Мир богов. Книга 2
Шрифт:
— Вот именно! — воскликнул Золотой император и, заразившись её бесшабашным настроением, нежно поцеловал в губы. — Давай перейдём на «ты», — предложил он и ухмыльнулся. — И да! Не подумай чего лишнего, это был чисто дружеский поцелуй.
— О, даже в мыслях не было! — пропела миссис Фьюстер и, преобразившись в Деву Ада, приставила ему кинжал к животу. — Мой венценосный друг, сейчас я разделаю тебя под орех, но ты должен знать, что это будет чисто по-дружески. Понял?
— Чего ж тут непонятного? Дружба она всегда такая, особенно между мужчиной и женщиной! — отозвался Золотой император, уходя от стремительной атаки. — Друг, только не прибей меня раньше времени! Помни, что мне ещё нужно выручить дочь из плена.
— За это можешь не волноваться! — прорычала Дева Ада и, запустив в него деструкционными иглами, одновременно выстрелила
На своё счастье, Пан припозднился и не видел, как обнимаются его жена и Золотой император. После их ухода он, как всегда, взобрался на верхушки своей персональной скалы, с которой обычно наблюдал за их сражениями, но после третьей сшибки у него не выдержали нервы. «Создатель! Какой кошмар!» — воскликнул он и осенил себя охранным знаком. Чтобы не изводить себя тревогой за жену, он взобрался на трон короля троллей и закрыл глаза. Сидеть просто так ему было скучно и он, чтобы скоротать время, потянулся за свирелью, но это была не Сиринга, к тому же грохот идущего сражения заглушал его музыку.
Тогда греческий бог-поэт начал сочинять героическую балладу — благо, обстановка была более чем подходящая. Увы, и здесь у него не пошло. Тогда он подставил лицо весеннему ветру, несущему пьянящие запахи земли, и, гоня от себя дух бродяжничества, отдался на волю того, к чему у него лежала душа.
Стихи рождались легко, строчка за строчкой, и он с чувством продекламировал:
Мы шепчем всем ненужные признанья, От милых рук бежим к обманным снам, Не видим лиц и верим именам, Томясь в путях напрасного скитанья. Со всех сторон из мглы глядят на нас Зрачки чужих, всегда враждебных глаз. Ни светом звезд, ни солнцем не согреты, Стремим свой путь в пространствах вечной тьмы, В себе несём свое изгнанье мы — В мирах любви неверные кометы [52] !52
«Corona Astralis», стихи Максимилиана Волошина.
С замиранием сердца Пан прислушался к неутихающему эху голосов, что разносили его стихи по всем окрестностям, а может, и по всей Фандоре. Довольный сверх всякой меры он спрыгнул с трона короля троллей и, спустившись вниз, дошёл до перекрёстка. Одна из дорог вела к дому, другая была той, по которой он обычно удирал из него.
Стоя на перепутье, он заколебался. Пан любил Аэллу — любил всем сердцем, но его душа, охваченная жаждой странствий, рвалась на волю.
Молния, ударившая ему под ноги, заставила его подпрыгнуть. Он поднял голову и увидел, что Золотой император, парящий в воздухе, смотрит на него.
Алекс тяжело взмахивал крыльями и, как мог, старался прикрыть товарища. Стрелы Аполлона были таковы, что пробивали даже драконью чешую, и словил их он немало.
И всё же основной мишенью был не он, а Нэхуель, в котором Аполлон видел одного из Огненной стражи. Поскольку светозарный уже встречался с его сородичами, то он, развлекаясь в «Магистре и болване», сразу же заподозрил в Нэхуеле шолоицкуинтли, хотя не знал, как они выглядят без своих доспехов.
Аполлон напал бы сразу, если бы не подавители магии, а так ему пришлось ждать в засаде, что лишь подогрело его жажду мести.
Дела Нэхуеля были совсем плохи. У олимпийца был большой счёт к Огненной страже. Мстя за погибших товарищей, Аполлон с неиссякаемой яростью наносил ему удар за ударом. Для начала он разбил щит шолоицкуинтли, что для бога его уровня было несложным делом, а затем взялся за его броню. К рассвету Нэхуель был утыкан стрелами, как ёж иголками, и держался исключительно на силе воли. Когда он потерял сознание и рухнул на землю, в руках Аполлона появился меч. Спланировав на землю, он направился к поверженному шолоицкуинтли.
Истекающий кровью Нэхуель нашёл в себе силы подняться и в его руках тоже появился меч. Он едва держался на ногах, но было ясно, что он будет биться до последнего.
«Ладно, пора спасать мальчишку», — подумал Звёздный Ветер. Огненная стража не бросала своих, поэтому он неотступно следовал за юным сородичем. Но не успел он вмешаться, как Алекс и Лотико встали на пути у Аполлона.
Звёздный Ветер некоторое время смотрел, как сражается троица, и, прежде чем уйти, бросил одобрительный взгляд на Нэхуеля: «Всё верно, щенок! Дружба в нашем деле превыше всего. Когда товарищи стоят за тебя горой, то никакой враг не страшен».
Глава 29
Матёрый шолоицкуинтли не ошибся. Хоть и с трудом, но троица одолела Аполлона. Правда, Алекс и Нэхуель были уже настолько плохи, что по большей части отбивали атаки помощников олимпийца.
Основная тяжесть сражения легла на плечи Лотико. Это была его первая стычка с Аполлоном, но он сразу понял, что тот великолепный воин и виртуоз по части владения магическими приёмами. К тому же олимпиец, памятуя о его детских шалостях, явно затаил на него обиду. Хотя это было немыслимо, но он каким-то образом исхитрился разбить сафу [53] Лотико — атрибут, присущий ему от рождения, — чем поставил его в крайне невыгодное положение. Лишившись лука, бог любви потерял не только своё главное оружие, но и магический щит. Аполлон был верен себе и первым делом уничтожал защиту противника. В результате Лотико пришлось рассчитывать лишь на то, чему его научил Арес. Как выяснилось по ходу сражения, бог войны был хорошим учителем, он научил его многому, да и ученик был не бесталанен.
53
Напоминаю, сафа, иногда Сапфа (греч. "причина страстей") — золотой лук греческого бога любви Эроса.
Первое время, ошеломлённый потерей, Лотико с большим трудом отбивал удары Аполлона, но затем он успокоился и Антерос, живущий в нём, взял бразды правления в свои руки. Расчётливый и хладнокровный он был невосприимчив к ложным выпадам олимпийца и быстро вычислил его слабые места.
В отличие от своего противника, Аполлон был далеко не столь хладнокровен и, как творческая натура, временами увлекался.
Дело кончилось тем, что бог любви разыграл интермедию с тем, что пойман на контратаке, а затем применил финт, которому его научил Арес, и Аполлон, лёжа с мечом у горла, со злостью посмотрел на ненавистного мальчишку, который снова его опозорил. Тем не менее он не стал геройствовать и согласился признать своё поражение. Тогда Лотико убрал меч и в тот же миг светозарный и его подручные растворились в утренней мгле.