Минута на убийство
Шрифт:
— Блаунт? Это Стрейнджуэйз. Мне пришла в голову совершенно исключительная идея… Да, в связи с отравлением Ниты Принс. Я, кажется, знаю, почему и как преступник унес капсулу… Нет, не знаю кто… Нет, черт побери, я не располагаю еще доказательствами: я пришел к этому чисто умозрительным путем… Старина, не обижайтесь, но собирание доказательств — это работа полиции, то есть ваша. Если позволите, для начала предложу следующее: выясните, кто из подозреваемых имел доступ к яду… Да, знаю, имели все, и не считайте меня за дурачка. Я имею в виду, доступ к какому-нибудь другому источнику цианистого калия… Что?.. Да в общем-то никакого вреда не будет, если все узнают, что вы его ищете. Я заставлю нашего мистера Икса,
С величайшей осторожностью Брайан опустился в кресло, в котором только что сидел Найджел. Щурясь, как будто свет или то, что он видел, причиняли ему боль, он оглядел комнату.
— Вы здесь впервые? — наугад спросил Найджел.
— О да, конечно… Разве могло быть иначе! Я хочу сказать, испытывая такие чувства к Ните…
Они помолчали. Потом Найджел сказал:
— Мне бы хотелось, чтобы вы рассказали о ней.
— Да, я это собирался сделать. Но вы были все время так заняты. И, Найджел, я х-хотел спросить: полиция, она уже… То есть я хотел сказать, они кого-нибудь конкретно подозревают? Это Биллсон? Я видел: Меррион сегодня был на работе, значит, это не он.
— Странно… Вы едва ли не первый, кто меня спрашивает об этом. Наши коллеги поразительно выдержанны.
— Это вовсе не в-выдержанность, — возмутился маленький человечек. — Это самое обыкновенное бездушие! Что им до нее? Еще одна смерть, и только. Столько было смертей за последние годы, что мы уже не реагируем на них. Никого это не интересует.
— Включая Джимми?
Брайан Ингл погрузился в свое привычное, похожее на транс молчание. Найджел знал: не нужно ему мешать и не следует торопить. Это было все равно что наблюдать за тем, как мышь рожает гору.
— Не могу сказать, — объявил наконец Брайан. — Он, конечно, любил ее. Но мне тоже хотелось бы знать… — Он опять умолк и после еще одной затянувшейся паузы продолжил: — Последнее время она чувствовала себя очень несчастной.
— Она вам сама рассказывала об этом? Брайан Ингл кивнул и осмотрелся в комнате посмелее.
— Он хорошо к ней относился. Да, я должен это признать.
И опять замолчал. Потом сказал:
— Знаете, Найджел, для меня было совершенно невыносимо разговаривать с суперинтендантом. О, я не сомневаюсь, он очень порядочный человек. Но какое это имеет значение? Ее уже нет в живых. Ну какая разница, кто ее убил? И…
Проветрю сердце И любовь забуду, Возврата к ней не будет никогда…
Мне нужно было очень сильно проветрить свое сердце. А это следствие, эти вопросы, вопросы, вопросы — они были как звонки от адвокатов, просто так, звонки и письма с соболезнованиями, когда ты пытаешься, — у него дрогнул голос, — когда ты пытаешься навести в сердце порядок.
— Да. Я понимаю. Но вот что нужно все же сказать: вероятно, самая счастливая полоса в ее жизни все равно уже прошла.
— Я мог сделать ее счастливой, — ответил Брайан с подкупающей простотой. — Видите ли, — криво улыбнулся он, — для меня приемлема и самая большая домовитость.
— А для Джимми она не приемлема? Брайан Ингл опять глубоко задумался. А когда заговорил, можно было подумать, что сказанное затрагивает предмет лишь по касательной.
— Она иногда бывала у меня дома, а я отказывался приходить сюда… Это единственное, в чем я ей отказывал. Она знала, что я ее выслушаю и утешу. О том, как у нее дела с Джимми…
— Очень жестоко с ее стороны, не правда ли?
— О да, наверное. Влюбленные всегда жестоки. По отношению
— У нее и прежде было много любовников, — нарочито грубо вставил Найджел.
Брайан Ингл и бровью не повел.
— Вот-вот, — проговорил он, развивая свою загадочную мысль. — Видите ли, рано или поздно они бросали ее. Ни один не предложил руки и сердца.
— Почему?
— Потому что она была слишком красива. Ее красота вводила их в заблуждение. Они полагали, что заполучили идеальную… как бы это сказать?.. идеальную куртизанку. И очень скоро обнаруживали, что попали в ловушку: входили в храм Афродиты, а оказывались в домашнем гнездышке с вязаньем на кресле и котом-мурлыкой под креслом. Вроде как здесь. — Он обвел рукой комнату.
— Но Джимми, кажется, это вполне устраивало.
— Нита поначалу тоже так думала. Довольно долго. И он тоже, по-моему. Они с женой люди светские. То, что называется современные: для них что легко пришло, то легко и уходит. Нита совсем из другого теста. Ее пристрастие к дому… Знаете, для него это было сначала чем-то вроде забавной игры. А потом он стал понимать, что для нее это вовсе не игра, что она совершенно серьезна…
— И нельзя сказать, что это «легко уйдет»?
— А разве можно ее упрекать? Я знаю, легко говорить про женщину, что она когтями вцепилась в мужчину, что она его душит… Боже мой, что за слово: «душит»! Оно мне напоминает романы дам-сочинительниц, которые я когда-то рецензировал. Но люди, которые так говорят, никогда не примеряют к себе, как это выглядит для другой стороны — для женщины. Нита вела в свое время беспорядочный образ жизни… мужчины желали ее только как любовницу, но не как жену… Вот почему у Ниты выработалась такая потребность в обеспеченном будущем. Каждая женщина хочет обеспеченного будущего, это у них — биологическое. Но Нита буквально помешалась на этом. Я посмеивался над ней, было дело. Конечно, осторожно, чтоб не обидеть. У бедняжки начисто отсутствовало чувство юмора. И почему она, кстати, должна была воспринимать такие шутки? О да, она выглядела такой уверенной в себе, такой неприступной, такой преуспевающей! Верно? А под этим — страх и неразбериха. Она утратила веру в свои силы и искала в самой себе ту ужасную причину, по которой никто не берет ее замуж и не хочет обеспечить ей будущее.
— Но Джимми ведь был готов? Я хочу сказать, готов был дать ей эту уверенность?
— Да, он дал ей все, что обеспечивало такую уверенность, это правда, — ответил Брайан, еще раз медленно обведя глазами комнату. — А значит, и чувство уверенности — на какое-то время. Вы сами знаете, женщинам приходится заниматься самообманом и. принимать иллюзию за реальность, которой нет и в помине… Словом, мартышкин труд. И потому, что он так уверенно давал ей ощущение обеспеченного будущего… — Брайан неожиданно замолчал.
— … ее разочарование было тем сильнее, когда она увидела, что он только играет в домашний уют? — закончил за него Найджел.
Прежде чем ответить, Брайан Ингл, казалось, взвесил и рассмотрел его слова со всех сторон; так хозяйка крутит в руках понравившуюся ей в магазине вещь.
— Не знаю, так ли это. Не знаю. Я бы сказал так: было время, когда Джимми только играл в домашний уют. Но потом дошло до того, что увлечение домашним уютом стало реальным и поставило под угрозу его настоящий дом, дом с женой, если вы понимаете, что я имею в виду. Возник внутренний конфликт. Очень болезненный, по всей видимости. Тогда он понял, что нужно выбирать: сохранять равновесие больше было невозможно. Он стал раздваиваться. Нита почувствовала себя несчастной.