Мир ГП
Шрифт:
Вообще-то, вспоминая Смыкова, я могу попробовать наложить на её сознание защитную скорлупу. Тогда, возможно, удастся победить безумие. Но оборотничество это не отменит. Впрочем, пусть сама болезнь остаётся, можно же убрать все минусы и оставить плюсы.
Так. Решение проблемы с заразностью я нашёл. Способ избавления от звериного безумия тоже определен. Конечно, его надо проверить, но я почти уверен. Остаётся решить вопрос с внешностью. Можно попробовать убрать волчью часть, но тогда уйдут и сила оборотня с ловкостью и другими преимуществами. Да и сексуальность женщин пропадет. Возможно, это многих
Глава 25
28 сентября 1987
Сегодня знаменательный для меня день.
Я стою в командном пункте космодрома, и провожаю ракету, уносящую портальный маяк на Марс. Не думал, что с моей просьбой о доставке маяка решится так скоро. Но так получилось, что подходящая ракета «Протон» уже была, но ранее её запуск отменили из-за того, что автоматическая космическая станция «Фобос-2», которую он должен был нести, оказалась тяжелее запланированного. Теперь она понесет мой маяк.
Его я сделал быстро. Тут ведь главное прочность и минимальный функционал. Сам маяк не сложен, но мой портал должен увидеть его на огромном расстоянии. Хотя я и сомневаюсь, что за пределами привычного пространства допустимы наши понятия о расстоянии. Короче, главное, чтобы маяк остался цел при приземлении на Марс.
В целом, груз, который несёт ракета, меньше запланированного раз в десять, поэтому инженеры изменили режим полета на более точный, с условием безопасного сброса груза. Так, она бы летела месяцев восемь, а теперь полетит почти год. Вообще, сам Марс сейчас находится на противоположной стороне своей орбиты, но через год он встретится с нашей ракетой. Которая сманеврирует к заданной точке, отправит радиосигнал на землю и запустит механизм сброса маяка. И уже через несколько часов я смогу пробить до него портал.
Ученые опасались за целостность груза при приземлении, и сделали капсулу оснащенную парашютом и подушками безопасности. Но я предусмотрел и свою, магическую защиту. А там, кроме рун прочности было не мало чего ещё.
В общем, счастливого полёта, Маяк.
7 октября 1987
Распятая на операционном столе Эмили, безропотно ждала своей участи. Уже с минуты на минуту она должна обернуться, и тогда я начну операцию.
В прошлое полнолуние мы уже делали попытку, но потерпели неудачу. А всё потому, что я дал подопытной аконитовое зелье. Оно и само создавало некий пузырь, ограждающий сознание человека от сути оборотня. И этот пузырь помешал наложить каркас моего исполнения. Нанести руны я даже не пытался.
Но, может это и к лучшему. За прошедший месяц я доработал технологию, и теперь сперва надо нанести руны на кость черепа, а потом, уже над гептаграммой установить каркас непосредственно на сознание. Опираясь на проекцию, это не так уж сложно.
Вот Эмили теперь и страдает.
Превращение в ликантропа выглядело все так же неприятно, но результат получился вполне притягательным, особенно если не обращать внимания на волчью морду, слишком длинные руки и шерсть.
Я накрыл срамоту простыней, чтоб не отвлекаться, закрепил череп подвывающего от страха оборотня в специальном каркасе. Неплохо бы поставить наркоз, но нельзя — любая работа
Развести волосы в стороны, сделать надрез кожи и открыть кость — всё это не сложно. Теперь наносим руны. К сожалению этот процесс очень болезненный, но я пока ничего с этим не сделаю, по другому наносить руны на кость не умею. Это мертвой кости все равно, а живая болит.
Десять минут мучений, и скальп уложен на место. Зашивать не нужно — регенерация оборотня прирастит кожу еще до того как я запущу гептаграмму.
Я перенес всё ещё подвывающую Эмили, и закрепил над центром рисунка. Над пятым и шестым аспектами уже было видно работу рун, размывающих темное пятно. Мой каркас и вовсе отсек чувства и сознание Эмили от давления сути оборотня. Теперь она будет свободна от звериного безумия.
Когда я отключил гептаграмму, волчица стала тихо плакать, прикрывая срамоту руками. Я вывел её из чертежа, и накрыл простыней.
— Что ты, Эмили, не плачь, где болит?
— Не болит ничего.
— Почему плачешь?
— Я уродина.
Ну кто бы мог подумать? Женщина, и беспокоится о своей внешности!
— Не плачь, детка. Мы постараемся решить и эту проблему.
15 октября 1987
Очередной скучный день в школе прервался шумным появлением в медкабинете Дейзи с девочкой на руках. Судя по безвольно повисшей руке, она была без сознания.
— Алекс, пожалуйста, спаси её. Ты же можешь, я знаю.
Уложив девочку на кушетку, я провел рукой над телом.
Мертва.
— Дейзи, она умерла.
— Алекс, но ведь ещё не прошло шести минут, значит ещё не поздно.
— У неё обширное кровоизлияние в мозгу. Современная медицина не способна такое лечить. Да и в ближайшее тридцать лет тоже.
— Ну ты же не обычный медик, — в волнении, Дейзи повысила голос. — Ты можешь, я знаю. Ну что ты стоишь? Время же уходит! Это же ребёнок!
— Ладно, — вздохнул я. — Помогай.
С Дейзи мы положили девочку на бок, и я, достав палочку, взмахнул ею.
— Эпискей.
Теперь запустить сердце. В место заклинания я воспользовался телекинезом, добавляя несильные разряды электричества. Сердце заработало, сильно и ровно, на шее забилась жилка.
— Всё? — поинтересовалась Дейзи. — Но почему она до сих пор без сознания?
— Подожди. Ещё не всё. Надо убрать вытекшую кровь, она пережимает сосуды.
Я сделал цилиндр из твердого воздуха, вытянул его, превратив в тонкую иглу. Потом взял стакан со стола, и воткнув иглу до полости с кровью, подставил его. Крови вытекло немного, грамм двадцать-тридцать, но и этого хватило, чтобы девочка начала приходить в себя.
Я повернулся к раковине, чтоб вылить кровь, и встретился глазами с Марией Герберт, стоящей за дверью, которую забыла закрыть Дейзи.
— Так. И много ли вы увидели?
— Всё, — сказала учительница, — я шла за Дейзи.
— Ясно. Ну, что теперь делать? Проходи.
Я сполоснул стакан, и налил него воды, добавил немного заряженной энергией жизни соли, и подал уже сидящей на кушетке девочке.
— Выпей, Саманта. Это поможет тебе прийти в себя.
Девочка залпом проглотила эликсир, и, получив от взрослых разрешение, убежала на улицу.