Мир без России

Не пугайся, читатель. Я отнюдь не имею в виду, что Россия исчезнет с лица земли. Конечно, это мечта многих врагов России. Но такого не произойдет, по крайней мере в XXI веке. Произойдет другое: Россия перестанет (фактически уже перестала) оказывать влияние на ход мировых событий. На языке геостратегии это означает, что Россия потеряла статус великой державы, перестала быть центром «силы» и мировым полюсом, определяющим структуру международных отношений. Следствием этого является тот факт, что развитие международных отношений, основные мировые тенденции, например пресловутая глобализация, происходят без участия России. С исторической точки зрения в этом нет ничего особенного, поскольку на ход мирового развития, как свидетельствует история человечества, влияет небольшая горстка государств-империй, борющихся за гегемонию в мире. Остальные государства обычно служат объектом их политики. Государства-гегемоны менялись, но неизменным оставалось одно: борьба за силу, а в конечном счете за гегемонию. Именно эти государства формировали региональную или глобальную структуру международных отношений на геостратегическом мировом пространстве, именно они и определяли ход мирового развития.

С момента возникновения Российского государства оно только дважды меняло систему и структуру международных отношений. Первый раз это было связано с рождением Советского Союза после октября 1917 г. Мир раскололся на две части — социализм и капитализм, борьба между которыми после Второй мировой войны сформировала и геостратегическую биполярность с его двумя центрами силы, возглавляемыми США и СССР. Поражение Советского Союза в этой борьбе привело к кончине советской сверхдержавы и, как следствие, к развалу биполярной системы при утверждении моноцентризма, т. е. господству «золотого миллиарда» во главе с США. Возникшая на месте СССР Российская Федерация очень быстро деградировала до маргинального состояния, в каком она и пребывала до 1917 г. Ныне, занимая место во втором десятке по валовому национальному продукту в мире, влияние России ограничено собственной территорией, которую она еле удерживает от дальнейшего распада.

Таким образом, рождение и смерть советской империи дважды в XX веке сотрясали мир.

Казалось бы, все это очевидные факты, которым я постоянно нахожу подтверждение, находясь в Северной Америке, в Западной Европе и в Восточной Азии. Где бы я ни был, о России почти ни слуху ни духу. Так, иногда двухсекундная информация о Чечне.

И тем не менее в наибольшей степени деградацию России я ощущаю и зрю именно в России. Страна гибнет на глазах. Надо быть абсолютно слепым, чтобы не замечать массового обнищания большей части населения, гибель жилья, деревень, поселков и городков, неспособность власти справиться со стихийными бедствиями, с катастрофической преступностью, наркоманией и прочими социальными и физическими болезнями. Сознание большинства зациклено на одном: как выжить? В провинциях деградация массового сознания достигла стадии раннего феодализма. Средний уровень доходов упал до стандартов бедных стран Африки. И так далее, и тому подобное.

И на фоне всех этих внутренних трагедий дико слышать, когда российский президент, политические лидеры всех оттенков, а также ученые различных идеологических направлений часто говорят и пишут о том, что Россия — великая держава и ее роль имеет глобальные измерения.

В этой связи я сразу же вспоминаю изречение знаменитого военного мыслителя Китая Сунь Цзу из его «Искусства войны», которое гласит:

«Когда ты знаешь себя и других, ты в безопасности; когда ты знаешь себя, но не знаешь других, у тебя есть полшанса на выигрыш, но, когда ты не знаешь ни себя, ни других, ты в опасности при каждой баталии»1.

У меня глубокое убеждение, что если не все, то большинство, говорящих о России как великой державе, относятся к третьей категории людей, т. е. той, которая не знает ни России, ни окружающего мира. Достаточно спросить любого из этих говорунов, какой должна быть критическая масса веса государства, чтобы иметь статус великой державы? Какой объем финансовых ресурсов необходимо тратить, чтобы «величие» страны ощущалось во всем мире? Какая разница между местом и ролью государства в мире, и в каком соотношении эти категории находятся с экономическим потенциалом страны и правительственным бюджетом? Спросите у любого политика, сколько выделяется средств на внешнюю политику в России и сколько, например, в США? Вряд ли великодержавники даже задумывались над этими вопросами. И мне приходилось в этом убеждаться постоянно на всяческих конференциях, из разговоров, а также, естественно, из чтения множества работ российских авторов.

Очень хотелось бы поверить, что Россия — великая держава. Однако факты не подтверждают подобные громогласия. Я вынужден был обратиться к аргументам экономического, политического, военно-стратегического характера, чтобы доказать обратное, а именно: с момента начала капиталистических реформ Россия потеряла статус не только сверхдержавы, но и великой державы, превратившись в региональную страну, влияние которой в мире уступает не только известной «семерке» из «золотого миллиарда», но и ряду других стран с валовым внутренним продуктом, превышающим 500 млрд долл.

Итак, цель данной работы — показать реальное место и роль России в мире в первой половине XXI века. Для полноты картины мне пришлось использовать разные методики и подходы. Один из них — это взгляд на Россию со стороны. То есть выявить место и роль России в стратегических доктринах и концепциях наиболее активных субъектов мировой политики. В качестве таковых для данной книги я выбрал США. (Япония и КНР представлены в другой книге под названием «Стратегические контуры Восточной Азии. Россия: ни шагу вперед».) Западную Европу я «проигнорировал», не потому, что она мало значит в мировой политике, а потому что по стратегическим направлениям в отношении России она близка к США, и, кроме того, даже анализ российской политики четырех основных держав (ФРГ, Франция, Великобритания и Италия) слишком увеличил бы объем данной работы.

Другой подход — это взгляд на Россию из самой России, т. е. через официальные доктрины и концепции нынешнего руководства страны, а также через работы российских ученых буржуазного направления. Я сознательно почти не прибегал к политической литературе левого или «патриотического» направления, поскольку рассматриваю их влияние на внешнюю политику близким к нулю.

Политологический подход мне пришлось дополнять подходами из теории международных отношений, в которую были введены сформулированные мной три закона (закон экономической массы, или «полюса», закон «центра силы» и закон «силы»), а также закон оптимальных затрат на внешнюю политику. Теоретические разделы — самая трудная часть данной работы для чтения, но без их усвоения или хотя бы ознакомления трудно рассчитывать на понимание развития международных отношений и всего, что с ним связано.

Книга разбита на три части. И хотя каждую из них можно рассматривать как определенную целостность, они связаны между собой одним стержнем: что есть и будет Россия.

Естественно, для такой большой книги мне пришлось перелопатить большое количество литературы и статистического материала. Точно я не считал, но подавляющая ее часть «выужена» мной из Интернета. В этой связи хочу предупредить читателя, который не знаком с системой Интернета, об одной вещи. В некоторых моих сносках не указаны страницы. Это значит, что они были представлены в формате HTML. Страницы же проставлены в тех случаях, когда материал опубликован в формате PDF. Сейчас еще окончательно не утвердились правила оформления сносок из Интернета с указанием интернетовского адреса (сайта). В этой связи я поступал так: там, где очевиден адресат (например, сайты международных организаций, МИДа Японии, ЦРУ, СНБ, Пентагона или Госдепа США), я не указывал адрес; там, где он не очевиден, адрес указывался.

О языке работы. Меня довольно часто обвиняют в том, что о серьезных вещах я пишу «не научным» языком, под которым, видимо, понимается академический стиль российских ученых. Кроме того, я, дескать, слишком много «якаю» и постоянно всех хулю. Пользуясь случаем, отвечаю всем. Во-первых, хулю я не всех, а только тех, которые «научным» языком пишут тексты, не имеющие никакого отношения к науке. Во-вторых, я «якаю» потому, что работу пишу именно я, а не какие-то «мы». «Мы» — это уход от ответственности за написанное. В-третьих, академический стиль — это форма проявления безличности, выработанная за годы советской власти, особенно в период застойного социализма. И хотя к советской власти я отношусь значительно лучше, чем к нынешней, желания сохранять эту форму у меня нет, тем более что я убежден: о серьезных вещах надо писать весело.