Мир-Цирк. Город Барабу. Песнь слона
Шрифт:
Он вскинул голову, засмеялся и тут почувствовал, как сильные руки хватают его сзади. Он обернулся. Палубу затопили темные лица и лохматые головы. Я в плену!Из руки у него выхватили дощечку, и он почувствовал, как его несут к другому борту, поднимают над фальшбортом и опускают в ожидающие коричневые руки.
Однако я Джон Отвага!
– Слышите меня, языческие дьяволы!
— Прошу прощения! — раздалось в ответ.
— Не очень-то распускайте слюни! Вы
Палсит засмеялся, потом затих, погрузившись во тьму. Те, кто нес его, обменялись озадаченными взглядами, потом пожали плечами и направились к берегу.
Несмотря на бросаемые на еду подозрительные взгляды и новообретенную привычку подскакивать при малейшем шуме, к вечеру Палсит казался достаточно здоровым, чтобы присоединиться к своим спутникам за столом Азонго. Медяки обменяли на еду, и Дерки блаженствовал, наслаждаясь первым за много дней ощущением твердой земли. Но, вспоминая собственный визг, он с завистью прислушивался к глубокому, звучному голосу Азонго. Дождавшись паузы в разговоре, Дерки кивнул старосте.
— Я многое бы отдал, чтобы родиться с таким голосом, как у тебя, Азонго.
Староста засмеялся, сверкнув остро заточенными зубами.
— Я тоже многое отдал бы, рассказчик. Но я не родился с таким голосом. Он появился только после долгих тренировок в роли дикаря.
Дерки оглядел стол и снова повернулся к Азонго:
— Поскольку все уже поели, я готов вложить в твою ладонь несколько медяков, чтобы посмотреть этот номер.
Растр махнул рукой и покачал головой:
— Я видел несколько дикарских номеров. Как снотворное — неплохо, но никак не вечернее развлечение. Ими не напугаешь и ребенка.
Азонго выгнул брови:
— И ты готов поставить на это медяки, уродец?
— Нет, но я поставлю кувшин заболонного вина против кувшина этого вашего кобитового варева. — Растр поднял кубок.
Азонго потер подбородок, потом кивнул:
— Идет.
Он протянул руку и погасил масляную лампу в центре стола, оставив для освещения комнаты только лампу на стене. Потом встал и, повернувшись спиной к гостям, снял мантию.
— У-ур-р-ра-а-а-а!
Азонго запрыгал, припадая к земле: тело покрыто шрамами и татуировано яркими фантастическими узорами, лицо перекошено так, что глаза и заточенные зубы казались больше, чем на самом деле. В мерцающем полумраке почти не было сомнений, что перед ними какое-то первобытное, неразумное, кровожадное существо, сжавшееся в готовности нанести удар. Азонго перескочил через низкий стол и приземлился рядом с Растром, протянув вперед руки с выпущенными когтями.
— А-а-ар-р-р!
Растр прислонился к глинобитной стене.
— Ладно, Азонго! Хватит!
Староста снова зажег лампу на столе, собрал медяки и вино, потом сел на место. Палсит наблюдал, храня молчание.
Туземцы очень беспокойны. Когда придет пора, мне надо будет постараться убедить их, что я бог.
Растр покачал головой:
— Даже то, как играют дикарей тарзакские уродцы, не сравнится с твоим представлением, Азонго. Если бы ты вернулся с нами на Центральный континент, то мог бы собирать медяки мешками.
— Ну да.
Растр кивнул:
— Номер, конечно, получше, но не намного, да и не очень отличается. Он потер подбородок. — Тебе нужна жертва. Надо сыграть драму жизни и смерти. — Растр еще раз кивнул. — Да, такой номер вполне сгодился бы для Большой площади в Тарзаке.
Азонго прихлебывал из кубка, размышляя над словами Растра.
— Неплохо было бы снова зарабатывать на жизнь выступлениями. — Он вздохнул. — Поскольку мы в основном все дикари, на подобные представления здесь небольшой спрос. И к тому же есть многие и получше меня. Для меня быть старостой этой деревни — единственный способ сохранить крышу над головой. — Азонго пожал плечами. — Но где мне найти такую жертву?
Растр ткнул себя большим пальцем в грудь.
— Да хоть я. — Он наклонился вперед. — Для уродцев Сины я силач, но есть множество других, кто сильней и у кого номера лучше. Жалкие потуги на роль рыбака — единственное, что позволяет мне добывать заболонное вино. Но вместе мы разбогатеем! — Растр повернулся к Дерки. — Дерки, как думаешь, твой учитель может придумать историю, которую мы с Азонго могли бы разыграть?
Дерки повернулся и посмотрел на Палсита. Старый рассказчик невидящим взором таращился на настольную лампу. Дерки снова посмотрел на Растра и пожал плечами.
— Палсит по-прежнему в плену воображения. Будь он здоров, то смог бы разработать потрясающую историю.
Азонго почесал в затылке, потом ткнул пальцем в Дерки:
— Поговаривают, будто в двух днях пути отсюда есть доктор.
— Он согласится лечить моего учителя?
Азонго кивнул:
— По слухам, доктор лечит тех, кто приходит к нему в обмен на растения и животных. А еще говорят, будто у него по семь пальцев на руках.
Растр пожал плечами:
— Это ничего. У Воруба из тарзакских уродцев шестнадцать пальцев, однако зарабатывать этим он не может.
— Ты не понимаешь, Растр. — Азонго понизил голос. — Ходят слухи, будто доктор родом не с Момуса.
— Ворлианец?
Азонго пожал плечами:
— Это все слухи. Однако, возможно, он сможет помочь твоему учителю. Если Палсит выздоровеет и напишет нам с Растром историю, мы вместе сможем сделать великолепный номер.
Дерки кивнул:
— Возможно, доктор сможет что-то сделать и с моим голосом.
Азонго засмеялся:
— Это и я могу. Тебе надо упражнять голос, резко выдыхая воздух и рыча при этом горлом. Вот так. — Азонго сделал глубокий вздох, потом с силой выдохнул. — 0-о-о-ова-а-у-у! — Староста кивнул. — Если тренироваться при каждом удобном случае, это сделает голос ниже и гуще. Попробуй.