Мир Гаора
Шрифт:
– Огонь справедлив и карает до седьмого колена, - очень серьёзно сказал Норн.
– Да, но грех можно искупить.
– Родовой грех искупается родом, - Норн требовательно смотрел на брата.
– Неужели пример Юрденалов его ничему не научил?
– Научить можно только того, кто хочет учиться, - ответил Нурган.
– Оставь Юрденалов их судьбе.
– Понял. А наша судьба?
– Мы делаем её сами.
– Да. Но если он вспомнит...
– Уже.
– Почему?
– Отец заговорил о Мизинчике, - неохотно ответил Нурган.
– Он так и не поверил в его смерть.
Норн задумчиво кивнул.
– Отец его очень любил. Так любят только первенцев. И последних. И когда любят мать. Почему он не убил его?
Нурган засмеялся.
– Жадность обуяла. Так пришлось бы платить.
– Одного мало, - убеждённо возразил Норн.
– Причин должно быть несколько.
Нурган пожал плечами.
– Пока что он сделал запрос в Рабское ведомство.
– И?
– Строго официально. Сдан в счёт "патриотического долга". Государственное имущество неподотчётно частным лицам.
– У него могут найтись свои ходы.
– У меня тоже.
– Нурган улыбнулся.
– Не беспокойся, брат. Помнишь, мы в детстве играли в тайники и клады.
– Конечно, помню, - рассмеялся Норн.
– Делали тайник, а потом не могли найти.
– Да, - кивнул с улыбкой Нурган.
– Или находил он и забирал себе. Хотя стёклышки и болтики были нужны и ценны только для нас.
– Да, - подхватил Норн.
– Но потом мы наловчились перепрятывать. Чтобы спокойно лежало и ждало своего часа.
– Первая захоронка всегда временная, - Нурган потянулся в кресле.
– След теряется на третьей. С какого конца не иди.
Братья негромко посмеялись и ещё долей пять сидели молча, глядя друг на друга и улыбаясь.
– У тебя не будет неприятностей?
– озабоченно спросил Норн.
– Постараюсь, чтоб не было, - спокойно ответил Нурган.
– Ты слышал, в Опере ставят "Деву-Воительницу"?
– Да, премьера мне не по карману, но, скажем, на пятый день свожу своих обязательно. Захватить тебя?
– Только предупреди, чтобы я дежурство поменял.
– И хорошо бы на недельку на лыжах. Помнишь?
– Ещё бы! Но не в этом году. Много работы.
Норн понимающе кивнул, прислушался и встал.
– До встречи, брат.
– До встречи, - кивнул Нурган.
И когда Норн вышел, он повернулся к столу и ещё долей пять не меньше сидел, разглядывая гладкую пустую столешницу, словно мог что-то разглядеть в матовой, чтобы не бликовала от лампы, тёмно-зелёной поверхности. Задуманное им было сложно, но... да, Норн прав, одного мало. А здесь смешались, нет, соединились ненависть к Нирганайну, желание насолить ему, разрушить его планы, жалость к безвинному по любому счёту малышу, по-детски упрямая вера в справедливость Огня и вполне взрослое желание откупиться от гнева Огня. Огонь карает до седьмого колена. Так пусть за своё преступление, самое страшное - братоубийство - и отвечает убийца, а не они с Норном и их дети, и... и если Мизинчика удастся спасти, то и вина Нирганайна уменьшится, всё же он брат им, и их братский долг спасти старшего брата. Пусть и помимо, нет, против его воли. Да, сделанного не вернёшь, но Нирганайн уже платит. Одни девочки, болезненные, слабые, со странностями. Сына у Нирганайна нет, ни законного, ни бастарда, ни даже от рабыни. И если задуманное удастся, то... То, может быть, Огонь удовлетворится и не станет истреблять весь род. Может быть.
Нурган оттолкнулся от стола и встал. Всё. Пора ехать на работу. Сейчас зайти к отцу, выразить почтение безгласно и неподвижно сидящему в кресле старику, и вперёд. К трудам на благо Отечества и к процветанию рода. Ох, получилось бы спасти, а уж процветание... Было бы здоровье, остальное... купим, украдём, отнимем... Найдём способ!
Мемуары - традиционная работа и услада души любого и каждого отставника. Вышел в отставку и засел за мемуары. "Ветеран" напечатает в отдельном сборнике. Но... он ещё слишком молод для мемуаров! В его возрасте другие ещё только делают карьеру. Достигнув вершины в званиях, меняют должности... До вершины, до Верховного Совета при Главе оставалось совсем немного. А там... уму непостижимо, какие бы там открылись возможности. Но думать о не свершившемся - это уподобляться пустым мечтателям и прожектёрам. Жалким штафиркам, университетским болтунам. Да, проигранную битву надлежит анализировать даже тщательнее победы, но с этой... почему-то не получается. Значит и не будем. Пока. До этих событий
Яржанг Юрденал сидел в своём кабинете за письменным столом. Каждый день по составленному им самим распорядку без отклонений и исключений. Работа с документами - основная обязанность военного его ранга. В отставке положено писать мемуары. Значит, он будет их писать.
Как и положено, как он прочитал в массе других аналогичных творений, схожих настолько, будто их писал один и тот же сотрудник "Ветерана", начинаем последовательно и неспешно. Сначала описание рода, его традиций, сдержанное перечисление достижений и завоеваний предков. Это писалось легко. Все традиции, достижения и завоевания он с детства знал на память. Но старательно и пунктуально выверял по манускриптам каждую дату и имя. Конечно, это отнимало время, но... во-первых, ему некуда спешить. А во-вторых, некому это поручить. После пяти лет невостребованности у отставника изымается адъютант, а наём штатского секретаря нежелателен. Приходится самому.
Яржанг Юрденал пересчитал написанные строки и удовлетворённо вложил лист в бювар. Дневная норма выполнена! Как говорится, пустячок, а приятно. Жёсткий, не нарушаемый ни при каких обстоятельствах распорядок, задаваемые самому себе и неукоснительно выполняемые задания. Никакой расхлябанности и прочего штатского разгильдяйства. Дисциплина и субординация - основы основ. А нарушения... по возможности мелкие, но всегда объяснимые и тем самым оправданные. Как с этим вступлением.
Вступление должно быть кратким, почти тезисным, а он пишет подробно с тщательным и обильным цитированием. Чтобы с самого начала читающие - кто-то же будет читать, хотя бы редактор с корректорами - прониклись и осознали величие рода Юрденалов. Юрденалов всегда отличали добросовестность и дисциплинированность, всегда на своём месте в своё время. Не было такого приказа, какого бы не выполнили Юрденалы. Невыполнимых приказов нет! Но не о всех приказах можно и должно писать. Поэтому о древних временах побольше и поподробнее, хотя там тоже... но незадокументированные предания живут в устных пересказах и писать о них не надо. Самому себе можно и тоже нужно говорить только правду. Ложь - для чужаков. Да и не собирается он лгать, так... кое о чём умолчит. Или скажет, как положено говорить, а не как он тогда думал и думает сейчас. Приказы не обсуждаются. И если начальник идиот, то приказ надо выполнить так, чтобы свои потери были наименьшими. Хотя бы тогда... Выдумали тоже: сдавать трофеи на регистрацию и сортировку полностью, чтобы потом уже получить причитающуюся тебе часть. Что ж, есть приказ - надо его выполнять. Значит, выставим на охрану от остальных мародёров своих людей, уберём из трофеев сразу всё самое ценное и малообъемное, а остальное сдадим, как и приказано, под опись и роспись официальным трофейщикам. А для успеха всей операции проведём через нужных людишек маленькое дополнение, что охрана трофеев поручается спецвойскам. Неподкупным и подчиняющимся только тебе. Жаль, об этой, сугубо личной операции писать нельзя. И о многих других тоже.
Яржанг Юрденал невольно улыбнулся воспоминаниям. Да, неплохо было сделано. И дало весьма неплохие результаты. А проверка бесхозности и выморочности? Ах, какое было время! Информация о подозрении на бесхозность объекта, проверка объекта для подтверждения бесхозности, необходимая зачистка территории от подозреваемых в мародёрстве, охрана бесхозного имущества, проверка на выморочность и сдача трофейщикам строго по описи всего. Всего, что осталось, что не нужно или не представляет ценности. Ни одна инструкция ни в одном пункте не нарушена, а сокровищница пополняется. А после получения положенной и законной доли трофеев всё пополнение - опять же абсолютно законно - оформляется родовым имуществом. Неотчуждаемым и неделимым. И шаг за шагом вверх... Начиная с того, самого первого. Когда из бастарда стал законным. Хотя... нет, тогда он уже кое-что понимал, но ещё ничего не мог. То было - случайным счастливым совпадением, и никого уже не спросишь: кем и почему было принято такое решение. Всё знал только отец - да будет ему светло у Огня - и... и лучше не спрашивать. Потому что не уверен в ответе. Но время работы над мемуарами и воспоминаниями истекло. Не забывай необходимого и не делай лишнего.