Мир № 404
Шрифт:
Совсем не стоит недооценивать этих людей. И если тебе в какой-то момент кажется, что противник обмишулился, то скорее всего тебя уже ведут в какую-то новую ловушку. Где-то на бойне мясник в заляпанном кровью халате уже точит свой нож в ожидании восторженного бычка, искренне уверенного в своей победе над слабыми и такими хрупкими человечишками, покорно подкармливающими могучего рогатого пучками вкусной травы и ведущего за этой не особо хитрой приманкой дальше по темному коридору пахнущему чужой кровью.
Карпентер что-то продолжал вещать, уговаривая меня тщательно подобранными его психологами словами, а я просто
Нет, сдаваться и передавать сведенья противнику я не собирался. Но и просто тупо сдохнуть было откровенно страшно. Я все же ученый, а не профессиональный воин, подсознательно готовый к смерти еще при выборе жизненного пути. Но и деваться особо не куда. Если Джон напрямую связался со мной, то скорее всего все выходы из моей лаборатории уже заблокированы и шансов уйти у меня нет.
— Завязывай с пустой болтологией, Карпентер. — Я с сожалением допил одним глотком остатки коньяка в бокале и прервал разливающего соловьем мультимиллиардера. — И знаешь, что — иди-ка ты в жопу.
Насладившись яростью и ненавистью на лице собеседника, вмиг прорвавшего маску искреннего участия и доброжелательности, с которыми мне вешал лапшу на уши Джон, я одним кликом мышки выключил видео звонок и откинулся на спинку удобного кресла.
— Александр Александрович, — ко мне подошел мой друг и коллега Костя. — Может все-таки не стоит так радикально? Все же стоит подумать над его предложением? Да и изменить мы ничего не сможем. Не собираются же они массово всех расстреливать. Проживем как-то. Тем более вы….
Константин не договорил и осекся под моим бешенным взглядом.
— Ты предлагаешь мне склониться перед этими наглыми тварями и просто подарить им работу всей моей жизни? — Я с ненавистью скрипнул зубами и щелкнул по клавише полной блокады лаборатории. Теперь готовящемуся к штурму спецназу в натовской экипировке продеться изрядно повозиться прежде чем они смогут выковырять мой остывающий труп.
— Страны у нас больше нет. Понимаешь? Они все разрушили и теперь просто выкинут на помойку лишних с их точки зрения людей. — Я со скрипом разогнулся и жестко схватил за плечо Костю. — Эти твари под улюлюканье одураченной толпы сейчас доламывают жалкие осколки Родины. Да и меня они ни за что не отпустят живым.
— Я понимаю. — Голос моего товарища потух. Тяжело признавать, что все ради чего ты жил и трудился спущено в унитаз оболваненной толпой. — Но эта процедура полностью экспериментальная. Фрагментировать и загрузить собственное оцифрованное сознание в хранилище с бог весть какими шансами продолжить не понятно какое существование. Да и там, даже если невероятно повезет и всё получится, то проснешься уже не ты. Скорее по всем расчетам это будет своеобразный ИИ, просто имеющий в основе твою память.
Константин махнул рукой и глянул в сторону монитора, транслирующего попытку бойцов спецподразделения европейской армии вышибить простым тараном стальную бронированную дверь, замаскированную под обычный стандартный пластиковый ширпотреб.
— Шансов мало. — Согласился я с коллегой и, мандражируя перед собственноручным самоубийством, запустил медицинскую капсулу с полным погружением. — Но сейчас изменить что-либо вообще невозможно. Эти твари меня просто выпотрошат
— Ладно. — Я со скрипом старых костей поднялся с удобного офисного стула перед мониторами компьютеров управления. — Перед смертью не надышишься. Пора, мой старый друг. И будем верить, что у нас еще появиться надежда все изменить.
Перед тем как закрыть крышку капсулы я уловил в глазах Кости сожаление и грусть, а также затаенную... радость? Странно. Или показалось? Но я отбросил свои сомнения и ободряюще подмигнул своему старому товарищу. А Костя мне еле слышно прошептал последние слова, после того, как я улегся в капсулу и прозрачная крышка мягко захлопнулась, отрезая меня прочным барьером от внешнего мира.
— Прощай старый упертый дурак. — Выражение лица товарища за миг изменилось. Теперь сквозь прозрачный пластик капсулы на меня смотрел человек с исказившимся от ненависти лицом. Я смотрел и не узнавал старого друга. Передо мной словно оказался чужой и незнакомый человек, почему-то напяливший шкурку моего товарища.
— С чего ты, Сашка, взял, что после твоего героичного ухода я должен остаться здесь и прозябать, как и раньше? Довольствоваться грошами и вторыми ролями сразу за Великим и Непревзойдённым гением? А? — Теперь уже точно мой бывший друг сплюнул себе под ноги.
Я промолчал в ответ на вопрос предателя. Да и обволакивающий биогель все равно не давал что-либо ответить при всем моем желании. В душе словно провернули ржавый клинок в этот момент. Я знал, что среди персонала моей лаборатории был некто сливающий информацию налево и именно поэтому сегодня здесь находились только мы вдвоем. С тем человеком, которому мне, казалось, я мог верить, как самому себе последние 27 лет совместной работы и, как я раньше наивно полагал, дружбы.
— Вот почему ты не согласился на предложение Джона, когда в этой стране все в очередной раз стало лететь в тартарары? — Не прекращая своих нравоучений Костя начал стремительно отменять запущенную мной процедуру. — Получил бы свои несколько миллиончиков вечно зеленых американских рублей и продолжил жить в каком-нибудь уютном уголке мира, наслаждаясь немногими оставшимися тебе годами. Нет, сука. Ты решил напоследок поиграть в героя и слиться всем на зло, оставив меня с ребятами разгребать все твое дерьмо.
Внезапно Костя нахмурился и вчитался в ответ интерфейса на экране компьютера.
В этот момент в помещение уже влетели первые штурмовики, с грохотом снося на своем пути хлипкие для тренированных тел преграды.
— Разбейте и достаньте его из капсулы. Срочно. — Взвизгнул с истеричными нотками мой старый и теперь точно бывший друг, когда наконец понял, что у него больше нет доступа к внутренним сетям лаборатории. А компьютер исполняет какую-то абсолютно неизвестную ему программу. Прямо на глазах Константина происходило совсем не то, о чем они говорили с Жигаревым совсем не давно. А неизвестность пугала. Я усмехнулся внутри капсулы, глядя на истерику Константина. Некоторые вещи я не доверял никому кроме самого себя. Как показывает практика эта предосторожность оказалась совсем не лишней.