Мир Гаора
Шрифт:
– Так, Рыжий, - Фрегор облизал губы и заговорил вполне трезво и деловито.
– Завтра утром пригонят новую машину. Примешь, проверишь, подготовишь к пробной. Пробная... послезавтра, в девять. Сегодня как обычно. Раргу я скажу, чтобы дал тебе жёсткую работу. Мясо тебе подберут. Чтоб увечить мог всерьёз.
– Да, хозяин, - и Гаор чётко по пунктам повторил приказ.
Последняя фраза о мясе для тренировки ему совсем не понравилась, и он её попросту опустил, сказав только о приёме машины, пробной поездке и тренировке. Разумеется, Фрегор внимания на его слова не обратил, а может, даже и не услышал,
Дежурный механик принял у него лимузин, время было уже обеденное, и Гаор сразу побежал в казарму, надеясь успеть на общий обед, чтоб хоть за столом со своими посидеть.
Но на общий обед он опоздал, а пока переодевался и ел в столовой для первой спальни, времени только на отдых перед тренировкой осталось. Он привычно разделся и лёг поверх покрывала. Закрыл глаза. Итак... новая машина и болтовня о поездке на все праздники. Послезавтра пробная, там ещё сутки самое малое на сборы и... и что? Хуже не будет. Ох, нет, хуже всегда возможно. Мужайтесь, худшее впереди. Но на праздники его в "Орлином Гнезде" не будет. Что уже, безусловно, хорошо. А что за поездка, куда и зачем... что этот псих сказал? Что инспекция убыточной не бывает. Значит, опять... стоять за плечом и на паскудства господские смотреть. Но смотреть - не участвовать. Уже легче.
– Дамхарец, - негромко и как-то... неуверенно позвал его голос Милка.
– Чего тебе?
– ответил, не открывая глаз Гаор.
– Поговорить надо, - после паузы ответил Милок.
– Кому?
– по-прежнему неласково, но без особой злобы спросил Гаор.
– Что кому?
– не понял Милок.
– Кому надо?
– Гаор говорил, лёжа неподвижно с закрытыми глазами, будто спал и говорил во сне.
– Если мне, то отвали, говорить мне с тобой не о чем. А если тебе, то валяй.
Рядом негромко, но очень искренне хихикнул Вьюнок.
– Исчезни!
– сразу и очень властно приказал Милок.
При этом он, видимо, замахнулся, потому что Гаор не так услышал, как ощутил, что Вьюнок забился под кровать. А это уже требовало немедленных действий от Гаора. Что бы ни было, но Вьюнка он этому выродку в обиду не даст.
– Сейчас ты исчезнешь, - пообещал Гаор и рывком вскочил на ноги, открыв глаза и сразу точно ухватив Милка за рубашку на груди.
– Я тебя звал?
– уже угрожая, спросил он.
– Дамхарец, пусти, ты что, - быстро и даже заискивающе забормотал Милок, - я же ничего...
– А ничего, так вали отсюда, и чтоб я тебя больше не видел, - нехотя разжал пальцы Гаор.
Вьюнок мгновенно вылез из-под кровати и встал рядом с ним, сжав кулачки и очень отважно глядя на Милка. Над боковыми шкафами-перегородками уже торчали головы мальчишек, в отсеке напротив как сами по себе собрались полуодетые парни и мужчины, многие явно как лежали, так и повскакали, не желая пропустить зрелище. Ведь когда ещё такое увидишь? Что Милка уже давно отлучили от хозяйского ложа и пороли, все знали, но Дамхарца-то тогда не было, и потом не похоже, что он об этом знает, а с Милком он ещё и раньше не считался. Но сейчас у Милка заступников нет, и быть не может, заступаться за Милка - это против Второго Старого идти, а самоубийц нету. Так что Дамхарец может Милка валтузить и уродовать, как хочет, и
Ни о каких изменениях в судьбе Милка Гаор не знал и просто ощущал жадное любопытство мгновенно собравшихся зрителей, что было противно само по себе, драка в казарме нигде не похвальна, вернее, везде наказуема, схлопотать от Старшего по спальне не хотелось и подставлять того под порку тоже, в принципе к местному Старшему Гаор претензий не имел. Поэтому он ограничился угрожающим:
– Сам свалишь или помочь?
Милок затравленно оглянулся на засмеявшихся зрителей и... и не посмел ни замахнуться ни на кого, ни даже прикрикнуть чтоб убирались. И по его беспомощности Гаор догадался, что Милок теперь... на совсем другом месте в казарме. Интересно, но его не касается.
– Дамхарец, - Милок судорожно сглотнул и постарался улыбнуться если не дружески, то обаятельно.
– Мне велено в тренажёрный зал идти. С тобой. Не знаешь, зачем?
Зрители грохнули дружным весёлым, вернее, злорадным хохотом. Мальчишки даже визжали от восторга. Невольно улыбнулся и Гаор. Вот уж кого будет не жалко уродовать. И пообещал:
– Увидишь, попробуешь и запомнишь.
Его остроумие вызвало новый взрыв восторга. Милок покраснел, на глазах у него выступили слёзы. Он резко повернулся и выбежал из спальни. И сразу замолчали и исчезли зрители, сразу у всех свои дела и заботы. Гаор посмотрел на часы и стал одеваться.
– Я с тобой, да?
– попросился Вьюнок.
– Нет, - жёстко ответил Гаор и всё-таки объяснил: - Попадёшься кому на глаза, и сунут на "мясо".
Вьюнок кивнул. Что несмотря на запрет малец бегает смотреть на его тренировки, Гаор знал. И молчал. Но сегодня, когда приказано увечить всерьёз, а на "мясо" ему дают Милка... нет, нечего мальцу на это смотреть, успеет. И одевшись, строго сказал:
– За мной не ходи. Делом каким займись или здесь сиди, но увижу на лестнице, взгрею по-настоящему. Понял?
Вьюнок кивнул. Гаор его послушанию не поверил: больно хитрые у мальца глазёнки, но вдаваться в подробности не стал. Попадётся, так взгреет, как и обещал, а не попадётся... ну, так его удача.
На лестнице Гаора догнал Милок, тоже в спортивном костюме, и молча пошёл рядом. От страха у него даже губы побледнели, а лицо стало мокрым от выступившего пота. Кому другому Гаор бы сказал, чтоб не умирал раньше смерти, или что-то подобное, но этого... Нет, пусть прочувствует. Других подставлять, стучать и пакостничать не боялся, ну, так пусть и платит по полной!
В зал они вошли вместе. Рарг, как обычно, стоял спиной к двери перед своей пятёркой и что-то им говорил. Гаор привычно сбросил на гимнастическую скамейку куртку, оставшись в майке-борцовке, и начал разминку. Милок остался стоять у двери, озираясь с тоскливым недоумением. Что тут для чего и зачем, он явно не понимал, а потому боялся всего сразу.
Начав тренировку, Гаор как-то сразу забыл обо всём, он почему-то даже теперь, после всего, радовался движению, ощущению своей силы и ловкости, и потому всегда пропускал появления рядом Рарга, за что огребал вполне заслуженное наказание в виде неожиданного и потому особо болезненного удара. Но сегодня, оказавшись рядом, Рарг только буркнул ему: