Мир «Искателя», 2004 № 04
Шрифт:
Сделав свое дело, Чужак направился дальше к шоссе, где, услышав стрельбу, уже паниковали двое оставшихся в живых бандитов. На этот раз Чужак или не захотел, или просто поленился снова менять облик. Увидев приближающегося громилу, бандиты вскочили в машину и резко рванули с места. Машина понеслась по шоссе, но на первом же повороте вылетела с дороги и врезалась в столб.
Чужак пошел в сторону аварии и не заметил, как на все это смотрит пришедший в себя хозяин разбитой машины.
Проснувшись
Первым делом они заехали к Петровым. Родион Николаевич был старым другом Сережиного отца и знал Сергея с пеленок. Судьба забросила его на Селигер, и Быковы навещали Родиона каждый год, проводя на озере все свои отпуска. Отец Сергея был заядлым рыболовом и эту страсть передал сыну с генами. Но обучил Сергея всем премудростям рыбной ловли именно Родион Николаевич, или, как его сейчас называл Сергей, дед Родион.
Родион Николаевич был старше Сережиного отца почти на пятнадцать лет. Но разница в возрасте совершенно не мешала им дружить. Когда родился Сергей, Коле, сыну Родиона Николаевича, было уже двадцать пять, он уехал после института по распределению на Урал, где и осел. Так что внуков Родион Николаевич с Надеждой Сергеевной видели всего раза два. Между тем, дедовские чувства крепли, и поэтому, когда родился Сережа, он был воспринят Петровыми как собственный внук. Маленький Сережа до поры до времени тоже так считал. Когда Петровы уговорили Быкова-старшего отправить Быкова-младшего на летние каникулы на Селигер, довольны были все. Тем более что родных дедов и бабок у Сергея не было: война проклятая.
Короче, можно считать, что Сергей вырос на побережье Селигера и считал его своими родными местами.
День приезда превратился в праздник. Тут же был накрыт стол, дед Родион достал заветную бутылочку, и обед, прямо скажем, затянулся. После чая мужчины вышли на крыльцо. Дед Родион начал хвастать:
— А я себе тоже «Оку» купил. Да. В сарайчике пока стоит. Вчера чехлы новые приобрел, покраше твоих будут.
— Ишь, расхвастался! — Мужики не заметили, как на крыльцо вышла Надежда Сергеевна. — У нашей клячи хомут поярче! Купил развалину ржавую и доволен.
— Цыц! Развалину! Понимала бы что! Мне Санек обещал ее до ума довести, лучше новой будет.
Сергей развеселился.
— Как доведет, мы с тобой гонки устроим. Почище «Формулы-1» будет!
Надежда Сергеевна прервала веселую беседу:
— Сереж, я у тебя спросить хочу. Генка Фомин, ну, ты должен помнить, еще в футбол вы его все время на ворота ставили, так вот он человека задавил. Насмерть. Что ему будет-то, а то ведь мать жалко, сил нет!
— Ага. Генкину мать жалко, а мать убитого нет.
— Не лезь, дед. Скажи, Сереж, что ждать-то?
— Это от многого зависит. Был ли пьян, например.
— Ну как теперь это узнаешь…
— Экспертиза была?
— Нет, экспертизы не было.
— Да я тебе без всякой экспертизы скажу, — снова встрял дед Родион — я его сам пытался от машины оттащить, а он хоть и пьяный, но здоровый. Разбросал нас с Саньком, сел и уехал.
— Все-таки, Сереж, что ему будет?
— Сейчас
— Ага, — снова вступил в разговор дед Родион, — ежели судья пешеход — может к высшей мере приговорить, а ежели автомобилист — то еще заставит родственников пострадавшего ремонт машины оплачивать.
— Уймись, старый! — Надежда Сергеевна замахнулась на мужа тряпкой. — Несешь, невесть что!
Улыбаясь, Сергей сошел с крыльца.
— Пойду-ка я на озеро, сезон открою. Где тут у вас лопата? Червей накопаю.
Спустившись к воде и забросив удочку, Сергей откинулся на спину и потянулся. Хорошо-то как! Он любил отдых в средней полосе, чувствовал себя очень комфортно и не понимал тех, кого тянет на утомительно жаркий юг. Несколько раз он с друзьями выбирался на море, но его хватало дня на три-четыре. Потом он начинал уставать от жары и однообразия пляжной жизни, от суеты многолюдья и начинал считать дни до отъезда домой. К счастью, Маша целиком и полностью разделяла его взгляды на отдых.
— Рыбак, вы не подскажете, как водичка, теплая? — послышался женский голос сверху.
Чужак шел по дороге не оглядываясь, чем снова вызывал раздражение проезжающих мимо водителей. Наконец, возле него затормозила бетономешалка. Распахнулась дверца, и из кабины выглянул шофер — кавказец.
— Здравствуй, дорогой, зачем пешком идешь? Садись, подвезу.
Чужак медленно оглядел машину и шофера.
— Что смотришь? Не нравится, да?
Чужак, не торопясь, подошел к машине и тяжело залез в кабину. Шофер удивился:
— Слушай, сколько весишь, а? Смотри, как машина осела.
Чужак не ответил. Машина тронулась с места, и шофер продолжил разговор:
— Меня Феликс зовут, а тебя как? Откуда сам будешь?
Чужак молча смотрел вперед и никак не реагировал на Феликса. Феликс был очень добродушным человеком и ничуть не обиделся. Не хочет человек разговаривать — значит, не будем разговаривать, музыку послушаем.
Чужак внимательно смотрел на дорогу и вдруг заволновался. Несколько раз оглянулся и неожиданно схватился за руль. Феликс рефлекторно нажал на тормоз, машина пошла юзом и остановилась, перегородив шоссе.
Феликс попытался оторвать руку Чужака от руля.
— Ты что, чокнулся, да?
Но, почувствовав в его руках нечеловеческую силу, быстро открыл дверцу и выпрыгнул на дорогу.
Сергей запрокинул голову и посмотрел на ту, которая нарушила его блаженство. Его взгляду открылись стройные женские ноги, стоящие на самом краю обрывчика. Сарафан был короткий, и снизу Сергей видел их, по образному выражению его друга Петра Харченко, «по самую развилку».