Мир-2 на телевидении Терры
Шрифт:
Хеби недовольно фыркнула. Василий, кивнул головой, подтверждая свои догадки:
— Ты понял, Шарль, мы выглядим, как клоуны. Нас первый же патруль опознает.
— Да понял уже… Только как нам одежду сменить? Денег у нас нет.
Вместо ответа Хеби молча показала на показавшийся у развилки дороги черный фургон с рисунком кучки монет внутри дубового венка и надписью Steuerpolizei на борту. Повозку сопровождала пара десятков вооруженных всадников в полудоспехах. У двоих за поясом были примитивные пистолеты. Еще один держал в руках вместо пики длинный окованный металлом на концах посох.
— Змейка,
— Воспринимай это, как экспроприацию, отнятых у трудящихся денег на благо революции. Что поделать, исторический опыт нас учит — все с этого начинали, — Шарль поправил разгрузку и бронежилет, затем начал колдовать.
Эрих Кох готовил эту засаду полгода. Он вычислял режим движения фургона с податями, придирчиво выбирал место и время нападения. Муштровал банду, заранее распределял цели для лучников и единственного своего профессионального мага. О, Эрих готовил эту операцию ничуть не менее тщательно, чем Отто фон Бисмарк готовился к франко-прусской войне в 1870 г.
Поэтому, думаю, вы можете понять его ярость, когда его блестящий план рухнул в одно мгновение. Четверка оборванцев врезалась в строй улан, сопровождавших заветный фургон, изрыгая потоки пламени, кислоты и ледяных стрел. Они играючи отбили и рассеяли все три шаровые молнии, вылетевшие из посоха эскадронного мага. Не прошло и минуты, как кавалеристы позорно бежали.
Эрих быстро сориентировался и взял себя в руки. Во-первых, всю черную работу сделали за них, пускай и не так идеально, нескольким солдатам удалось уйти. Во-вторых, между делом огненная волшебница случайно разнесла заднюю ось фургона. На своем горбу столько золота четверо нападавших унести бы не смогли, а, следовательно, его банде что-то перепадет. В-третьих, ни он, ни его люди не засветились, а это значило, что искать его не будут.
Эрих подождал почти десять минут. Но идиоты, так красиво разогнавшие охрану, и не думали бежать, прихватив доступную им добычу. Вместо этого они как истуканы торчали на дороге и обсуждали, как починить фургон. До ближайшей заставы было полчаса хода, это если рысью. Минут пять на сборы, еще положим. Все это означало, что скоро здесь будет слишком людно. Ждать дальше в кустах означало потерять большие деньги и пустить псу под хвост полгода работы. А самое главное, не выполнить задание великого герцога Виттельбаха. Эрих боязливо поежился, представляя какое наказание придумает для него Майнард.
Атаман собрал свою волю в кулак, поднялся в полный рост и с демонстративно поднятыми руками направился к четверке, увлеченно о чем-то спорившей.
— Кхе-кхе…, уважаемые коллеги, позвольте дать вам ценный совет, — сказал Эрих.
— Вот как? — долговязый тип в пятнистом комбинезоне, напоминавшем своей расцветкой плащи эльфийской гвардии, резко обернулся к нему, — А ты сам-то кто?
— Я? Разбойник, как и вы. Давно уже на этот фургон налоговиков охочусь. Но я не в претензии, что вы промышляете на моей земле. Я готов довольствоваться остатками. Право сильного, все верно, но если вы тут и дальше будете ждать, то вас повяжут. А мы останемся без денег.
— Тогда зови своих и показывай пути отхода.
Эрих поначалу слегка очумел от наглости этого заявления. Хотя почему нет? Вдруг их потом получится тихо порешить, чтобы добычей не делиться? Или наоборот переманить на свою сторону. И если что, будет кому отход прикрыть. С такими бойцами ему море по колено будет, и главарь свистнул сигнал общего сбора.
— Господин Петер! К вам гости! — Нестор заглянул в разбитое окно. Он отвлек меня от осмотра руин южного крыла усадьбы. Я прикидывал смету для ремонта, с блокнотом в руке. Конюх уже пошел собирать плотников из принадлежащих мне деревень.
— Кого нелегкая принесла? Гауптман Шрейбе опять пожаловал? — раздраженно просил я, опять сбившись со счета.
— Никак нет, это соседи наши, Хименес Вильянуэва и дочка его, Асанте. — ответил мне Нестор.
Я вздохнул, только их любопытных глаз мне не хватало. Сейчас придется полчаса переодеваться в чистое, приводить себя в порядок, организовывать угощение и вести занудные светские беседы… Черт! У меня более важные дела есть! Я уже начал путаться в списке необходимого для восстановления дома.
Настроение после вчерашней ночной битвы и так было ни к черту, а теперь еще эти незваные гости. Поэтому я решил послать приличия куда подальше.
— Орели, ко мне! — прокричал я, идя по коридору первого этажа.
— Да, хозяин? — бистаа выскочила из кухни.
— Пойдем эпатировать гостей! — Я схватил ее под руку и потащил за собой. — Мне нравится, когда ты называешь меня хозяин.
— А мне, когда вы называете меня Орели, — тиерменш улыбнулась.
— Наглеешь, бистаа! — я погрозил ей пальцем, и мы отправились встречать прибывших.
Грустная история господина Вильянуэва была мне известна, по слухам, дошедшим даже до столицы. И я даже догадывался, зачем он заглянул ко мне на огонек. Попытка сосватать своего звереныша.
Трудно вырастить дочь по классическим канонам хорошего воспитания, если в семье три брата-сорванца, а мать скончалась при родах. Дон Вильянуэва прикладывал много усилий, чтобы привить дочери тягу к искусству и светской жизни. Уроки исправно, но невнимательно выслушивались, а потом ребенок срывался лазить по деревьям, охотиться на голубей и воровать у фермеров урожай. И не важно, что самые лучшие яства ежедневно доставлялись к столу, это же ее добыча! До поры родные относились к подобным утехам снисходительно, но, когда ей исполнилось четырнадцать, настало время планировать судьбу, искать достойную партию. Южные провинции и без того не кишели достойными кандидатами в зятья, да еще и слава о девушке ходила специфическая.
А девочка мечтала… Обо всем том, что читала в книгах, о том, что рассказывали заезжие купцы — о приключениях, опасностях, большом риске и больших выигрышах. Не раз, и не два, она пыталась бежать из дома, чтобы хоть как-то разнообразить жизнь, которая, как кажется всем обеспеченным детям, так легка и интересна везде, кроме отчего дома. Но дон Вильянуэва был непреклонен — братьям можно, они мужчины, а ты леди, вот и весь разговор. О, разумеется, она не сидела в поместье как в темнице — регулярно семья выезжала в город, за покупками или на балы, дважды в год отец, мучимый артритом, отправлялся с ней в неблизкое путешествие на лечебные воды в окрестности Брюгге.