Мир ГП
Шрифт:
— Это можно. Опасный что ль.
— Опасный, как очень острый нож.
— А чего ж сам не испытаешь?
— В обычном месте я его испытал. А теперь надо проверить как он работает там, где нет магии.
— Дык, я не знаю таких мест.
— Знаешь. Это Азкабан.
— Про тюрьму-то всякий знает. Только как я туда попаду?
— Скоро министерство будет вынуждено отреагировать на происшествия в школе. А тамошним лентяям проще будет повесить всю вину на тебя, и ничего не делать, чем встретиться лицом к лицу с опасностью. Вот ты и попадёшь туда. Нет, если не попадёшь, то я тоже порадуюсь. Но сомневаюсь, что
— Вот ты задал задачку, Алекс. Значит Азкабан? А что Дамблдор? Неужели не поможет?
— Поможет, но не сразу.
— А щит, говоришь, поможет?
— Должен помочь.
— Ну тогда испытаю я твой артефакт.
29 мая 1993
О пропаже Джинни и надписи на стене, мне сообщил мой тайный агент в Хогвартсе — Колин Криви. Парень показался мне рассудительным, и, хоть и любил побеситься, но не отдавал увлечению всего себя. Вот и шпионил для меня, делая записи в блокноте с протеевыми чарами. Я бы подарил ему колдофон, но не знаю под каким соусом преподнести столь дорогой подарок.
Короче я узнал о пропаже, и понял, что развязка эпопеи с василиском и дневником близка. Полагаться только лишь на звонок Гарри, мне не хотелось, но маяка в Хогвартсе, кроме того, что был у мальчика, не было. За значит и выбора тоже. Ведь любой другой способ проникновения в Тайную Комнату приводил к тому, что Дамблдор начнет проявлять интерес ко мне. Конечно, мои официальные дела тоже не могли его не заинтересовать, но они не касались его главной вотчины. Вот там он просто обязан отреагировать. А я ещё не готов к противостоянию с ним. Вернее я не готов к тому, чтобы послать его, а потом уверенно победить, не разрушив всё в радиусе километра. Вот когда стану достаточно силён, чтобы без последствий указать ему координаты знаменитой перуанской горы, то можно будет и открыться.
А пока же сидим возле портала, и ждём звонка. Сам звонить я опасался, вдруг парень ещё не один, объясняйся потом, а обливейт я не люблю. Вот я и ждал, и думал — что делать. Конечно, Ужас сказал, что никого убивать не собирается, просто развлечётся немного. Но мало ли что взбредет в голову древней рептилии. Не хочется пускать такое на самотёк. Тем более сейчас я знаю о василисках значительно больше, и смогу противостоять даже этому реликту. Не без своих артефактов, конечно. Но они мне нужны только для нанесения урона, а вот от взгляда защищает ментальная сила в сочетании с окклюменцией. Оказывается окаменение вызывает ментальный вирус, от которого жертва сама себя парализует, и вводит в состояние летаргического сна. Это своего рода консервация еды. С помощью окклюменции маг может защититься от вируса, а от яда поможет метаморфизм, способный локализовать инородную жидкость, и не дать поразить весь организм.
Другой вопрос в том, что попадание яда сопутствуется с раной от клыка, но от этого поможет ускорение. Не настолько и быстры рептилии, даже в сравнении с оборотнями. Так что подготовленного меня не так уж легко поймать. А при условии, что я тоже буду атаковать, надо ещё посмотреть — кто будет охотником. Но будем надеяться на лучшее.
Время шло. Звонка не было. Я уже
В общем я не утерпел, и позвонил Гарри. Он долго не отвечал, но вскоре я увидел его грязное лицо.
— Надо полагать, что ты забыл позвонить мне после обвала? — спросил я мальчика.
— Привет, Алекс, — устало поприветствовал меня Поттер. — Да. Совсем из головы вылетело.
— Ну, в таком случае, отложи маяк, который я тебе дал, в сторону.
— Зачем? — вяло спросил он.
— Увидишь. Давай, действуй.
Подождав пять секунд, я запустил портал и шагнул в него.
— Здравствуй, Гарри. Чем занят? — тут я увидел настороженно взмахнувшего крыльями феникса. — Привет Фоукс. Если не ошибаюсь.
— Алекс, я тут, похоже, умираю. Передай маме, что я люблю её.
— Да ладно. Сам передашь.
В этот момент ожил мой артефакт-переводчик со змеиного.
— Человек! — щипение, раздавшееся в стороне, было полным угрозы. Но переводчик выдавал мне безэмоциональные образы, вызывая чувство диссонанса. Ну, в прошлый раз привык, привыкну и в этот. — Ты решил поучаствовать в моей забаве?
Гарри, едва услышав голос Ужаса, встрепенулся.
— Беги, Алекс! — просипел он. — Это василиск. Он жив.
— А ты ещё кто такой? — сзади очнулся Реддл.
— Не волнуйся, Гарри, — сказал я мальчику, игнорируя Тома, а потом обратился к Королю Змей. — Ужас, эти двое считаются змееустами?
— Нет! Они лишь голос говорящего. Почему-то одного и того же.
— Так я и думал. Тут все просто. Тень — это осколок души говорящего, желающий жить отдельно от основы. А в мальчике сидит другой осколок.
— Удивительные вы существа — люди.
Что он имел ввиду, я не понял. Да и не всё ли равно?
— Ты тоже змееуст? — удивился Поттер.
— Нет, Гарри. Просто у меня есть артефакт-переводчик, — я потряс за шнурок, демонстрируя свое изделие. — Кстати, ты чего валяешься?
— Так я же поранился о клык василиска. И теперь отравлен его ядом.
— Ага. Понятно, — кивнул я. — Ну, тогда, как надоест, подойдёшь ко мне. А пока давай сюда мою шкатулку.
— Тебе плевать на то, что я умираю? — обиженно спросил мальчик, тем не менее протягивая мне чехол со шкатулкой. Я взял её, и посмотрел на Короля Змей. Не на иллюзию огромной туши, а настоящего, раза в три меньшего, прячущегося в нише.
— Ужас, это уже перестало быть смешным, снимай с него морок.
— Человек, ты ничего не понимаешь в юморе, — упрекнул меня змей, тем не менее выполнил мою просьбу. Гарри с удивлением смотрел на свою руку, а я направился к дневнику.
— Возможно ты прав. Но мне кажется, что юмор — это когда весело всем, пусть и не сразу. А пока не отвлекай, мне надо изолировать осколок, пока он не выпил остатки жизни из девочки.
— Что ты собираешься сделать? — заволновался Реддл, до того настороженно наблюдавший за нашим с Ужасом разговором. — Я требую ответа! У тебя нет власти надо мной.