Мир истории. Начальные века русской истории
Шрифт:
Конечно, далеко не все из того, что было увидено русскими путешественниками за месяцы пребывания в сказочных заморских землях, могло быть сразу воспроизведено русскими мастерами, но теперь иноземные вещи стали уже не только привозным чудом, но и образцом для подражания.
Историческая заслуга Киевской Руси состояла не только в том, что была впервые создана новая социально-экономическая формация и сотни первобытных племен (славянских, финно-угорских, латышско-литовских) выступили как единое государство, крупнейшее во всей Европе. Киевская Русь за время своего государственного единства успела и сумела создать единую народность. Мы условно называем ее древнерусской народностью, материнской по отношению к украинцам, русским и белорусам, вычленившимся в XIV–XV веках. В средние века ее выражали прилагательным «русский», «люди руськие», «земля Руськая».
Единство древнерусской народности выражалось в выработке общего литературного языка, покрывшего собою местные племенные диалекты, в сложении общей культуры, в национальном самоощущении единства всего народа.
Ключи от замков. XII век.
Феодальная культура полнее всего проявилась в городах. Но следует помнить, что средневековый город не был единым — его население составляли феодалы, богатые купцы и духовенство, с одной стороны, и простые посадские люди: мастера, мелкие торговцы, капитаны и матросы «корабельных пристанищ», работные люди, с другой стороны.
Горожане были передовой частью народных масс; их руками, умом и художественным вкусом создавалась вся бытовая часть феодальной культуры: крепости и дворцы, белокаменная резьба храмов и многокрасочная финифть на коронах и бармах, корабли с носами «по-звериному» и серебряные браслеты с изображением русальных игрищ. Мастера гордились своими изделиями и подписывали их своими именами.
Кругозор горожан был несравненно шире, чем сельских пахарей, привязанных к своему узенькому миру в несколько деревень. Горожане общались с иноземными купцами, ездили в другие земли, были грамотны, умели считать. Именно они, горожане — мастера и купцы, воины и мореплаватели, — видоизменили древнее понятие крошечного сельского мира (в один день пути!), раздвинув его рамки до понятия «весь мир».
Именно здесь, в городах, посадские люди увлекались веселыми языческими игрищами, поощряли скоморохов, пренебрегая запретами церкви. Здесь создавалась сатирическая поэзия, острое оружие социальной борьбы, рождались гуманистические идеи еретиков, поднимавших свой голос против монастырей, церкви, а порою и против самого бога. Это посадские «черные люди» исписывали в XI–XII веках стены киевских и новгородских церквей веселыми, насмешливыми надписями, разрушая легенду о повсеместной религиозности средневековья.
Исключительно важным было открытие в Новгороде берестяных грамот XI–XV веков. Эти замечательные документы снова подтверждают широкое развитие грамотности среди русских горожан.
Русская деревня долгое время оставалась неграмотной, но в городах грамотность была распространена широко, о чем, кроме берестяных грамот, свидетельствует множество надписей на бытовых вещах и на стенах церквей. Кузнец-оружейник ставил свое имя на выкованном им клинке меча («Людота Коваль»), новгородский мастер великолепного серебряного кубка подписал свое изделие: «Братило делал», княжеский человек помечал глиняную амфору-корчагу: «Доброе письмо прислал князю Богунка»; любечанин Иван, токарь по камню изготовил миниатюрное, почти игрушечное детское пряслице своей единственной дочери, и написал на нем: «Иванко создал тебе (это) одина дщи»; на другом пряслице девушка, учившаяся грамоте, нацарапала русский алфавит, чтобы это «пособие» было всегда под рукой.
У нас есть несколько свидетельств о существовании школ для юношей; в 1086 году сестра Мономаха устроила в Киеве школу и для девушек при одном из монастырей.
Учителями часто бывали представители низшего духовенства (дьяконы, дьячки). В руки археологов попали интересные тетради двух новгородских школьников, датированные 1263 годом. По ним мы можем судить о характере преподавания в средние века: ученики XIII века проходили коммерческую корреспонденцию, цифирь, учили основные молитвы.
Высшим учебным заведением средневекового типа был в известной мере Киево-Печерский монастырь. Из этого монастыря выходили церковные иерархи (игумены монастырей, епископы, митрополиты), которые должны были пройти курс богословия, изучить греческий язык, знать церковную литературу, научиться красноречию.
Образцом такого церковного красноречия является высокопарная кантата в честь великого князя, Сочиненная одним игуменом в 1198 году. Серию поучений против язычества считают конспектом лекций этого киевского «университета».
Представление об уровне знаний могут дать своеобразные энциклопедии XI века — изборники 1073 и 1076 годов, где помещены статьи по грамматике, философии и другим дисциплинам. Русские люди того времени хорошо сознавали, что «книги суть реки, напояющие вселенную мудростью». Иногда мудрые книги называли «глубинными книгами».
Возможно, что некоторые русские люди учились в заграничных университетах: один из авторов конца XII века, желая подчеркнуть скромность своего собственного образования, писал князю: «Я, князь, не ездил за море и не учился у философов (профессоров), но как пчела, припадающая к разным цветам, наполняет соты медом, так и я из многих книг выбирал сладость словесную и мудрость» (Даниил Заточник).
Замечательными памятниками русской общественной мысли являются былины и летописи. Оба эти жанра словесности повествуют о важных делах своего времени, оба они рассчитаны как на своих современников, так и на потомков, иногда на очень далеких. Мы, отдаленные потомки, благодарны древним сказителям и летописцам за те драгоценные сведения о судьбах Руси, о борьбе с кочевниками, о разных городских и княжеских делах, которые дошли до нас в устной передаче былин — «старин» и на пергаменных страницах летописных книг.
Ценность богатырского эпоса заключается в том, что он по своему происхождению неразрывно связан с народом, с теми смердами-воинами, которые и землю пахали, и воевали под киевскими знаменами с печенегами и половцами.
Своими корнями героический эпос уходит, вероятно, в тысячелетние глубины родо-племенного, первобытнообщинного строя. До нас дошла лишь незначительная часть древних былин, сложенных в первые века русской государственности и сохранившихся благодаря определенным историческим условиям русского Севера.