Мир богов. Книга 2
Шрифт:
Лотико терпеливо сносил пренебрежение одной и болтовню другой. После праздничного застолья Алконост потащила его в парк и, пока они гуляли, изложила ему свои планы относительно их свадьбы и дальнейшей жизни. Лотико рассеяно улыбался и в нужных местах согласно кивал; при этом он не помнил ни единого слова, сказанного спутницей — все его мысли занимала одна лишь Сирин. Если бы не беспокойство за неё, он уже давно бы сбежал.
Томительный день уже близился к концу, а от Золотого императора по-прежнему не было вестей. По ледяным взглядам хозяйки дома бог любви понял, что слишком задержался и, откланявшись, отправился в Расомское поместье.
Оказавшись
За ужином миссис Фьюстер спросила сына, знает ли Золотой император о его намерении жениться на Алконост.
Во время пребывания в Вечерней Звезде Лотико несколько раз ловил на себе взгляд императора, но не смог что-либо прочесть на его лице: своей бесстрастностью оно не уступало его обычной маске. Он не стал лгать, и миссис Фьюстер беспомощно глянула на мужа. Чтобы её утешить, Пан взял её за руку и с нежностью коснулся губами. При виде этого Хаос презрительно фыркнул и Лотико с недоумением посмотрел сначала на деда, а затем на смущённые лица родителей. Наконец до него дошло, что происходит, и его губы тронула улыбка. «Браво, папа! Наконец-то до тебя дошло, что лучшая из женщин уже рядом с тобой. Что ж, лучше поздно, чем никогда», — подумал он и подмигнул отцу. Это переполнило чашу терпения Хаоса и он, распорядившись принести ему десерт в кабинет, встал из-за стола.
После ухода демиурга в столовой некоторое время царила благонравная тишина.
Первым не выдержал Пан:
— Вот ведь! Уверен, если раньше он пилил Аэллу за то, что её муж постоянно сбегает от неё, то теперь он будет ворчать, что я целыми днями таскаюсь за ней.
— А ты действительно собираешься ходить за мной по пятам? — осведомилась миссис Фьюстер со счастливым блеском в глазах.
— Во всяком случае, пока тебе не надоест, и ты не прогонишь меня, — последовал обтекаемый ответ.
«Понятно, горбатого только могила исправит», — усмехнулся Лотико и попросил мать передать ему смородиновый мармелад.
— Вот нечего фыркать! — рассердился Пан и миссис Фьюстер поспешно закрыла ему рот.
— Тихо-тихо! Только не кричи, дорогой [41] ! Ребёнок не имел в виду ничего дурного. Это в нём говорит юношеский максимализм. В молодости всем кажется, что тот, кого ты любишь, непременно должен находиться рядом.
— Разве это плохо? — Лотико слизнул мармелад с ложки и мечтательно добавил: — Будь Сирин моей женой, я был бы только счастлив.
41
Когда Пан сердится, его крики вызывают панику у тех, кто его слышит.
Старшие Фьюстеры переглянулись и дружно вздохнули. Лотико с иронией глянул на родителей и отправил в рот ещё одну ложку любимого лакомства.
— Вот только не нужно жалеть меня! Спорим, что Алконост не выдержит общества Антероса и вскоре потребует развод?
— Не будь таким самонадеянным, — Пан с улыбкой покосился на жену. — Если Алконост любит тебя по-настоящему, то ты сдашься. Рано или поздно. И вообще, вряд ли тебя надолго хватит. Слишком уж сестрички похожи и, между прочим, не
— Нет! В моём сердце только Сирин, — заупрямился Лотико и миссис Фьюстер при виде непреклонной мины на его лице, знакомой ей по отцу, снова вздохнула.
— Не спорьте, мои дорогие! Время всё расставит по своим местам, — сказала она и взяла поднос, принесённый служанкой.
Подойдя к отцовскому кабинету, миссис Фьюстер постучала.
— Папа, можно к тебе? Я принесла десерт.
Изнутри донеслось невнятное ворчание и она, сочтя это за согласие, толкнула дверь.
Хаос внимательно глянул на дочь и, уловив её смутное настроение, жестом пригласил сесть.
— Тебе как обычно? Эту твою гадость вишнёвый ликёр? — осведомился он и, не дожидаясь ответа, взял ещё один бокал.
— Спасибо, — кивнула миссис Фьюстер.
— Аэлла, что тебя беспокоит? — спросил Хаос, видя, что дочь не решается заговорить.
— Я долго думала, есть ли смысл говорить, но… — миссис Фьюстер выпила ликёр и, собравшись с духом, быстро проговорила: — Принцесса хотела со мной поговорить насчёт Лотико, и мы перенеслись в её Небесный дворец. Проклятая девчонка, у которой самолюбия больше, чем ума, вывела меня из себя, и тут я обнаружила, что обзавелась новой формой.
— Ну? — подстегнул её Хаос. — Что за форма?
— Дева Ада, — чуть слышно уронила миссис Фьюстер.
Пальцы Хаоса, держащие кубок, самопроизвольно сжались, и по кружевной манжете его рубашки расплылось тёмно-красное винное пятно.
— Я так понимаю, это ещё не всё, — произнёс Хаос каким-то каркающим голосом.
— Да, — миссис Фьюстер бросила на отца виноватый взгляд. — Я хотела проверить свои новые возможности и, видимо, привлекла внимание лорда Ваатора.
— Святые Небеса! — вырвалось у Хаоса. — Ты хоть понимаешь, что ты натворила? Теперь Эквилибриум [42] знает о нашем существовании и вряд ли Литу понравится, что мы поселились в его кладовой магической силы.
42
Эквилибриум (Equilibrium от лат. aequus — равный, libra — весы) — равновесие.
Миссис Фьюстер растеряно захлопала глазами.
— Хочешь сказать, что Фандора никакая не природная линза, как нас учили в МАГе, а мы воруем запасы магической силы у властителя Эквилибриума?
— Вот именно! — вздохнул Хаос. — Кстати, что было нужно повелителю Адской Бездны?
— Лорд Ваатор сказал, что пришлёт мне приглашение к Сияющему Двору, — сказала ошарашенная миссис Фьюстер. — Папа, что теперь будет?
— Сам хотел бы знать! — ответил Хаос и махнул рукой. — Иди, Аэлла, я должен подумать.
Оставшись один, он взял первую попавшуюся бутылку с вином и надолго приложился к её горлышку.
Стоило Золотому императору увидеть глаза Ирины, и он понял, что в её теле нет души. Это был голем — живая кукла без разума и воли.
Шолоицкуинтли, отправленные на поиски, понеслись по мирам мёртвых, но, сколько они ни искали, души Ирины нигде не было. Тогда Золотой император поместил её тело в стасис-поле и вернулся на Фандору. Повинуясь ему, время повернуло вспять, и он исследовал каждое мгновение времени, которое прошло с момента смерти Ирины и до момента её воскресения.