Минуты между нами
Шрифт:
Lera [02.09 10:44]: Не смешно!
Joker [02.09 10:45]: Рассказывай, что на этот раз?
Lera: пишет…
Глава 2. Ну где ты?
Лера
В сотый раз бросаю взгляд на экран смартфона в ожидании зелёного огонька напротив имени Джокера, но тот раздражает своим серым. И где его только носит, когда он так
– Милая, ужин готов! – доносится с кухни голос мамы, но я прикидываюсь глухонемой и продолжаю крутиться возле зеркала.
Я должна завтра сдать сочинение, но в голову ничего не идёт! Всё, что я вижу в отражении – это «серую мышь» с невыразительным взглядом и дурацкими веснушками на носу. О чём тут писать? Я некрасивая, тощая, высокая, нескладная – одним словом, каланча. Зато волосы у меня короткие, едва доходят до плеч. Я обстригла их прошлым летом назло маме, которая ни в какую не хотела признавать, что родила уродину! Помню, она долго плакала над моими косичками, которые мы бережно растили с детского сада, а потом успокоилась и снова начала мне втирать, что я красавица, просто сама ни черта не вижу! Ну-ну! Такая я очаровательная, что Егор мимо проходит и слюни пускает на Машку Голубеву, а не на меня.
– Лера! Ужин стынет! – И снова мама. Она специально вернулась сегодня пораньше и битых два часа что-то готовила на кухне. Судя по запаху, на столе красуется моё любимое жаркое из индейки. Впрочем, какая разница? Я всё равно не выйду!
– Я не хочу есть! – ору в ответ. – Ужинайте без меня!
Сжимаю кулаки, чтоб не разреветься. Мне противно смотреть на себя в зеркало. Нет, не так: мне очень грустно и обидно! Быть гадким утёнком среди прекрасных лебедей невыносимо, но ещё печальнее, что я ничего не могу изменить! Даже если с возрастом я сделаю пластику носа и увеличу грудь, всё равно навсегда останусь дылдой с замыленным взглядом и ненавистью к своему отражению.
– Джокер! – хватаю в руки мобильный и заваливаюсь с гаджетом на кровать. – Ну где тебя черти носят?! – тихо вою, сходя с ума от одиночества.
Мы познакомились полгода назад, случайно, в одной из киношных групп в социальной сети. Мы тогда кардинально разошлись во мнении относительно нового фильма с участием Джейка Джилленхола и спорили о нём взахлёб несколько ночей подряд. Джокер так рьяно боролся за своё мнение, что, казалось, и вовсе говорил о другом фильме. Уже потом, спустя время, я поняла, что парень мог только видеть игру актёров, но о чём шла речь, ему оставалось догадываться. А потому и понимание фильмов у него всегда было своё – удивительное, неповторимое, честное.
Именно честность и подкупает меня в общении с Джокером. Рядом с ним мне больше не нужно притворяться, подбирать слова, краснеть за прошлое и опускать глаза при встрече. Мы часами напролёт можем болтать обо всём на свете, и теперь я знаю, что в моей жизни есть человек, готовый меня выслушать и понять – без нудных нотаций и взглядов свысока. А ещё он не предаст, как остальные. На этот случай мы подстраховались оба: никаких настоящих имён, никаких фотографий, явок и паролей – только буквы и наши мысли онлайн.
– Лерунчик… – В комнату без стука заглядывает отец. – У тебя всё хорошо, принцесса?
– Па! – рявкнув в ответ, резко вскакиваю с кровати. – А если бы я была не одета? Ты почему врываешься без спроса?!
– Прости, родная! – Отец театрально прикрывает руками глаза и виновато мотает головой. – Я всё время забываю, что ты уже взрослая.
– Ладно. – Кутаюсь в толстовку, как в мантию-невидимку. – Чего ты хотел?
Папа тут же открывает глаза и улыбается. Скрестив на груди руки и привалившись спиной к дверному косяку, он принимается разглядывать мою комнату, как уникальную экспозицию в музее.
– Па, я жду! – фыркаю недовольным ёжиком, поторапливая его.
– Как прошёл твой день? – неспешно начинает отец, а я нарочито шумно вздыхаю: беседы с предками по душам не входили в мои планы.
– Нормально, – отвечаю односложно и жду, когда отец решит оставить меня в покое.
– Чего нового в школе? – не понимает намёков старик.
Поправив на носу тонкую оправу очков, он останавливает взгляд на дверце бельевого шкафа, на которой нетронутым висит новый комплект школьной формы: пудрового цвета блузка и приталенный сарафан в строгую клетку. Мать всё лето бегала по портным в надежде приучить меня к деловому стилю одежды. Только зря! Я ни за что не откажусь от свободных джинсов и своей бесформенной толстовки.
– Ничего, – переключаю внимание папы на себя. – Те же классы, учителя, домашка…
– А ребята? Как встретили?
– Нормально, – поджимаю губы. – Что-то ещё? Или на этом допрос закончен?
– Зачем ты всё время притворяешься кактусом, Лерка? – насмешливо произносит папа.
Жаль, но его вопрос явно не тянет на шутку года!
– Ты у меня совсем не такая! Я-то знаю, дочка…– немного растерянно добавляет он.
– Па, если на этом всё, то я хотела бы остаться одна!
Меня бесит его привычка вечно ковыряться в моей душе, когда не просят!
– Ладно, принцесса, отдыхай! – Папа неловко почёсывает подбородок и на глазах сникает.
Давит на жалость? Бесполезно! Лучше бы просто закрыл за собой дверь.
– Мать оставила тебе ужин на столе, – продолжает раздражать своим присутствием папа. – Жаркое с индейкой. Твоё любимое.
– Я же сказала, что не голодна!
– Мы слышали, Лер, – задумчиво кивает отец и, развернувшись уже хочет уйти, но внезапно останавливается.
– Мать для тебя старалась.
Очередная попытка, и снова мимо.
– Я её об этом не просила!
– Знаю, – хмыкает он, разглядывая свои тёмно-синие тапки. – О любви и не просят, дочь. Бесполезно. Она либо есть, либо нет.
– Я и тебя, и маму тоже люблю! – раздражённо пыхчу, цепляясь за своё отражение в зеркале. Интересно, будь у меня другой отец или мать, я уродилась бы такой же дурнушкой, как сейчас?
– Здорово, Лер, – бурчит себе под нос папа, а потом уходит – тихо, молча, понуро. А меня накрывает волной раздражения! И почему после нашего с отцом разговора так погано на душе?!