Мир который не изменить
Шрифт:
Я начал было вспоминать уроки своей учительницы по искусству речи, те, что мы проходили в восьмилетнем возрасте. Я был очень хорошего мнения о ней, ведь она и стала той самой женщиной, которой я часто писал письма там, позже в уже в институте прикладной искусственной инженерии. Она меня научила правильно держать речь так, чтобы перед сверстниками я выглядел неплохо. После важного урока, как я и она тогда понимали, она подошла ко мне поближе и погладила по плечу. Она мне напоминала мать, где-то по-своему, ведь меня мои приемные оставили в возрасте 4-х лет, по законодательству того времени. С тех пор, я начал вспоминать все и все что связано с этой женщиной больше и больше, пока не увидел и понял в ней просто хорошего учителя жизни. Мне это было важно.
Я стоял перед книгой, которая праздно лежала на столе. Это, кажется, был Джордж Оруэлл, 1984. Мне эта книга приглянулась сразу. Не вижу повода. Правда, зачем им это читать, если это входит практически в любую образовательную программу младших и старших классов. Я это помню по своему
Ко мне подошел человек – девушка, занимающееся поэзией в этом кружке. Она положила руку на книгу и спросила, не хотел бы, и я сделать нечто полезное для этого места. Я ответила ужимкой, что якобы, я еще не настолько заинтересован не в ней, не в самой поэзии по части…
Выйдя из этого места, я пошел к себе домой. Сделав чай и сев на диван я стал думать, о чем это все было. Во-первых, меня немного обеспокоил факт моих похождений. Принято говорить, что человеку проще всего быть на месте своего бытия, не нарушая его ничем, связанным с другими рабочими или идейными началами. Для меня моя смотрительская работа была чем-то непросто таким, но и даже любовным, по сколько я помимо прочего мечтал завести семью. Но вы знаете, возможно, что любому порядочному мужчине рано или поздно приходиться заводить себе нечто в форме не просто простого случайно секса, но что-либо постоянное, на крайне гарантированной основе. То, что я слышал, из разговор людей которым уже за 40. Меня это идея не настолько еще влекла, но мысли были.
Я был человек идейный. Меня всегда влекла некая идея за собой. Однажды зайдя в метро, я наткнулся на одного забулдыгу, который тайно мне предложил небольшое мероприятие, все силу наличия у меня денег. Он мне предложил мне незаконно взять некий наркотик, у человека которого он знал. Я бы подумал дважды, над этим, но отказался. Я проявил, как мне показалось, нечто вроде симпатии по отношению к нему. И угостил, точнее, опять же, просто предложил ему выпить. Да, я настолько сумасшедшего толка человек. Я не совсем понял его ответ. Но он, как мне показалось, просто проигнорировал меня, и продолжил нести туже чушь мне в лицо, что и нес раньше. Дело было не в этом.
Я ехал тогда на поезде, была поздняя ночь. Около 12 часов, почти утро как принято говорить в нашем Лондоне, особенно если ты в это время путешествуешь. Я был у своей давней подруги, которая мне предложила выпить и посидеть с ней на лавочке, за домом, который тогда громко гудел. Она спросила у меня, не хочу ли я выйти за муж. Я удивился этому вопросу, но я переспросила у меня как будто это она, то есть своего рода сделав ошибку. Мне показался ее вопрос навязчивым. Но вы знаете, задавать подобного рода вопросы людям, которых ты пригласил или пригласила к себе в гости. Возможно, это не так воспримут, и скажут, что ты попросту теряешь время само по себе, обсуждая такое с людьми, которых ты мало подготовила. Она думала, возможно, что я стану ее тайным гостем в спальне. Или что-то вроде того, насколько я себе тогда отдавал отчет. Это было почти так. Она меня поцеловала, но когда я сильно растрогался, она мне стала задавать навязчивые вопросы, о том, как я в общем я целом отношусь к женщина, что меня к ним влечет, и что самое главное, что я думаю о ней, как о человеке ответственном, расчетливым и вообще, вероятно, ох уж эти женщины, скорее всего где-то в мыслях уже женатой. Я был неловок, немного странен сам себе, и как вы уже догадались, был слегка спутан или или закован в себе. Она же в итоге всех моих выкрутасов все же, как мне показывалось, изменила свое мнение обо мне мне, – стала мило улыбаться, гладить мою голову, так чтобы нас никто не заметил, и медленно вставать с той лавочки, на которой мы сидели.
Я долго провожал ее взглядом, так все же намереваясь понять, что мне “дает” это свидание вслепую, с женщиной на чью домашнею вечеринку я случайно попал. Так ПО большему счету, я не был высокого мнения о себе. Мне показалось, что тут еще есть, “работа над собой.
Глава 2 Большая смена перемен
Сегодня я родился заново. Я вышел на собственный уровень выше, гораздо выше, чем был раньше. Мой начальник, босс, знавший меня целую жизнь, одобрил мое повышение, и повысил мне ставку. На целый доллар! Я попросил его тайно и лично, никому об этом не рассказывать. И это было мое собственное решение. Чтобы сделать ему комплимент, я утром зашел в магазин по продаже цветов и купил ему букет алых роз. Их я отправил его ему на дом, наложенным платежом. Взяв с него лишь половину от того, что по-настоящему, как мне казалось, причиталось мне. Искренности моей не было тогда предела, хоть я и знал, что таким большим людям как мой начальник, не стоит раскрывать все свои тайны. "А" это было не прилично (и тут вы сами, наверное, меня поймете, ведь вы не первый день на это свете. "Б" – не было причины нарушать нашу рабочую этику, а значит и сами отношения, которые мы выстраивали всю жизнь. Он мне часто говорил. Его жене это не понравиться. Его жена будет не довольна. Поэтому я и выбрал розы. Вроде бы вполне нейтральный подарок, а по слухах, ну те, то есть что я видел по телевизору в мелодрамах и шоу, розы дарили кому-либо из семьи. Обычно, женщинам.
Я вообще человек склонный постоянно гулять или шататься по улицам, для меня это первое дело в жизни. Я прошел по бульвару, где стояли розы и снова несколько задумался, над тем, правильно ли я поступил со своим боссом. Рядом стояли женщины, и у лотка примеряли розы к своим платьям. Чуть поодаль дети игрались с розочкой. Казалось все вполне обыденно. В духе, подумал, просто в духе моих с начальством отношений. Я закурил табачную сигарету. Босс и очень любил. Подумал я, "будет что рассказать, если вызовет, и как минимум, начну свою историю как обычно – гулял, увидел, задумался, закурил".
Из всех зол я предпочитаю меньшее. Самое разумное это оставить некоторые дела в покое, которые мне особенно не важны. Так я склоняюсь над некоторыми фактами в моей жизни. Во-первых, это мой кружок, куда я часто заходил. Вернее, я в него сначала был включен. Я подолгу стоял на улице возле входа. Большого ресторана, где собирались люди для непродолжительных бесед. Я знаю, что сейчас многие говорят про непродолжительные беседы, да, стоя тут на улице я и сам собой могу включится в такой разговор. Суть обстояла следующем образом: мы садились за стол с неким партнером и перекидывались одной или двумя фразами. По итогу нашего которого диалога, мы выяснили что мы друг о друге думаем. Ну так, как бы невзначай. После этого партнер уходил, и на его места садился официант этого официального, конечно на наш строгий политический взгляд, мероприятия. Один раз, был случай, когда ко мне подсел незнакомый мужчина, который выглядел как постоянный покупатель магазина сигарет. Он меня заинтриговал своим взглядом, из-за чего я как бы невзначай (не путайте, пожалуйста, это с нелепым, а уж тем более ненавязчивым взглядом!), как бы посмотрел на официанта. Он искосился и стал говорить мне фразы вразнобой, якобы тот являлся первым встречным или первым кто когда-либо приходил на эти встречи. Я от него услышал, да довольно точнее было бы выразиться именно так – он мне сказал прямым текстом, что я Никчёмен, и добавил, что это мое прозвище тут, наверное, по его, как он выразился "усмотрению". Я долго выжидал своего ответа, а затем просто встал и вышел, как принято у нас, прямо через парадный выход. Я узрел в нем не то политика, не то просто какого-то мелочного барыгу, который пытается мне вложить свои идеалы. Мне это не понравилось. С тех пор, я не могу даже и думать о нем, поскольку чувство опасности и ответственности за свои жизнь, у меня и так не просто нарастало, а вообще, стало расти очень быстро. Моя должность этого бы не простила. Что я и заметил.
Моя работа не считается обыденной. Не в коем случаи! Я всем так говорю. Мой знакомый, за которым я веду наблюдения финансовой отчетности работает в своем магазинчике, у меня на соседней улице. Ровно в шесть часа утра я захожу на свой пост. Передо мной всегда стоит монитор, справа принтер для распечатки отчётности. Мой стол, всегда чист и опрятен. Приемлемые нормы казались мне чем-то нужным и необходимым в работе над бумагой. Каждый листик был на вес золото, за что начальник меня и любил. Ровно в восемь-ноль-ноль я отдавал отчет о двух часах работы секретарю своего босса. Она никогда не отдавала мне той улыбки, которую она демонстрирует первому встречному в офисе. В ней было нечто уникальное, не поддающееся даже моему описанию. Однажды наш разговор затянулся, и. Я обратился к ней немного неловко, понимаете, по имени, ее ведь звали Сара, а меня интересовал Саровский отчет по недвижимости. Тот самый, понимаете, которые котируют (то есть издают публично как индексную газеты для профессиональных сотрудников) – я как будто сказал ей это не вслух, то есть подумал. Но я так улыбался и так на нее искренне смотрел, надеясь, что наши долгие, длительные отношения коллег не испортятся. Что она подумала, что я к ней пристаю? Ведь она бы не подумала обо мне ничего плохого, так как знает меня как человек занятого. Я все это время надеюсь, что она не подумала обо мне нечто каверзное, мерзкое, превратное. А Саровский отчет до сих пор висит в моей голове как напоминание, о том, что мой тон, пожалуй, надо бы выбрать более верный, каждый раз, когда я попадаю в необычные для себя, ситуации.
Обеденный перерыв, и я как обычно подошел к автомату с сэндвичами. Рядом стоял мой босс. В духе я его видел, конечно, часто, но сегодня он стоял праздный. Будто разговаривал сам с собой. Он был лысый, и томные морщины покрывали его череп. Он чем-то напоминал мне Брата. Того что не сходит с киноэкрана, конечно. Впрочем, об этом и так у всех на слухе. Поэтому, особенным я его не считал. У него были сильные руки, он многим дали бы с руки. Но я считал, что только своей жестикуляцией он бы поставил любого из наших подчиненных на свое место. Да, он сильный, но и смелый он тоже. А как бы вы поступали на его месте, если бы вот, к примеру, "Он сидел за своим местом в столовой, на месте самого главного в нашем офисе! И к нему подошел бы человек, который был бы ему совершенно незнаком. Каких просто нету у нас в офисе! Чтобы вы сделали? Вот он бы. Мигом бы растрепал бы человеку волосу и мило бы улыбнулся и сказал, что нету такого места, где бы он бы вас не повидал вновь! Как вам? Забегали мурашки по телу? У меня так бы точно…"