Мир Дому. Трилогия
Шрифт:
– Есть множество готовых копий?.. Ты это хочешь сказать? – уточнил Знайка. – Не знаю… Не уверен. Вряд ли множество. Если боевые механизмы можно штамповать сколько угодно – то Крысолова вряд ли. МСВ – искусственный интеллект высшего порядка. Контроллеры – это, пожалуй, псевдоИИ. Есть определенный набор тактических и стратегических решений, есть готовые схемы реакций, есть возможность обучения и анализа… Но с Крысоловом им не тягаться. Искин типа Крысолова нельзя штамповать тысячами. Настоящий ИИ – его обучают. Воспитывают. Это как ребенка воспитывать – нет двух одинаковых по характеру детей, да и результат воспитания ты предсказать не можешь. Ты можешь только задавать исходные ориентиры, которые считаешь верными. Но что будет на выходе… – Илья развел руками. – И времени уходит уйма. Никогда
– Никогда бы не поверил, что машину можно сделать такой совершенной копией человека… – покачал головой Злодей
– А Кощей? Тоже полноценный ИИ? – спросил Хенкель.
– Вряд ли… Мозги у него есть… но я бы скорее допустил, что он просто «сожрал» информационную платформу. Встроил в себя. Координация такого количества боевых механизмов требует огромной процессорной мощности на обсчет. Сетецентрическая война как она есть. Но наличие процессорной мощности само по себе не есть ИИ. Компьютер далеко опережает человека в возможностях обсчета, нам за этим не угнаться – но это не значит, что человек глупее. Наш мозг гибче, способен подстраиваться под изменение условий, менять на ходу правила игры, хитрить, финтить, изворачиваться, подходить творчески, выдумывая новые пути решения проблемы… В том числе и поэтому мы превосходим механизмы, можем с ними бороться. Это пока единственный наш козырь…
И все же, несмотря на все пертурбации, настрой по обойме был бодрый. Несмотря на гибель Немого. Несмотря даже на то, что снова потеряли обоз и сели на жесткий паек. ИРП на три дня, кружка воды в сутки, мыться – обождешь. В эти дни к разговорам о Крысолове как-то незаметно прибавилась еще одна тема – о складах сотого: бойцы были абсолютно уверены, что там лежат несметные богатства. До того распалились, что приписывали горизонту самые разнообразные сокровища – молочные реки, кисельные берега и цинки боезапаса… Смутно виделось что-то еще – то ли ящики тушняка, стройными рядами уходящие вдаль, то ли миллионы коробов ИРП и диковинные разносолы, законсервированные омары в шампанском, а то и вовсе нестерпимое сияние невиданных богатств… в общем, сотый давал немалый простор воображению. Серега не говорил пока о том, что Тайными Тропами они пройдут мимо и вынырнут уже на пятидесятом – незачем. Разговоры подогревали нетерпение, питали положительный настрой. И пусть. Сам же он на сотый не стремился – делать там в нынешнем составе нечего, склады наверняка охраняются получше шлюзового. Туда всем наличным составом ПСО нырять, да еще мало будет… Это уж потом, когда вернутся, когда начнется большая движуха.
Впрочем, испытание богатством выпало уже на сто пятидесятом – выбравшись с Тайных Троп, обойма попала в один из тех районов, которые Программатор называл «Рублевка».
Транзитная здесь разительно отличалась от всего, что они видели раньше. Да и назвать ее галереей язык не поворачивался. Выбравшись из подсобки, бойцы ахнули – они стояли посреди самой настоящей улицы, каковые не раз видели в кино. По центру – проезжая часть, по бокам – тротуары, замощенные плиткой; газоны с засохшей зеленью и деревцами, местами – магазинчики с вывесками, местами – двух- и трехэтажные фасады особняков… И хотя это были фальш-фасады, выступающие в галерею едва на метр, – но за дверьми наверняка прятались ветвления в узлы. Фонарей бы сюда – так и вообще не узнать, один в один вечерний город. Только не живой, а город-призрак – ни единого движения, ни единого светлого окна или горящей рекламой витрины…
Тормознувшись ненадолго, Серега заслал на восток разведку, проверить тыл. Оказалось, за спину можно не опасаться – за ближайшим изгибом транзитную обрубали гермоворота. Тупик. Это немного давило на нервы – а не упала ли переборка и с запада – но он пока отогнал эти мысли. Будем решать проблемы по мере поступления.
Следующий вход на Тайные Тропы находился в пяти километрах. И все это расстояние предстояло пройти по Рублевке. Оно и хорошо – припасы на исходе, а здесь, в когда-то жилом квартале, в любом из особняков могли скрываться ресурсы. Хотя бы вода. Осторожно продвигаясь вперед, бойцы разглядывали каждый встречный фасад – и время от времени пытались вскрывать двери. Бестолку – тяжелые гермы надежно охраняли покой своих хозяев. Да и был ли кто живой внутри особняков?..
– А нормально толстосумы устроились… – шаря фонарем по сторонам, бормотал Хенкель. – Апартаменты! Один краше другого…
Знайка ухмыльнулся.
– Наверняка и внутри соответствует…
– Вскрыть бы хоть один… – посветил на ближайшую дверь Росич.
– ВВ еще есть, – сказал Маньяк. – Если командир скажет…
– Может, и припаса нашли бы… – проворчал Дед. – А то и чего поинтересней…
Серега качнул головой.
– Отбой. Найдем ли, нет ли – неизвестно. Вдруг они пустые стоят. Потратим остатки – а может еще понадобиться.
И все же мысль прочно засела в головах. Что может скрываться в особняках богатеев? Какие сокровища? Дом всегда существовал в спартанских условиях. Никаких разносолов – это касалось как провианта, так и всего остального. Украшения, предметы искусства, одежда, быт – будь то серебряные ложечки, сервиз на двадцать персон или кровать с балдахином – все это люди Дома видели только в кино и книгах. Да, обоймы носили из паутины интересное – но изысками барахло не поражало. Обувь? Явно не лаковые туфли для походов на званый ужин – либо трекинговые ботинки с кадавров, либо тяжелые рабочие, либо и вовсе уж чуни, которые носили дети Дома. Одежда? Перешитое с кадавров или найденные в узлах рабочие робы. Мебель, посуда, бытовуха, предметы повседневного обихода – все только самое необходимое, грубое, функциональное. Но здесь, в жилищах богатеев, интересных вещей могло быть немало…
– Непонятно, почему они закрыты. Все как один… – бормотал Знайка. – Как будто централизованно заперты до поры…
– А может и наоборот, – предположил Шпион. – По норам разбрелись и заперлись от соседей. Ну и передохли потом – запасы не вечны…
– Это вряд ли, – покачал головой Серега. – Закончились припасы – так вылез наружу. Карауль соседей, вали да грабь. У нас в Смутные времена то же было. И при таких раскладах обязательно следы останутся. Пулевые, осколочные. Кровь. Наверняка и тела… А здесь ни единого следа.
– Может, они и вовсе пустые стоят… – сказал Хенкель. – Не успели воспользоваться…
Впрочем, это предположение оказалось неверно – когда-то люди все же жили здесь. Время от времени в галерее попадались следы – неубранный столик с засохшим завтраком перед кафешкой, заполненная доверху мусорная емкость перед магазинчиком, пара кресел с пледами на веранде одного из фасадов… а через час так и вовсе набрели на невиданное – на тротуаре, носом к воротам, которые серым прямоугольником выделялись на строгом черном фасаде из стекла и бетона, стоял самый настоящий автомобиль.
Бойцы, сгрудившись вокруг, стояли и смотрели на этот памятник прошлому. Это был спорткар – плавные хищные обводы, низкая посадка, жабры воздухозаборников под фарами, низкопрофильная резина… На решетке радиатора висел шильдик, стилизованная буква «М» синего цвета и две полоски под ней, красная и белая – но даже Знайка не смог определить названия фирмы. Что-то уж совсем эксклюзивное, раз никто из пацанов не мог припомнить такой ни в фильмах, ни в книгах.
– Красиво жить не запретишь… – хмыкнул Хенкель, разглядывая корпус. – Он что же, прямо по транзитной рассекал?..