Минута на убийство. Решающая улика
Шрифт:
Найджел посмотрел на тарелки для салата, любуясь их нежно–абрикосовой окраской.
— Я вижу, вы пользуетесь своими сокровищами не только для украшения, миссис Джералдайн?
— Нет, но рокингемский сервиз мы вынимаем лишь по торжественным случаям.
Найджел надеялся, что он не похож на человека, которому нанесли сильный удар под ложечку.
— Недавнее приобретение? — спросил он, чувствуя на себе насмешливый взгляд Стивена.
— О нет. Муж стал собирать рокингемский фарфор очень давно, еще до нашей женитьбы. — Она разразилась звонким деланным смехом. — Мне казалось, что я вышла замуж в посудную лавку.
— Да, я его по дешевке купил в двадцатые годы, —
— Люди не всегда знали цену своему имуществу, — вставил Стивен.
Его замечание почему–то вызвало за столом легкое замешательство. Найджелу показалось, что настал подходящий момент перейти к делу.
— Я вчера заглянул в автобиографию мисс Майлз, — сказал он.
Артур Джералдайн нарушил неловкое молчание:
— И какого вы о ней мнения?
— С точки зрения литературной — это бездарно. А как бессознательное исследование характера — весьма примечательно.
— Бессознательное? — переспросил Стивен. — Я–то думал, что вся ее жизнь — это бесконечная череда поз для автопортретов.
— Интересно сравнивать личность, которая там проявляется, с той, которую, как ей казалось, она изображает.
— Для меня это чересчур сложно, — заметила Лиз Уэнхем.
— Но надо ли нам сейчас говорить об этой несчастной женщине? — спросила миссис Джералдайн.
— А почему же нет? — проворчал Бэзил Райл. — Все мы ведь только о ней и думаем.
Снова наступило неловкое молчание. У миссис Джералдайн был вид закаленной в боях хозяйки салона, которая вдруг потеряла власть над своими гостями. Райл снова произнес:
— Почему мы делаем вид, будто ничего не случилось?
— Потому что мы чертовски цивилизованный народ, — ответил Стивен с сочувственным смешком.
— Там, где я родился, лопату называли лопатой. И не смотрели на полицейских как на ангелов–хранителей. — Бэзил уже порядком захмелел. Это чувствовалось и по его речи, и по тому, каким взглядом он обводил присутствующих. — Вчера вечером они меня донимали. Зачем вы посещали покойную в четверг? По нашим сведениям, у вас с ней произошла бурная ссора. Какова причина этой ссоры? Была ли у вас еще одна встреча после той сцены, которая разыгралась у нее дома? Другими словами, не вошел ли я в ее комнату и не перерезал ли ей глотку? Господи Иисусе!
На лице миссис Джералдайн застыла бессмысленная улыбка. На выручку пришла Лиз Уэнхем, чьи розовые, как яблочки, щечки, блестящие светлые глаза и затейливый, хотя и не к лицу, туалет из кофейного цвета кружев делали ее похожей на ребенка в маскарадном костюме.
— Дорогой Бэзил, вам и в голову не пришло бы это сделать. Об этом речи быть не может. Но вам надо взять себя в руки. Беда ваша в том, что вы загоняете все внутрь и вот–вот взорветесь. — Голос у Лиз Уэнхем был чистый, спокойный, как у северного ручейка. — У вас была ссора с мисс Майлз? Ну и что? Я вас не виню. Но зачем все это превращать в жестокую мелодраму в духе Стриндберга? [11] Это уже патология. Хуже того — сентиментальная жалость к себе.
11
Юхан Август Стриндберг (1849–1912) — шведский писатель, драматург, публицист.
— Ну, знаете… — отрывисто хохотнул Бэзил, несколько успокоенный этим ушатом холодной воды. — Вы, наверное, правы, но…
— Конечно, я права. И не отвлекайте меня от этого чудесного филе. Если нам необходимо произвести вскрытие трупа, займемся им после обеда.
Тут Найджел навел Джералдайна на
После обеда выпили кофе в гостиной; потом миссис Джералдайн оставила их одних. Так у них было принято, хотя сегодня компаньоны не собирались говорить о делах. Когда дверь за хозяйкой затворилась, Найджел почувствовал общее напряжение; три пары глаз смотрели на него выжидательно и с тревогой. Он ответил на их немой вопрос:
— К сожалению, пока мало что могу вам сообщить. Сегодня днем я разговаривал с инспектором Райтом, но он и сам пока в недоумении: слишком мало улик и слишком много подозреваемых.
— Слишком много подозреваемых? — переспросил Артур Джералдайн. — Вы хотите сказать, что мы все под подозрением?
— Рад это слышать. Я–то думал, что на роль убийцы наметили меня одного, — сказал Бэзил Райл.
— Послушайте, Бэзил! Только потому, что у вас были разногласия с…
— Разногласия? — Молодой человек желчно рассмеялся. — Это вроде того, как доктор Джонсон назвал Бен Невис «не вовсе незаметной шишкой». [12]
Найджел посмотрел на Бэзила ничего не выражающим взглядом:
12
Самуэл Джонсон (1709–1784) — английский поэт, лексикограф и критик.
Бен Невис — самая высокая гора в Великобритании (1344 м).
— Можно стать и на другую точку зрения: ваша ссора с Миллисент Майлз доказывает вашу невиновность.
— Изящный парадокс, — сказал Стивен. — Просим его пояснить.
— Убийство было предумышленным и тщательно продуманным. У Райла вряд ли хватило бы времени на подготовку с вечера четверга до вечера пятницы. А если он и обдумал все заранее, вряд ли стал бы навлекать на себя подозрение, повздорив накануне со своей жертвой. Кстати, из–за чего вы повздорили?
— Я предпочел бы не говорить об этом.
— Ох, Бэзил, бросьте разыгрывать благородство! — энергично вмешалась Лиз. — Мы же тут, надеюсь, друзья. Даже если вам хочется скрывать это от полиции…
— Ну, Лиз, раз вы настаиваете… — не выдержал Райл. — Я был в нее влюблен! И воображал, что и она… словом, что и у нее ко мне какое–то чувство. Оказалось, что я ошибался. Она вывела меня из этого заблуждения весьма бесцеремонно.
— Выяснив, что вы не можете ей быть полезны в переиздании романов? — спросил Найджел. — Примерно так?