Мир истории: Русские земли в XIII-XV веках
Шрифт:
Обычно врага встречали перед засекой, чтобы иметь возможность отступить за преграду. Добрый Сот выше Засечья-Засеки. Это скорее всего указание на то, что там Батыя встретила конная дружина князя. Пешие его воины могли стоять за засекой, на горе, выставив хоругви и иконы. Отсюда и название деревни Иконино и горы — Иконинская.
Очень сомнительно, чтобы рязанский князь, не получив подмоги от Юрия Всеволодовича, решился идти встречать грозного противника на Воронеж. Но, конечно же, он попытался дать бой под стенами города. Устье Прони, Иконинская гора и лес для засеки — это единственно возможное место для такой битвы. Тогда объяснимо, почему Юрий Игоревич смог после разгрома добежать с остатками своей дружины до города. Ибо, судя по времени,
Здесь уместно коснуться вопроса о численности монголо-татарского войска, вторгшегося на Русь в декабре 1237 года. К сожалению, военные историки не занимались этим вопросом. Надежных указаний в источниках мы не найдем. Русские летописи молчат, европейские очевидцы и венгерские летописи исчисляют войско Батыя, взявшее Киев и вторгшееся в Европу, более чем в полмиллиона. В дореволюционной историографии совершенно произвольно утвердилась цифра 300 тысяч.
Рассуждения о численности войск, пришедших на Русь в 1237 году, строились обычно на мобилизационных возможностях империи Чингисхана. Не принималось во внимание ни время года, ни география местности, ни возможности передвижения крупных войсковых масс по зимним путям. Не принималась, наконец, в расчет и реальная потребность в силах для разгрома Северо-Восточной Руси, не взвешивались мобилизационные возможности Северо-Восточной Руси. Ссылались обычно и на то, что монгольская лошадь могла добывать корм из-под снега, но при этом упускали из виду разницу в снеговом покрове степей на далеком юге и в регионе Рязани — Владимира — Твери и Новгорода. Никто не обратил внимания и на проблему управления в средние века войском в полмиллиона или несколько сот тысяч воинов.
Расчетами очень легко показать, что в походе по зимним дорогам войско в 300 тысяч воинов должно было растянуться на сотни километров. Монголо-татары никогда не отправлялись в поход без заводных лошадей. Не ходили даже «о двуконь», как русские дружины, у каждого воина было самое меньшее три заводные лошади. Миллион лошадей в зимних условиях на землях Северо-Восточной Руси прокормить было невозможно, и полмиллиона — невозможно, нечем прокормить и триста тысяч лошадей.
Какой бы мы ни рисовали себе нетребовательность монгольского воина в походе, он длился не десять дней и даже не месяц, а с декабря по апрель, пять месяцев. Сельский люд, приученный половецкими набегами, умел прятать продовольствие. Города доставались захватчикам в огне, не города, а пепелища. Полгода на куске вяленого мяса и на кобыльем молоке не прожить, тем более что зимой кобылы не доятся.
Столь же неясным оставался и вопрос о возможной численности русских войск, которые могли противостоять нашествию. Вплоть до исследований М. Н. Тихомирова о русских городах XIII века из одной исторической монографии в другую перекочевывали столь же легендарные числа, как и при определении численности войск Батыя. М. Н. Тихомиров пришел к выводу, что такие города, как Новгород, Чернигов, Киев, Владимир-Суздальский и Владимир-Волынский, насчитывали от 20 до 30 тысяч жителей. Это давало им возможность в случае крайней опасности выставить от 3 до 5 тысяч воинов. Города Северо-Восточной Руси, такие, как Ростов, Переяславль, Суздаль, Рязань, по числу жителей не шли ни в какое сравнение с Новгородом и Киевом. По подсчетам М. Н. Тихомирова, число их жителей редко превышало 1000 человек.
Есть основания полагать, что о состоянии русских крепостей, о численности городского населения, о мобилизационных возможностях Северо-Восточной Руси Батый и его темники имели достаточно точную информацию. 300 тысяч воинов не требовалось. Для средних веков и войско в несколько десятков тысяч всадников было огромной силой, способной разлиться по всем городам Северо-Восточной Руси, обладая неоспоримым перевесом в каждой точке приложения сил.
Исходя из соображений географического, демографического и военного характера, можно предположить, что Батый привел на Русь от 30 до 40 тысяч всадников. Этому войску да еще при отсутствии единства русских сил нечего было противопоставить.
Очень сомнительно, чтобы рязанский князь Юрий Игоревич с сыном Федором и всей родней из рязанских городов могли собрать войско хотя бы в пять тысяч воинов. При таком соотношении ни засеки, ни засады не могли изменить исход дела. Защитой для Русской земли оставалось только мужество ее воинов. Стойкости рязанцев, их упорному сопротивлению, их выходу в поле, обороне города в течение семи дней нужно воздать должное.
Начало похода ознаменовалось для Батыя первой неудачей. Разгром в чистом поле всех русских сил не состоялся. Семидневный штурм Рязани, потери в живой силе должны были сказаться.
Вызывающим посольством и убийством князя Федора Батый хотел вызвать в поле не только рязанцев, но и владимирского князя, рассчитывая в одном решающем сражении в поле уничтожить все русские войска, чтобы города остались беззащитными, ибо его не могли не беспокоить потери в живой силе во время штурма и затяжка похода.
Если рассматривать сложившуюся стратегическую обстановку, придется признать, что, поспеши Юрий Всеволодович с новгородскими полками, а с ним и Михаил черниговский на помощь Рязанскому княжеству, этим они только сыграли бы на руку Батыю. Действительное сопротивление монголо-татарскому войску Русь могла оказать, только если бы она была государством, имеющим регулярное войско.
16 декабря Батый осадил Рязань и взял ее после ожесточенного шестидневного приступа. Эта затяжка дала возможность очень многим рязанцам уйти за Оку в Мещерские леса и спастись. Через Оку в Мещерские леса Батый не пошел, не пошел и на Муром. Он двинулся разорять города по Проне. Разорил Пронск, а Белогород, Ижеславль, Борисов-Глебов с той поры исчезли навсегда.
Заметим на будущее. Сто сорок три года спустя, выходя навстречу Мамаю, великий московский князь Дмитрий Иванович (Донской) покинул пределы Рязанской земли, оставил Рязань за спиной и тем самым расколол возможный союз Рязани с Ордой.
Как сто сорок три года спустя рязанский князь Олег не мог покинуть свой город, отвести войска на Оку под защиту московских крепостей Коломны и Серпухова, так во время Батыева нашествия не мог Юрий Игоревич бросить Рязань и увести свои войска на соединение с Юрием Всеволодовичем. Свой долг защитника Русской земли рязанский князь выполнил, насколько хватило сил. Он был убит, как и еще многие князья. В живых остался его брат Ингварь Игоревич, который в это время находился у Михаила черниговского, и племянник Олег Ингваревич. Его взяли в плен во время битвы на подступах к городу.
Перед Батыем лежало несколько дорог в глубину Владимиро-Суздальской земли. Вниз по Оке через Муром на Нижний, с Оки на Клязьму и на Владимир. Неподалеку от Рязани в Оку впадала извилистая с озерными разливами река Пра. Она брала начало неподалеку от Владимира и протекала сквозь Мещерские леса. Можно было подняться к Владимиру по реке Гусь. В начале XIII века то были пустынные, малонаселенные места. Если бы Батый ограничивал свои цели грабительским набегом, эти пути, быть может, и имели бы смысл. Но его задачей было покорить всю Русь, захватить все русские земли за одну зиму. Прой и Гусем монголотатарское войско дошло бы до Владимира значительно быстрее, чем по Оке через Коломну и Москву. Но Батый остался верным своему стратегическому замыслу: воевать Русь не в крепостях, а в открытом поле.