Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Минуя границы. Писатели из Восточной и Западной Германии вспоминают
Шрифт:

Томас Бруссиг

НАБЛЮДЕНИЕ

Готов рассказать, каким мне виделось тогдашнее положение. Как Вы знаете, свершить великий подвиг мне было предначертано судьбою. Само собой, во всех моих деяниях крылся особый, тайный смысл — смысл, остававшийся пока не проясненным. Но не подлежало сомнению: рано или поздно придет пора, и все обнаружится. Я окажусь замешанным в планы некоего человека, меня переведут в ничем не примечательное место и принудят делать вещи, недостойные суперагента. Некто всесильный и всеведующий, некто, чей письменный стол заставлен телефонами, некто, в чьих руках сходятся все нити, непременно даст знать, когда, по его усмотрению, пробьет мой час. Единственное, что требовалось во всем этом спектакле от меня, — терпеливо выжидать, играть свою роль и не подавать виду, что я матерый первоклассный шпион. Герою сей повести, заручившемуся лишь терпением и безграничной поддержкой с моей стороны, были уготованы настоящие испытания, и чем суровее и унизительнее, тем многозначительнее рисовалась его миссия в моих глазах. Еще вопросы? Вдобавок я, человек не шибко информированный, навострился жить в тенетах неопределенности и намеков. Хватало того, что мне и ему(будь он хоть самим министром Мильке) было известно: я — параграф особый, и каких бы катавасий ни пришлось теперь претерпеть, всё это — явление временное. На меня имеют виды,и происходящее

со мной есть камешки одной мозаики, которые не сегодня завтра сложатся в картину и наполнятся смыслом. Какое-то чувство подсказывало: я в надежных руках. Главное действовать по предписанию, а что сверх того — не по моей части. Янадумал затаиться, и покамест все возложенное на меня оказывалось, таким образом, делом не моего ума и расчетов. Потому-то никакого вреда от меня не исходило. Не явторгался в чужие дома, похищал, преследовал, вселял неуверенность и страх. Я— только выжидал.

Однажды ноябрьским утром в семь часов раздался звонок в дверь. Из домофона послышался взволнованный голос Ойле: мол, с сегодняшнего дня новое задание, и я немедленно должен пойти с ним. В точности таким и представлялся моему воображению этот судьбоносный день — промозглая погода, дождь, внеплановая пустяшная операция. Ойле усадил меня в машину и погнал в центр. По пути мы не разговаривали, но кто почитывает романы или смотрел «Невидимый прицел» с Арнимом Мюллер-Шталем, знает: в подобных случаях говорят мало, а то и вовсе молчат. Ойле приехал на Шплиттермаркт и остановился перед ООО «УЗИМЕКС», где занимались внешней торговлей. Через минуту вышел Раймунд и присоединился к нам. Точнее сказать, старик Раймунд, лихой онанист-пофигист, зачинщик путешествий на Луну. В чем дело? Неужто розыгрыш? Какого черта он к нам подсел? Следует ли знать Ойле, что мы знакомы? Или проверка на прочность? (Как-таки поведет себя наш самый многообещающий талант, если устроить ему очную ставку с давним приятелем, да еще при свидетелях?) Сначала я просто таращился в окно, лихорадочно анализируя ситуацию. Я: внешне — сама невозмутимость и равнодушие, внутри — напряженная работа мысли и предельная собранность. Из такого парня в один прекрасный день обязательновыйдет толк!

Ойле завел мотор и выехал на Лейпцигерштрассе. Мы приближались к Чекпойнт-Чарли. Так я и думал: сейчас мне вручат конверт формата А4 и попросят тщательно ознакомиться с документами. На все про все дадут полчаса. Потом я получу поддельный паспорт — с новым именем! — и последние устные инструкции. Уже перед самым КПП быстро обернусь, и мне с безопасного расстояния покажут прощальный «Рот Фронт». Я, в точности как Тэдди во время тюремной прогулки, отвечу тем же, незаметно подняв сжатый кулак. А если не отвечу сейчас, то уж как пить дать — в последующей киноверсии событий.

Но мы свернули не налево к Чекпойнт-Чарли, а направо на Фридрихштрассе. Значит, везут к вокзалу Фридрихштрассе, соображал я. Там сходятся поезда западной и восточной железных дорог, и, по слухам, якобы существует потайной люк для агентов, этакая неприметная дверца; никем не охраняемая, но крепко-накрепко закрытая, за ней — пыльный проход, ведущий из подземной части вокзала прямо на улицу. Стало быть, это правда, вертелось в голове, ведь сегодня меняперебросят через этот коридор на Запад, ключик от роковой дверцы у Ойле в бардачке, и совсем скоро я уже сяду в метро или электричку, которые с интервалом в десять минут несутся под городом и полосой смерти. К чему лукавить, я был по-настоящему взволнован.

Коли зашла речь о Фридрихштрассе, мистер Кицельштайн, хочу Вам наконец-то поведать, как еще восемнадцатилетним юнцом я, терзаемый эротическими фантазиями, чаял всеми фибрами приблизиться к запретному Западу, как желал его: почувствовать, понюхать, услышать, пощупать. Я не торчал у Бранденбургских ворот — оттуда до Запада целых сто двадцать метров, — нет, я сидел, скрючившись, на корточках в шахте метро, и всякий раз, когда внизу проезжал поезд, расстояние между мной и Западом сокращалось до ничтожных четырех метров… Я часами куковал на вентиляционных решетках, ясное дело,по нужде, навеянной эротическими фантазиями, которые захлестнули меня после первого знакомства с каталогом «Квелле». Тогда однокласснику стукнуло восемнадцать, грандиозная тусовка и все дела, и вдруг в его хате этот кирпич: восемьсот страниц, четырехкрасочная печать на глянцевой бумаге или вроде того. Так это— Запад? Выходит, там все как в «Квелле»? Или есть разница? Акустические системы! Велосипеды! Фотоаппараты! Запад открылся вдруг совсем с другой стороны! Да они могут все! Разумеется, с точки зрения истории превосходство социализма является бесспорным, но велосипеды с двадцатью одной скоростью есть только в каталоге «Квелле»! Нежданно-негаданно я проникся к Западу нешуточным благоговением и говорил о нем исключительно шепотом. С той минуты я твердо верил, что в западнойсети и нигде больше частота тока действительно равняется пятидесяти герцам. Я упорно не врубался в шуточку Отто Ваалкеса, когда мужчина приходит с половинкой жареной курицы к ветеринару и спрашивает, насколько велики ее шансы. После изучения «Квелле» я и впрямь полагал, что на Западе ветеринару ничего не стоит исцелить полкурицы, так чтобы она снова закудахтала и снесла еще целую прорву западных яиц. Но велосипеды и фотоаппараты — все это казалось ничтожнымв сравнении с тем, что явилось моему взору на страничках, посвященных нижнему белью. Западные женщины! Ах, вот вы какие? И вы разгуливаете там!Невероятно! Эти светящиеся улыбкой лица! Эти кокетливо ниспадающие пряди волос! А какие фигуры! Какая кожа! Какие обворожительные взгляды! О ресницах уж и говорить нечего! Блеск! Фантастика! Да просто улет! Яразомлел не на шутку. Мой дух дал слабину. Всем существом меня влекло к ним, к этим чертовски прекрасным западным дивам. Мало того что на вечеринке я так и не нашел в себе силы оторвать глаз от женского белья и в довершении ко всему тайком выдрал четыре листа — тут-то впервые и вышла на свет Божий моя тяга к злодейству, — мне тем паче захотелось приблизиться к этим созданиям, приблизиться настолько, чтобы уловить запах их духов, их парфюмерию, услышать, как они хрустят чипсами. Но каким образом, скажите, искать близости с западными женщинами, если ты на Востоке? Близости самой что ни на есть настоящей, чтоб ближе некуда? Конечно, на Фридрихштрассе, над метро. Нас отделяли друг от друга четыре метра. Правда, я не видел Ее, но у меня имелось четыре листа, бережно хранимые в целлофановых папочках. Я часами просиживал на решетке вентиляционной шахты и всякий раз, заслышав внизу стук колес, бросал исполненный томления взгляд на красоток с вырванных страниц каталога, будучи твердо уверен, что поезд, который в этот момент несется подо мной, просто битком набит только такими. Мои обоняние и слух работали на полную катушку: быть может, вместе со сквозняком до меня и долетит пусть самое жиденькое облачко туалетной воды,быть может, нечаянно отворится какая-нибудь форточка, через которую ароматы западной женщины ударят мне в нос аккурат с ее кожи. А то и — как знать, раз форточка все равно открыта, — не разольется ли среди всего этого грохота самый неподдельный смех западной женщины? Помимо очевидного сходства с красотками из моих папочек у пассажирок подземки, как пить дать, имелись таинственные точки «G», о которых слагали легенды. И все это подо мной в каких-нибудь ничтожных четырех метрах! Полный отпад! Если бы я уже тогда был таким прожженным извращенцем, каким стал всего через пару лет, я бы изнасиловал вентиляционную решетку. Но у восемнадцатилетних еще имеются крупицы совести. Уж поверьте на слово: клянусь, я никогда не лежал посреди Фридрихштрассе и никогда не трахался с решеткой.

Так вот, Ойле, Раймунд и я свернули на Фридрихштрассе и взяли курс на вокзал, оставляя позади места моих юношеских страданий, молчаливых свидетелей нарождающейся тоски. Признаюсь, я немного раскис от сантиментов. К тому же и впрямь ожидал, что буду заброшен на Запад через роковую дверцу и уже через несколько минут окажусь в самом распрекрасном цветнике из каталога «Квелле», в самой гуще женщин с точками «G» и тех, кто позирует фотографам с резиновым членом во рту… Вот это перспективы! Какая поэзия!

Но и вокзал Фридрихштрассе остался позади. Что-о-о? А как же шпионский триллер! Как же квеллевские женщины? Или мы направляемся к другому пограничному пункту? Впереди еще два КПП: один на Инвалиденштрассе, другой на Шоссештрассе, то бишь той, что является продолжением Фридрихштрассе.

Увы, тачка повернула направо на Вильгельма Пика, и все мои мечты о десанте в радужный мир обратились в прах. Через двести метров Ойле обернулся, прижался к обочине, заглушил мотор и, вручив каждому планшет, бумагу и карандаш, закурил.

— Так, — сказал он, выпустив струю дыма, — а теперь наблюдайте.

Какого черта? Какого? Что происходит? На что тут смотреть? О чем он?

— Да тут все как всегда, — немного растерянно промямлил я.

— И тем не менее продолжаем вести наблюдение — сказал он, — и записывать.

Так сидели мы часами, молчали и записывали все, что происходило на наших глазах. Как правило, не происходило ничего. Но речь о другом. Я знал, проверяли и по этой статье: способен ли человек выносить скуку. Я уже отказался от Нобелевки, вознамеревшись стать миссионером истории; теперь мне безропотно предстояло явить стоическое терпение. Ведь был же какой-то смысл в том, что мы несколько недель кряду торчали перед этим домом, в той деятельности, вернее, бездеятельности, от которой сдали бы нервы даже у буддийских монахов. Раймунд часто ворчал: мол, все так скучно и бессмысленно, только я улавливал в его жалобах притворство и желание подточить мою силу воли. Эти двое были хитры, но и я не уступал им ни на йоту; короче, я не поддавался на провокации и продолжал добросовестно вести наблюдение, покуда Ойле и Раймунд препирались друг с другом.

— Какого дьявола мы тут высиживаем? На кой мы тут втроем…

— Наблюдение — дело важное! Преступник — так, к примеру, гласит основное правило криминалистики — всегда невольно возвращается на место преступления.

— Ну и что с того?

— Это научно доказано. Поэтому вести наблюдение чрезвычайно важно.

— Пусть так! Но где оно, скажите на милость, это преступление!

— Или представь себе, что в один прекрасный день ты наткнешься на микрофиши генерального секретаря НАТО, — Ойле запнулся, быстро поправился. — Нет, дурацкий пример. — И заговорил о другом, но я насторожился. Ойле, очевидно, сболтнул лишнее. А что, если он нечаянно обмолвился о моем настоящемзадании? Иначе с какой стати переводить разговор? Но что он имел в виду? Что за микрофиши!Почему мне ничего о них не известно? Или это опять связано с вещами, о которых персоне вроде меня много знать не положено? Микрофиши— может, это рыбы, очень маленькие рыбки? Такие крохотули, что их и разглядеть-то можно только под микроскопом? Следовательно, микрорыбки натовского генсека… Вот это да! И рано или поздно наступит день,когда именно мнебудет поручено их раздобыть? Каково, а? Как же заполучить ампулу с микрорыбками генерального секретаря НАТО? И для чего они понадобились нашим? А вдруг, обладая нужной генетической информацией, они клонируют из ДНК второго генсека? Двойника? Потом пошлют в Брюссель, и тот благодаря своему командному положению вынудит НАТО капитулировать? Какой хитроумный план! Вся Европа в одночасье станет красной, а заодно получит в нагрузку и Северную Америку! И никакого кровопролития! Для этого мне и предстоит достать микрофиши, без которых не создать стопроцентного двойника? Возможно ли это? Стоит ли принимать за чистую монету? Разумеется,если на то пошло: я твердо верил в искусственного человека. А чего Вы еще хотели? В конце концов, я жил в городе, через который тянулась полоса смерти, и не вдоль какой-нибудь речушки, а через самый натуральный, густонаселенный центр. Как тут не верить, если я сам видел ее? И ведь под этой полосой изо дня в день точно по расписанию мчались поезда подземки. Как тут не верить, если я собственными ушами слышал стук колес (и ловил ртом западный ветер)? Сколь мрачной должна быть фантазия, чтобы остаться только таковой? Кому по силам провести смертоносную границу в самом центре нормально развивающегося города, тому по силам все, а уж сделать человека в сравнении с этим — проще пареной репы, только бы мне раздобыть необходимых микрорыбок. Ребята в секретном бункере ждут ампулу; остальное — дело считанных дней, и ни одного убитого, во славу гуманизма и т. п., а во время парада Победы на Бродвее я буду стоять на трибуне для почетных гостей и махать, моим именем назовут улицы, я попаду на первые страницы газет…

В конце дня записи сверялись. Так мы проходили школу наблюдения.

Объектом нашего внимания оказался мужчина, которому я дал на вид лет тридцать. Коренастый, жилистый, с этакой интеллигентной черепушкой. Настоящего имени его мы не знали и, послушавшись Ойле, стали кликать его Гарпуном.Откуда сие жуткое прозвище? Или мы ведем наблюдение за террористом, который с помощью этой штуковины вершил свое безобразное дело? Вот, значит, на какую участь обрекал себя юный барабанщик наших дней, принося на заклание свою серенькую жизнь? Пробуравленный гарпуном — не слишком ли? Не хочу казаться трусом, но мне становилось не по себе при мысли о том, как я болтаюсь на шампуре, проткнутый насквозь. Подобная перспектива несколько ослабила мой дух самопожертвования; моя беззаветная преданность, таким образом, представилась бы уже отнюдь не столь беззаветной. А может, Гарпун— обыкновенная метафора? Имелась ли тут какая-нибудь связь со все более обостряющейся классовой борьбой? Или с обострениями иного рода? А может, Гарпун — наконечниктого самого копья, которое направлено супротив государственного и общественного порядка социалистического общества? Бельмо на глазу? Источник вечных мук? Я не спрашивал. Я знал свое место. Все прояснилось в один прекрасный день, когда мы получили задание «подчистить» почтовый ящик Гарпуна. Ойле не хотел разглашать взаправдашнее имя нашего клиента и только хихикал: поглядим, слабо ли вам самим его выяснить! К нашему юмору, хи-хи, нужно тоже еще попривыкнуть! Мы с Раймундом направились к ящикам и уткнулись во Фреда Армбрустера.Значит, это и есть Гарпун. Ястоял на стреме, Раймунд выуживал почту.

Поделиться:
Популярные книги

Вперед в прошлое 3

Ратманов Денис
3. Вперёд в прошлое
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Вперед в прошлое 3

Никто и звать никак

Ром Полина
Фантастика:
фэнтези
7.18
рейтинг книги
Никто и звать никак

Мятежник

Прокофьев Роман Юрьевич
4. Стеллар
Фантастика:
боевая фантастика
7.39
рейтинг книги
Мятежник

Пропала, или Как влюбить в себя жену

Юнина Наталья
2. Исцели меня
Любовные романы:
современные любовные романы
6.70
рейтинг книги
Пропала, или Как влюбить в себя жену

Темный Патриарх Светлого Рода 6

Лисицин Евгений
6. Темный Патриарх Светлого Рода
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Темный Патриарх Светлого Рода 6

Случайная мама

Ручей Наталья
4. Случайный
Любовные романы:
современные любовные романы
6.78
рейтинг книги
Случайная мама

На границе империй. Том 8

INDIGO
12. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
космическая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
На границе империй. Том 8

Сердце Дракона. Том 19. Часть 1

Клеванский Кирилл Сергеевич
19. Сердце дракона
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
боевая фантастика
7.52
рейтинг книги
Сердце Дракона. Том 19. Часть 1

Кодекс Охотника. Книга V

Винокуров Юрий
5. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
4.50
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга V

Дракон - не подарок

Суббота Светлана
2. Королевская академия Драко
Фантастика:
фэнтези
6.74
рейтинг книги
Дракон - не подарок

Беглец

Кораблев Родион
15. Другая сторона
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Беглец

Хозяйка старой усадьбы

Скор Элен
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
8.07
рейтинг книги
Хозяйка старой усадьбы

Развод и девичья фамилия

Зика Натаэль
Любовные романы:
современные любовные романы
5.25
рейтинг книги
Развод и девичья фамилия

Я еще не князь. Книга XIV

Дрейк Сириус
14. Дорогой барон!
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Я еще не князь. Книга XIV