрос о передвижениях основных подозреваемых, якобы для того, чтобы собрать подтверждения алиби, выявленных вчерашними телефонными звонками Фортескью. Труднее всего будет усыпить подозрения Биллсона. Решили, что Блаунт предпримет шаги лишь в связи с его алиби: ведь жена Биллсона почти наверняка сообщит мужу о визите полиции. Биллсон, скорее
Приехав в министерство, Найджел прошел прямо в кабинет заместителя директора. У дверей директорского кабинета он заметил полицейского: тот сидел словно аршин проглотив и выглядел очень внушительно, — машинистки в приемной не могли удержаться от смешков и многозначительного подмигивания. Найджел попросил Фортескью на пять–десять минут отослать секретаршу, так как ему нужно кое–что сказать с глазу на глаз. Когда девушка удалилась, Найджел устроился в кресле и заговорил:
— Харки, вы должны нам помочь кое в чем. Нужно созвать срочное совещание по текущим делам, причем сегодня же, после ленча. Предлог есть: Джимми вышел из строя, приходится перераспределять работу, ну и тому подобное.
— Не говоря уж о том, что заведующий редакционным отделом, вместо того чтобы заниматься делами, целый день валандается с полицией. А он должен…
— Держать пальцы на кнопках, следить, чтобы не возникали заторы… знаю, знаю. Во время этого совещания вы должны сказать две вещи. Первое: в ближайшее время будет произведен арест подозреваемого в покушении на директора; суперинтендант якобы вас заверил, что, как только это произойдет, полиция будет удалена из здания и мы сможем без помех работать на победу.
— Это соответствует действительности?
— Отчасти. Второе: вы должны предупредить всех, что завтрашний день начнется с проверки папок с фотографиями серии КВ.
В холодных рыбьих глазах Харкера Фортескью засветилось что–то напоминающее живость. Он погладил себя по щеке. Потом открыл ящик стола, вытащил пачку сигарет, одну кинул через стол Найджелу, закурил сам. Правильнее сказать, попытался закурить, но зажигалка его не слушалась, и дело кончилось тем, что Найджел протянул ему горящую спичку.
— Что вы задумали? — спросил Харкер Фортескью, справившись с сигаретой. — Это ваш очередной хитроумный ход?
— И да и нет. Проверку папок с серией KB нужно провести как можно скорее.
— Но, черт побери, послушайте, не сейчас же. В управлении и так людей не хватает, а если вы сегодня заберете еще одного, за нападение на Джимми…
— От вас требуется только объявить о проверке. Пока. Не исключено, что это сделает контрразведка.
Заместитель директора задумчиво смотрел на Найджела.
— Ах вот как? Ну что ж, я им желаю удачи. Вы знаете, секретную папку ПХК, о которой так тревожился Джимми, все еще не нашли. А в ней полный список — притом единственный — всех фотоснимков, которые запрещается публиковать без специального разрешения. Без этого списка невозможно проверить наличие.
— Да, я об этом знаю. Вы скажете, что эту папку нашли. — Увидев, что Харки колеблется, Найджел добавил: — Сразу после ленча мы встретимся с Джимми. Если нужно, я могу попросить его написать вам записку, что проверку нужно провести завтра утром.