Мир иной
Шрифт:
— Ты подготавливал к отправлению караван в столицу? — спросил Аруджум таким голосом, что Легран и Оридж сразу поняли, что гроза все-таки разразиться, но к счастью не на них.
— Да, господин.
Распорядитель погрузки почти перестал дышать. Он уже понял, что его ждёт суровая кара, вот только не знал за что.
— Какого голема ты отправил сопровождать его? — спросил Аруджум настолько ласково, что на несколько мгновений слуга перестал дышать совсем.
— Сначала каравану был предан «П-первый», — проговорил он, когда смог
— И тебя это не насторожило? — на этот раз Аруджум говорил нормальным голосом, и слуга начал надеяться, что господина оставил гнев.
— Это обычное дело, мой господин. Как известно, големы не одинаковы по своим возможностям. Я решил, что «П-первый» просто понадобился в другом месте, а в замен мне прислали нового.
— На кол! — вдруг в ярости завопил Аруджум. — Прямо во дворе! Сейчас! Немедленно! Он сорвал мой научный эксперимент! Мне не нужны такие глупцы среди челяди!
На миг все застыли. Слуга же тут же рухнул перед магиром ниц: не исключено, что он просто потерял сознание от ужаса. А вот стражники не колебались: они знали, что за нерадивое исполнение приказа их может постигнуть та же участь. Подхватив бедолагу под руки, они оторвали его от пола и потащили прочь.
В глубине души Аруджум прекрасно понимал, что распорядитель погрузки не так уж и виноват, но, непостижимым образом, именно это и приводило его в страшную ярость.
В последствии и сам магир удивлялся, почему так бездарно израсходовал материал, а не пустил слугу на голема. Однако в тот момент ему неудержимо хотелось увидеть страдания, боль и смертные муки несчастного. Желание ему обычно несвойственное: ибо садистом Аруджум всё же не был. Не отдавая себе отчёта, чародей просто искал виновного.
Успокоился Аруджум, правда, быстро.
— Послать за караваном погоню, — повелел он, — вернуть «Л-пятого», или как он там себя теперь называет, любой ценой.
Он отдал этот приказ, прежде чем с замкового двора донеслись первые крики несчастного.
*************
Удар от падения отозвался во всём теле, но реальной боли Артём не ощутил, лишь на мгновение затуманилось зрение. Слабая способность к текстильным ощущениям у големов, на этот раз служила ему преимуществом.
Плохой ещё раз напрягся изо всех сил, стараясь сбросить путы. Результата не воспоследовало. Казавшиеся такими непрочными нити сдавливали его с разных сторон точно канаты. Временами Артёму даже казалось, что они сопротивляются его попыткам вырваться, напрягаясь в ответ на усилия.
В довершение всего, он упал лицом вниз, и перевернуться в более приемлемую позицию Плохому никак не удавалось. Так что сейчас он мог только созерцать деревянные доски пола, кажется сосновые, да слушать ругательства Литии, которая, казалось, то же не слишком пострадала из-за падения. При этом самыми безобидными словосочетаниями срывавшимися с уст этой высокородной девицы было «О эмбрион козла, лопнувший в чреве матери».
На какое-то время речь её вдруг превратилась в полную какофонию, бессмысленное сочетание звуков. Похоже, словарного запаса полученный Артёмом от «Л-пятого» элементарно не хватало для понимания этой тирады весьма вербально одарённой принцессы. Наконец девушка выдохлась.
— Ну что, спеклась дамочка? — спросил скупщик.
— Спеклась, — ответил ему кто-то из троицы, — лишь глазами сверкает.
Высказавшаяся Лития действительно хранила теперь гордое молчание.
— Ну, пусть сверкает, не страшно. А, что голем?
Артём почувствовал, что его пощупали.
— Голлем не движим, — Артём по голосу узнал Главразбоя, — Хотя вроде бы дышит.
— Тоже мне Голлем-маллем, — услышал Плохой новый хихикающий голос, — сила есть, ум отсутствует.
И Артём понял, что в помещении появилось новое лицо.
— Что ж, хозяин, я полагаю, что это глиняное чучело можно будет выгодно продать: найдётся немало магов, способных переколдовать его на нового хозяина.
— Я полагал, что на такое способны лишь магиры, — голос скупщика был немного задумчив.
— Создать, да, только они, — подтвердил невидимый Артёму собеседник. — А вот переколдовать может и обычный волшебник, достаточно сильный. Дело, конечно, непростое и небыстрое, однако вполне возможное.
— Ну, хорошо, Йорка, — сказал скупщик после некоторого молчания, — полагаюсь в этом на тебя: найди и мага, и покупателя.
Иорка быстро забормотал что-то, — очевидно обещая в точности исполнить хозяйскую волю.
Артёма несколько удивило, что вместо полного имени используется какая-то мальчишечья кличка: судя по голосу, этот самый Йорка вовсе не был ребёнком. Но особого значения Плохой этому не предал: мало ли как обращаются господа со своими слугами.
— Переверните его, что ли, — сказал скупщик, — хочу получше рассмотреть.
Плохого начали переворачивать точно бочонок. Вселенная описала вокруг него круг, и Плохой увидел прямо перед собой физиономию Главразбоя. Физиономия явно была скучающей.
— Не рыпается, вроде, — пробормотал Главразбой, даже с некоторым удивлением.
— Так ведь понятное дело, — отозвался Иорка, — как только ситуация начинает отличаться от тех, которые магиром в них заложены, так голлема тут же и клинит.
Чувствовалось, что Иорке очень хочется показать осведомлённость.
Что же это за специалист по Големам такой выискался? — подумал Артём. Он осторожно скосил на голос глаза. Того, что он увидел, Плохой не ожидал никак. Перед ним находился невысокий человек, почти карлик, с очень длинными руками, что делало его похожим на какой-то вид обезьян, кажется гиббонов. Эге, — подумал Артём, — а он случайно не из тех самых искусственно выведенных домашних слуг, про которых рассказывала мне Лития.