Минута на убийство

Блейк Николас

— Достаточно просто. Когда он охотился за Штульцем, у него с собой были одна* или две капсулы, имитирующие нацистские, но с водой. Он их держал при себе на случай, если удастся найти какую-нибудь подружку Штульца, которая согласится предать его: он планировал дать ей фальшивую капсулу, чтобы подменить ту, в которой у Штульца был яд, и помешать ему покончить с собой при аресте. И Чарльзу в конце концов удалось найти такую девицу: она подменила капсулу. И как это мы с вами сразу не поняли: то, что он написал в письме к Джимми, — беспардонная выдумка?

— Ну да, попробуйте хлопнуть человека с капсулой за щекой по спине: вы увидите, что капсула и не пошевелится, а не то что вылетит изо рта.

— Значит, Кеннингтон забрал у девушки

настоящую капсулу и привез домой вместе с имитацией как трофей. На встрече в министерстве он нам показал имитацию, а настоящую мы нашли в его чемодане. Я в общем-то должен был бы это предположить. Мы же оба с вами удивлялись, как он мог так неосторожно обращаться с цианидом. Потом, вспомните, какое у него было выражение на лице, когда Нита умерла, — мне следовало бы придать этому больше значения. Он же просто не верил своим глазам. Девушка умирает от отравления цианидом, капсула бесследно испаряется, а ведь в ней была всего лишь вода. Неудивительно, что он был так поражен.

— Жаль, что он не сказал нам об этом сразу.

— Я думаю, он тогда не был уверен, что это не Алиса отравила кофе Ниты. Он знал, что у Джимми есть капсула цианида, и убедился вскоре, что Алиса могла взять ее. Поэтому он решил сам разобраться в этом, он опасался, что мы придем к неверному выводу в отношении капсулы.

— Вот здесь он повел себя глупо, — сказал Блаунт. — После того как мы… как вы выдвинули новую версию относительно «штульцевской штучки», стало ясно, что никто, кроме Джимми Лейка, не мог этого сделать. У него был самый сильный мотив, он располагал средством, а возможность ему подвернулась. Ведь это он подготовил все декорации: фотографии и эскизы обложек в своем кабинете. А потом отказался ложиться в больницу после нападения Биллсона. Это-то его и выдало. Он боялся, что во сне или в бреду выдаст себя, никакой другой причины противиться у него не было. Дома возле его постели будет только Алиса. — во всяком случае, так он думал.

— Она, вероятно, тут же побежала бы к вам, наша маленькая правдолюбица.

— Ну не надо так. Вы слишком пристрастны к миссис Лейк.

— Не люблю я холодных, как лягушка, женщин. Но все равно!.. Знаете, Блаунт, вы бы ни за что не получили санкцию прокурора на арест Джимми — на основе тех доказательств, которыми вы располагали. Чересчур легковесны. Так, пушинки… Защитник их сразу сдунул бы, от них бы и следа не осталось. Например, это заглавное «А»…

— В книжке Клау?

— Да. Джимми почуял ловушку, которую я расставил ему. Он увернулся, как увернулся и от других ловушек, сказав почти всю правду. Он подтвердил, что первую часть буквы написала Нита: «J». Сказал, что ока подсмеивалась над ним и тогда он изменил букву в ее присутствии, превратив ее в «А», и тоже стал подтрунивать над ней. Все стало выглядеть вполне невинно. Но если бы они в самом деле дурачились, он бы наверняка вывел «А» явно, с нажимом. Разве не так? А ведь буква «А» была такой нечеткой, что я сначала и не заметил ее. Это наводит на мысль, что Джимми лгал. Отсюда напрашивается вывод: он с самого начала исправил букву, чтобы запутать следствие, которое займется изучением его характера, его проблем и его мотивов. Но вы можете представить себе, чтобы обвинитель из этой мухи сделал слона?

— Тут вы правы. И еще, слова, которые он произнес сразу после ранения: «Алиса… она… не отпустит меня». Их можно толковать двояко. Он или обращался к Алисе, имея в виду Ниту, или наоборот. А история с папкой ПХК вообще нелепая, — продолжал Блаунт, помолчав. — Он ведь сжег ее дома в печке. Это единственная его попытка увести нас в сторону.

— Мне всегда казалось странным, что он из-за этой папки перевернул министерство вверх тормашками. И это в тот самый день, когда была отравлена Нита. Тем не менее я уверен: он говорил правду, что не подозревал о сделках между Биллсоном и Фортескью. Я полагаю, он просто хотел как-то отвлечься от убийства, а тут как раз подвернулась эта история с папкой.

— Вы

были недалеки от истины. Я спросил его об этом сегодня утром. По-видимому, дело было так: пока мы обыскивали его кабинет, он работал у Фортескью. По дороге туда, в приемной, он прихватил бумаги из корзинки входящих. Сверху лежала простая папка, с которой он хотел поработать дома. Он сразу положил ее в портфель, но, будучи слишком взволнован, не заметил, что вместе с ней сунул в портфель конверт с папкой ПХК. Обнаружил он это, только придя домой. А до этого целый день метал громы и молнии по поводу папки и отпечатков, которые задержал Биллсон. И, делал он это именно для того, чтобы не думать, что совершил. Он говорит, что, вернувшись домой, на какое-то время впал в настоящую панику. Он совсем не хотел, чтобы пострадал еще кто-нибудь. Но, обнаружив секретную папку в своем портфеле, подумал, что лучше ее уничтожить — просто для того, чтобы дело запуталось еще больше.

— Это звучит настолько банально и естественно, что я не могу в это не поверить. Но похоже, это единственный случай, когда он запаниковал.

— Пока я не начал его расспрашивать про другие источники цианида.

— Да, — сказал Найджел. — Почему же, по-вашему, он не стал отрицать, что у него есть капсула с цианидом?

— Очень просто. Во-первых, о капсуле знал Фортескью. Во-вторых, когда я задал Джимми этот вопрос, миссис Лейк находилась в комнате и так разволновалась, что я подумал: либо она сама воспользовалась ею, либо…

— Либо подозревала, что воспользовался муж?

— Как бы то ни было, если бы она знала, что капсула уничтожена или что от нее каким-то образом избавились еще до убийства, вопрос о капсуле ее не встревожил бы. Потому-то Джимми и не решился солгать, будто уничтожил ее. Да у него и не было доказательств на этот счет — ему должны были верить на слово.

— Значит, он, как обычно, не старался любой ценой скрыть правду? Это была его тактика после преступления. Он очень умный человек, но в своем роде трус. Разум ему подсказывал, что преступников часто ловят на лжи — на лжи, не вызванной необходимостью. Особенно убийц. А трусость, которая мешала ему порвать с Нитой, вместе с тем не давала ему пойти на явную ложь для нас. Вместо этого он притих, затаился, прикинулся мертвым, как испуганное животное. Да, это было вполне в его духе. Как и фатальное бездействие в отношении капсулы с отравой. Капсулы в ящике не было, и это могло означать одно: убийца — либо он, либо Алиса.

— Несомненно, именно из-за этой чертовой капсулы он и выдал себя.

— Да. А еще из-за ревности к Чарльзу. Это чувство они, конечно, разделяли.

— Ревность?

— Думаю, именно ревность. Они оба были в странных отношениях с Алисой. Брат-близнец стал в своем роде самой большой любовью ее жизни. Думается, эта тесная связь и была причиной ее неудачного брака. Если бы вы вчера вечером видели Чарльза и Джимми, вы бы согласились со мной. Вечер превратился в неприкрытую демонстрацию взаимной неприязни. Ревность, которую они долго сдерживали, выплеснулась теперь через край. Чарльз набрасывался на Джимми с такой яростью только из ревности, и я не думаю, что Джимми попытался бы превратить Чарльза в козла отпущения, если бы ревность не усугубила его чувства самосохранения.

— Вы так и не рассказали в подробностях, что же произошло за ужином.

— Думаю, Нита интуитивно догадывалась об этой ревности, — продолжил Найджел. — Как она кокетничала с Чарльзом в присутствии Джимми, когда Чарльз пришел в министерство! И еще раньше, когда она сказала: «Джимми старается казаться кровожадным, но у него это плохо получается». Она пыталась себя убедить, что ссора, происшедшая накануне между нею и Джимми, ничего не значит, что Джимми никогда не ожесточится против нее и не отдаст ее Чарльзу. Убежден, она надеялась, что ее кокетство с Чарльзом подхлестнет ревность Джимми и он поймет, как будет велика его потеря, если он откажется от нее. Это был ее последний — и неудачный — удар.