Мир Иеро
Шрифт:
Оборотни… Молодой эливенер был ученым. Он отлично разбирался в законах эволюционной биологии, генетики, он знал физику и математику… и он никак не мог поверить в возможность таких метаморфоз.
Но степная колдунья, похоже, отнеслась к догадке Виктории серьезно.
Брат Лэльдо посмотрел на юного уробороса. Тот таращил на королеву круглые синие глаза, в глубине которых светилось нечто…
— Малыш, в Карпатах есть оборотни? Настоящие оборотни? — спросил брат Лэльдо.
— Есть, конечно, — спокойно ответил уроборос. – А как же иначе?
После долгого, очень долгого разговора с королевой трое друзей вышли во двор Вестминстера. Им нужно было кое о чем расспросить хищных деток. Но ящеров на их любимой горке не оказалось. И куда их унесло некстати, сердито подумал эливенер, оглядывая небо. Птервусов нигде не было видно. Друзья принялись звать их в три мысленных голоса:
— Детки! Сиси! Мими! Додо! Где вы? Вы нам нужны!
Вскоре издалека, со стороны парка, донесся мысленный визг трех голосов:
— Мы поймали гадость! Она плохая! Ай! Ай…
И все.
Друзья со всех ног помчались в парк. Уроборос сразу определил направление: по центральной аллее до большой поляны, затем по боковой дорожке на северо-восток.
На бегу он продолжал сканировать местность, но никого рядом с птенцами обнаружить не мог. С кем бы ни пришлось сцепиться деткам, этот кто-то уже исчез. Но ведь «какой» детки называли только лисиц…
Через пять-шесть минут птервусы были найдены.
Они валялись без памяти в тени под деревьями, распластав перепончатые крылья по пышной парковой траве. Здоровенный малиновый махаон уже успел устроиться на голове Сиси, и бедняжка выглядела так, словно ей зачем-то повязали яркий праздничный бант. Шуганув нахальную бабочку, брат Лэльдо и степная колдунья занялись птенцами, приводя их в чувство, и одновременно пытались уловить поблизости хоть какой-нибудь ментальный след того, кто напал на глупых ящеров. Уроборос, не забывший прихватить булатный посох с хрустальным шариком, тем временем попытался рассмотреть негодяя. Но он увидел то же самое, что и ночью возле тела сэра Оливера: темную гибкую фигуру без лица…
Теперь уже малыш Дзз не сомневался, что они имеют дело с оборотнями.
Когда птервусы наконец очнулись, они ничего не могли вспомнить, — они не знали, за кем охотились в парке, кого поймали, кто напал на них… Но ни путешественников, ни уроженца Карпат это нисколько не удивило. Ведь если рыжие лисицы действительно были существами, способными менять свой физический облик, то это, скорее всего, значило, что они обладают и большой магической силой. Так что им ничего не стоило заставить хищных деток забыть обо всем.
Друзья, подбадривая ящеров, проводили их до горки на лугу. Откуда-то сразу же возник Билли — слуга, приставленный королевой к сэру Лэльдо, — державший в руках поднос с угощением для птервусов. Эливенер машинально поблагодарил слугу и занялся детками.
Когда хищные детки, ублаженные рыбкой и их любимой кровяной колбасой, окончательно успокоились, трое друзей принялись расспрашивать их, и при этом иир'ова и эливенер потихоньку заглядывали в умы ящеров, изучая возникавшие в них образы.
— Сиси, а почему вы называете этих лисиц гадкими? — поинтересовался брат Лэльдо. — Что в них такого плохого?
— Плохие! — жалобно откликнулась Сиси. Но ее ответ не сопровождался никакой «картинкой».
— Почему — плохие? — настаивал эливенер.
— Гадкие! — объяснила Сиси.
Иир'ова попыталась зайти с другой стороны.
— Они что, плохо пахнут? А, Додо?
— Плохо! — согласился Додо.
— А чем они пахнут? — продолжала допытываться Лэса.
— Гадостью! — твердо заявил Додо. И снова — никакого образа.
Мими помалкивала, сидела, полузакрыв глаза, и вроде бы просто грелась на солнышке, но когда прозвучал следующий вопрос, заданный на этот раз малышом Дзз, в ее маленьком уме проскользнул некий смутный образ…
Уроборос спросил:
— Может быть, у них плохие мысли?
И тут Мими неотчетливо вообразила нечто вроде двух расплывчатых фигур, наложенных одна на другую. Но ответила детка просто:
— Плохие!
Трое друзей переглянулись.
Кажется, все было ясно. Хищные детки видели истинную сущность оборотней. К сожалению, пользы для дела от этого никакой не было.
Строго-настрого приказав деткам больше не пытаться поймать какую-нибудь лисицу, друзья возвратились во дворец.
…Весь этот день сэр Лэльдо, эсквайр, в сопровождении своих любимцев бродил по Лондону, то заходя в какое-нибудь кафе, то присаживаясь на скамейку в сквере… и весь этот день брат Лэльдо и его друзья слушали, слушали, слушали, что говорят и думают лондонцы об очередном ужасном убийстве благородного сэра.
Основная масса слухов циркулировала, естественно, среди простого народа. Люди предполагали разное. Кто думал, что сэра удавила жена, потому что он ей надоел, кто полагал, что это работа кого-нибудь из слуг, обиженных хозяином… но по большей части те, кто владел телепатией, обсуждали случившееся очень осторожно, и даже в мыслях старались не упоминать о рыжих пушистых зверьках, живущих в каждом из богатых домов Лондона.
Простые люди не только ненавидели лисиц, но и боялись их.
Вернувшись во дворец, друзья стали собираться на ежевечерний прием к королеве. Им предстояло отправиться в апартаменты ее величества в восемь часов вечера.