Мир без конца
Шрифт:
От каменоломни до Кингсбриджа — один день пути, поэтому большинство повозок приезжали вечером и уезжали утром. Несколько телег уже были нагружены камнями, а одна медленно тащилась по дороге к лесу.
Заслышав лошадей, каменотесы подняли головы, но не сдвинулись с места. Рабочие особо не торопились затевать разговор с вооруженными воинами. Ральф терпеливо ждал. Судя по всему, из каменоломни вела всего одна дорога — длинный грязный склон, — и вела как раз к нему.
Повозка медленно поднималась вверх, возница длинным хлыстом погонял быка, неохотно переставлявшего ноги. На телеге лежали четыре огромных необработанных камня с клеймом добывшего их каменотеса. Людям платили за каждый камень, которые пересчитывали сначала на каменоломне, а затем на строительстве.
Когда повозка подъехала ближе, Фитцджеральд узнал возницу — Бена Колесника из Кингсбриджа. Он был немного похож на своего быка — такая же толстая шея и мощный торс. И лицо его выражало ту же мрачную враждебность. С этим может оказаться хлопотно, подумал сквайр, однако укоротить можно.
Колесник направил быка на лошадей, перекрывших дорогу, и не думая останавливаться. Лошади были не боевыми, а обычными, верховыми, и, нервно засопев, подались назад. Бык остановился сам. Дерзость Бена рассердила Ральфа, и он крикнул:
— Ты нахальный медведь.
— А ты чего встал у меня на пути? — отозвался Бен.
— Я собираю пошлину.
— Никакой пошлины не существует.
— Провоз камней по земле графа Ширинга стоит пенни за повозку.
— У меня нет денег.
— Ищи.
— Ты что, меня не пропустишь?
Наглец не больно-то испугался. Это разъярило Ральфа.
— Как ты смеешь задавать мне вопросы! — крикнул он. — Камни останутся здесь до тех пор, пока кто-нибудь не заплатит за них пошлину.
Вместо ответа Бен долго смотрел на него, и сквайр не мог отделаться от мысли, что Колесник собирается сбросить его с седла.
— Но у меня нет денег, — ответил наконец возница.
Фитцджеральду захотелось проткнуть упрямца мечом, но он сдержался.
— Не делай вид, что ты еще глупее, чем на самом деле, — презрительно хмыкнул он. — Иди к мастеру и скажи, что люди графа тебя не пропускают.
Бен еще раз внимательно посмотрел на него. Колесник думал. Потом, не говоря ни слова, развернулся и потопал по спуску, оставив повозку. Порученец Роланда в ярости ждал, глядя на быка. Погонщик вошел в деревянную хижину, что стояла на полпути к каменоломне, и через пару минут появился с худощавым человеком в коричневой тунике. Сначала Ральф решил, что это мастер, но, присмотревшись, узнал Мерфина.
— О Господи, — простонал сквайр.
К этому он готов не был. Пока брат поднимался подлинному склону, Фитцджеральд-младший терзался от стыда. Понимал, что предает брата, но не ожидал увидеть его здесь.
— Привет, Ральф. — Строитель подошел ближе. — Бен говорит, что ты не хочешь его пропускать.
Посланец графа встревожился. Мерфин всегда обладал даром убеждения. Решил держаться холодно, не выдавая чувств. Он ведь просто выполняет поручения своего господина.
— Граф решил воспользоваться своим правом собирать пошлину за провоз камней по его дорогам, — сухо бросил сквайр.
— Ты не сойдешь с лошади поговорить с братом?
Ральф предпочел бы остаться в седле, но отказ накалит обстановку. Спешившись, начальник отряда тут же почувствовал себя побежденным.
— Никакой такой пошлины не существует, — пожал плечами Мерфин.
— Теперь существует.
— Монахи работали на каменоломне сотни лет. Из этого камня построен Кингсбриджский собор. И никто никогда не взимал никакой пошлины.
— Может, граф не стал бы взимать пошлину с собора, — нашелся порученец. — Но желает получать ее с моста.
— Роланд просто не хочет, чтобы город построил мост. Причина в этом. Сначала он подсылает тебя подкупить меня, а затем, когда не получилось, вводит новую пошлину. — Мерфин задумчиво посмотрел на Ральфа: — Это ведь твоя идея?
Тому стало не по себе. Как брат догадался?
— Нет, — ответил он, покраснев.
— По лицу вижу, что твоя. Уверен, я и навел тебя на эту мысль, рассказав про Джейка Чепстоу, который возит дерево из Уэльса, чтобы не платить графу Шафтсбери.
Сквайр все больше чувствовал себя идиотом и свирепел.
— При чем тут это?
— Ты предал меня, потому что я не иду у вас на поводу, и ради графа с радостью топчешь мои надежды.
— Не важно, чья это идея. Граф решил ввести пошлину на провоз камней.
— Он не имеет права.
Бен Колесник, который следил за разговором, расставив ноги и уперев руки в бедра, спросил у мастера:
— Ты говоришь, эти люди не имеют права меня останавливать?
— Именно так.
Ральфу захотелось крикнуть брату, что Бен полный тупица и, чего доброго, поймет слова Мерфина как разрешение ехать. Колесник действительно хлестнул быка. Тот склонил шею и двинулся вперед.
— Стой! — сердито крикнул сквайр.
Бен еще раз хлестнул животное:
— Пошел!
Бык напрягся, повозка дернулась, лошади испугались. Конь Джозефа, вращая глазами, встал на дыбы и подался назад. Вудсток натянул удила, опустил коня и достал из седельной сумки длинную деревянную дубину.
— Ты будешь стоять, когда тебе приказывают! — крикнул он Бену.
Воин выехал вперед и замахнулся. Колесник увернулся от удара, схватил дубину и рванул на себя. Джозеф и без того накренился от замаха, а резкий рывок вышиб его из седла, и человек Роланда грохнулся оземь.
— Не-ет! — закричал Мерфин.
Ральф понял, почему брат пришел в ужас. Человек, носящий оружие, не в силах пережить такое унижение. Теперь схватки не избежать. Тем лучше. Простой строитель не оказал должного уважения посланникам графа. Сейчас он увидит, что это значит.