Мир Иеро
Шрифт:
— Похоже, возвращаются на свои места, — едва слышно прошептал молодой эливенер.
— Да, похоже… а ну как потом снова начнут выпрыгивать, когда мы мимо пойдем? — высказал опасение лорс.
— Ну, поодиночке с ними легче будет управиться, да мы можем и просто обойти их, мы же знаем, где их гнезда, — сказал брат Лэльдо все тем же едва слышным шепотом. Он боялся говорить громче, чтобы не помешать тем, кто колдовал в кругу, а про возможность мысленной речи от удивления просто забыл. Клуц поспешил напомнить ему:
— Не говори вслух! Вдруг они собьются?
— Ох… да, ты прав. Просто не понимаю, что это на меня нашло, — опомнился эливенер.
— Ну, когда видишь такое, нетрудно растерять все соображение, — мысленно хихикнул Клуц. — Хорошо, что я по-другому просто не умею разговаривать. Однако наши ребята молодцы!
Брат Лэльдо улыбнулся и посмотрел на троих колдунов. Они продолжали все те же действия, не привнося в них ничего нового. Странно, подумал эливенер, все это выглядит таким простым, а какая сила воздействия! И ему захотелось тоже научиться налагать заклятья. Почему-то его наставники никогда не пользовались подобными методами, и сейчас брат Лэльдо впервые задумался об этом — и удивился. Неужели пришельцы не доверяли земной ворожбе? Или… может быть, их умы обладали какими-то особыми свойствами, настолько отличающими чужаков от землян, что они просто не могли освоить простое земное колдовство?… Да, это было похоже на правду.
Пока брат Лэльдо размышлял таким образом, черные монстры втянулись в обожженные участки почвы и исчезли. Долина очистилась, и лишь пятна обгоревшей травы, разбросанные тут и там, говорили о том, что под землей скрываются опасные существа.
Иир'ова испустила заключительный вопль, Горм рявкнул во весь голос, а Иеро подпрыгнул на месте и замер, глядя на Лэсу.
— Все! — торжественно возвестила кошка. — Загнали!
— А ты уверена, что они больше не высунутся? — тут же спросил Клуц.
— Нет, не уверена, — честно призналась Лэса. — Вполне могут выскочить снова. Так что лучше нам не засиживаться на месте.
— Ну, тогда — вперед, — сказал Иеро, выходя из круга и направляясь к лорсу. — Не заскучал, приятель?
— Немножко не без того, — мотнул большой головой Клуц. — Ну, поехали?
— Нет, лучше мы пешком, — возразил брат Лэльдо. — Кто знает, какие тут еще имеются сюрпризы. Луше сохранять максимум свободы действий.
Беглецы спустились с холма и, стараясь как можно дальше обходить пятна выгоревшей травы, под которыми скрывались злобные твари, зашагали к центру долины. Все пребывали в самом радужном настроении, уверенные, что еще несколько минут — и они расправятся с проклятым ретранслятором Безымянного Властителя, и тем самым избавят дальние северные республики от чудовищного давления Зла.
Никто из них и внимания не обратил на то, что радость, захлестнувшая каждого, как-то уж очень не соответствовала моменту. Ведь никто не знал, что еще может ждать их впереди…
…Иеро вдруг вспомнились те дни, что он провел в далекой южной стране, в роскошном дворце своей возлюбленной, принцессы Лучар, вспомнились прекрасные глаза его нежной подруги… и священник-заклинатель даже не заметил, как ускорил шаг, словно стремясь навстречу любимой. Он спешил, видя перед собой Лучар, только Лучар… и вдруг чья-то рука жестоко остановила его, сильно встряхнув. Иеро резко повернулся, готовый убить того, кто осмелился помешать ему — и внезапно очнулся, увидев перед собой брата Лэльдо, державшего в одной руке бластер, а в другой — темную стеклянную пластинку с девятью камнями.
— Что случилось? — растерянно спросил священник.
— Скорее, — быстро сказал эливенер, — останови других, а я попробую…
Он не договорил и со всех ног бросился бежать к «колодцу» в центре долины, а окончательно опомнившийся Иеро только теперь заметил, что Лэса, Клуц и Горм целеустремленно шагают к ретранслятору — все быстрее и быстрее… Клуц обогнал остальных, и все уже понявший Иеро помчался за лорсом, на ходу достав из-за пазухи свое стекло. Догнав лорса, священник обхватил его за шею и, прижав к лохматой шкуре темной стекло, торопливо заговорил прямо в большое черное ухо:
— Клуц, милый, опомнись, это Нечистый заманивает тебя в свои сети… — И тут же Иеро перешел на мысленную речь, сообразив, что так будет легче докричаться до одурманенного сознания лорса: — Остановись, Клуц, стой! Ты погибнешь, если пойдешь дальше! — Священник изо всех сил прижимал инопланетный аппарат к телу лорса, надеясь, что это поможет остановить друга и удержать его от гибели.
Клуц резко встряхнулся, пытаясь избавиться от вцепившихся в него человеческих рук. Глаза лорса были затуманены, но все его тело рвалось вперед, к какой-то прекрасной цели, видимой лишь ему одному. Иеро мысленно закричал:
— Стой, идиот! Он же сожрет тебя! Это не то, что тебе кажется, дубина! Это Безымянный! Он напустил на тебя морок!
В глазах лорса наконец-то мелькнул первый проблеск пробуждающегося сознания, и священник, уже совсем не церемонясь, изо всех сил стукнул лорса кулаком по спине:
— Стой, дурак! — рявкнул он во все горло. — Стой!
Лорс остановился и горестно замычал. Иеро, решив, что тут все более или менее пришло в норму, помчался наперерез Лэсе, уже догнавшей их. Но он еще не успел схватить ее за руку, как за его спиной раздался грохот.
Иеро резко повернулся.
Через высокий край колодца, заливая яркие коричневые камни, лезла, шипя и вспениваясь, мерзкая белесая жижа. На ее поверхности вздувались огромные пузыри — и лопались с оглушительным шумом. Священник поискал взглядом брата Лэльдо. Тот остановился метрах в двадцати от колодца и вскинул бластер. И в следующую секунду в пузырящуюся жижу вонзился яркий белый луч.
У Лэсы подогнулись ноги, и она с размаху села на землю. В ту же секунду шлепнулся на толстый зад медведь, но Клуц, уже отчасти пришедший в себя, устоял, лишь сильно пошатнулся. Жижа вскипела, раздался громкий свист, словно исходил паром гигантский чайник, — и огромные клубы белого пара окутали центр долины, скрыв не только колодец, но и брата Лэльдо.
Иеро бросился к эливенеру. Но он был слишком далеко, и пока священник добежал до горячей стены пара, брат Лэльдо, обожженный и почти ослепший, уже выбрался на открытое пространство — и упал. Бластера при нем не было. Иеро подхватил брата Лэльдо на руки и побежал обратно.
Ему казалось, что молодой эливенер умирает.
12
Иеро вместе с Лэсой поспешно принялись за дело. На глаза брату Лэльдо положили чистые льняные лоскутки, смоченные остатками воды, а обожженные участки кожи начали осторожно смазывать целебной мазью, причем каждый из целителей достал свою баночку бальзама. Впрочем, состав мазей был практически одинаковым, в него входило более двадцати трав и стерилизованный жир барсука. Иеро вслушивался в тяжелое, хриплое дыхание друга, то и дело проверяя пульс. Состояние брата Лэльдо было тяжелым, и дело было не только в ожогах. Но ни священник, ни Лэса не понимали, что могло произойти с молодым эливенером, когда его окутал горячий пар, в который превратился ретранслятор Безымянного после удара луча бластера. Ни Лэса, ни Иеро не видели признаков отравления и не ощущали яда в крови брата Лэльдо, однако у обоих возникло чувство, что он отравлен.