Шрифт:
Глава 1 Мир, который не изменить
Первое что я заметил в нем, так этого его схожесть с моими чертами лица. Он выглядел вполне привлекательно для своих лет. Ему, моему главному герою было 32 года. Он являлся обитателем Лондона, правой стороны земного континента, на планете в тысячах, как было принято выражаться, часах от нашей Земли.
Его звали Наполеон. Фамилию ему родители не дали, поэтому по-простому его называли Сойер. По-простому, значит его ближайшие друзья, то есть соседи, однофамильцы и рабочие коллеги. Он учился, затем поступил в финансовую академию, где взял степень работника – наблюдателя за отчётностью мелкого бизнеса. После, устроился в контору отчётности предприятий, “базовую”, к Боссу, которого звали “Малькольм”.
У каждого босса, было свое прозвище, которое характеризовало отдел промышленности или обслуживания,
После работы, Наполеон обычно или ходил по улице и разыскивал интересные для себя места. Где можно было что-нибудь приобрести для дома, либо же купить себе сувенир на память о том, или ином событии из жизни государства Брата. Ровно в 6 он выходил через красную парадную дверь, дуба, и шел к остановке. Там он садился на автобус, который будучи одним из центральных, довозил его прямо по прямой дороге до пешей станции, откуда он, уже, пешком шел в свой квартал. К слову квартал, это был двор, который аккуратно строился в форме прямого угла, напротив же, находился схожий ему, архитектурно, – Параллельный квартал. Почему это было так важно? Впрочем, говоря, в государстве идеология Брата все время что-либо выдумывала – это было на слуху. Но задержись это хоть бы на век, то об этом стоило бы говорить громко и гордо.
А также писать, что-либо, было бы название целой программы политического толка, автоматически, конечно же было бы еще и идейным памятником, либо же достоянием сообщества населения на данный промежуток времени. По заверению самого автора, и главного героя все это далеко не выдумка. Я знал, что один из них писал статью для института рабовладения, о том какую роль его агитационная политика сыграла в бессмертном произведении некого, как принято говорить, “Оруэлла”. Они и впрямь этим гордились, считая того сказочным человеком, занявшим свое место там вдалеке, на планете Земля, где еще нету Брата. Как-то так.
Наполеон Сойер казался мне заманчивым персонажем – у него было все, чтобы стать кем-то больше. А об этом дальше лучше не говорить. Так считало большинство его окружения.
Его работа начиналась с утра, как и у каждого порядочно гражданина Лондона. Ровно в 6 утра он просыпался, 15 минут у него уходило на собственный туалет. Остальные 45 минут он проводил время за газетой, или просмотром утренних новостей. Его квартира напоминало чем-то убежище, для мужчины-холостяка. Вполне обыденные интерьер, подчеркивал вполне обыденную жизнь, которую он вел. За исключением одного: он часто посещал клуб бесед.
В этом, или разговорном как там правильно говорить, клубе – сидели разные люди, и новые постоянно были абсолютно новыми людьми. Это была роскошь, посещать такое место. Во-первых, это был ресторан. А в ресторан, не каждый человек имел право зайти. Для это нужно было бы хотя бы закончить институтское образование.
Наш герой, Наполеон Сойер, закончил сначала школу. Там он был отличник, в хорошем смысле этого слова. Из факультетов физики, то есть физического искусства, где он больше всего проводил временя, ему нравился спорт. То есть это его, как сказал его преподаватель, и “Выбило в люди”. После школы, родители отдали его на переобучение на экономическую специальность. Где по факту обучали вести бухгалтерский счет. У него здорово это выходило делать, поэтому опять же, по мнению преподавателей, он “отличился”. На работу же его долго не хотели принимать. Во-первых, ему было всего 18 лет, а во-вторых, у него не было модных привычек. И сверстники говорили, что он невозмутим. Никак политик, а скорее, как простой болван, который вечно где-то шатается и занимается не бог весь чем.
В итоге работа нашла себя сама ровно в канун дня рождения, что приходило на август. Дату он выбрал сам, но не в этом суть. Ему отправили поздравительное объявление, а затем, в короткой приписке написали, “в качестве приза, вы получаете работу на вашем любимом предприятии, по вашему утонченному вкусу”. Спасибо и на этом, думал тогда Наполеон. Ведь еще пару дней, и я бы или сошел с ума, или бы сошел с голода.
На первом интервью, он выглядел очень бледным и скованным, но на самом деле думаю, что он ведет себя не совсем сдержанно. Это был Его первый Босс. В мире Брата, первый Босс – это начало твоей карьерной лестнице, и, пожалуй, эту встречу можно было бы только сравнить со встречей известного человека, который обязательно поставит тебя на путь истинный в твоей стезе. Но так не произошло. Хотя по крайней мере, все с подвиги для этого были. На первом этаже располагалась бухгалтерия, где работала навязчивая, но всем крайне интересная и приятная на вид особа Нэнси. За стойкой отдела регистрации, для клиентов, что хотели бы просто поговорить о делах компании, или заинтересоваться в выборе нового способа обеспечения своего мелкого бизнеса, была Трейси – она же, начальник всех секретарш, в каком-то смысле. Личный секретарь Босса был исключением. Если подняться выше по винтовой лестнице, то попадешь в главный зал, где размещалось 16 мест для работников компании, плюс к этому шли различные отделы, столовые, туалеты.
Было куда посмотреть, думал сидя, запотевший герой. Чем скорее бы отсюда вышел, тем лучше бы было для меня. Он явно рассчитывает, что я тут же непременно начну расхваливать тех или иных людей, обсуждая попутно кто и чем отличился. Заодно и раскритикую политику компании, основываясь на таки доводах. Страх аж побледнел передо мною. Босс встал, и нарочито лыбившись, протянул свою руку. Я ее пожал, и словно растворился в кабинете. Можно сказать, слился с е интерьером и обстановкой. Лишь бы он мне бы отпустил – думал я. А вот и момент – снова подумал я. Босс улыбнулся, и я мигом пошел к двери. Дверь тяжело выдерживала напор, но я преодолев ее тяжесть, как мне вспомниться потом, это войдет у меня в привычку, вышел. Секретарь Босса казался мне доволен.
Я получил свой аванс в 100 долларов. Поскольку номиналы у нас менялись часто, я решил потратить их, не откладывая. В первую очередь зашел в сувенирную и купил там горжетки и спальный глобус. Сейчас объясню. Горжетки я дарил женщинам, которые мне нравились. Так, подыскивал пару, вы меня поймете. А вот глобус, я действительно нашел тогда просто сказочный. Оказалось, там была подсветка, и ночью он мне был в качестве ночника. Оттуда и название.
Год за годом, работа особенно не менялась. Случай за случаем, на работе предприятий, если коротко. Но были и интересные. Так, однажды к нам зашел один проходимец, из литературного клуба. Те, что выпускали книги для больших магазинов. То ли он бы писатель, то ли редактор – я не сильно разобрал. Но меня вызвали чтобы с ним поговорить. Он мне долго рассказывал чепуху, о романах социал-утопического стиля, что я и так знал. Но затем спросил, что я раз его так внимательно слушаю, не посещаю ли я кружки ораторского, или разговорного типа. Как бы меня подначивая туда вступить. У меня было не так много денег, на тот период, поэтому я начал увиливать от ответа. Он мне дал чек, на 5 долларов и сказал, чтобы я пришел к нему, и он меня записал на первое посещение. Все бы ничего, но шепотом, он мне добавил, что это литературный клуб. От чего я, вскинув брови, отказался. Никогда себя не видел поэтом. Он значительно добавил, что это важное искусство современного времени. А я как современный человек, обязательно должен к нему присоединиться в этой мысли. Я покачал головой, и сказал, что приду.
В следующее воскресенье я отправился в литературный клуб, по совету того самого проходимца. Он не желал мне зла, как мне казалось, просто хотел чем-то удивить. Что он и сделал.
Зайдя в этот клуб, я осмотрелся сперва наперво. Это был большой древесный каркас, одетый на бетонные стены подвального помещения. Таким, по замыслу архитектора-художника, должен был выглядеть утопический литературный клуб. Мои рассуждения основывались во-снов оном на том, чему преподавали в поздней академии. Из литературы там было немного, но книги я любил. Очень по-своему я читал произведения известных авторов своего и предыдущего времени, то есть как минимум имеется ввиду не более двух ста лет. Я читал некоторые поэтические брошюры, которые раздавали на улице во время разных революционных действий наших политиков, а даже иногда и самого Брата, говоря скромно. Меня чем-то цепляли эти тексты, но я не понимал, имеют ли они поэтическое, или скорее политическое свойство бытия…
Наш начальник, трудоустраивающий так скажем в этом месте, предоставлял все необходимое для того, чтобы писать и декламировать. Под последнем он имел ввиду и так же, имел в наличии, те самые успокаивающие и анальгезирующее средства для горла и мозга, чтобы те, кто тут работают могли работать как можно дольше. Вполне нормальная практика для современных предприятий. Поэтому и отсюда возник таков вопрос, что зачем ли нам эти вещи, раз уж мы занимаемся политическими делами, что ли. ДА. Тут было место политике, больше чем просто искусство. Меня это заинтересовало. Ведь я занимал, по-своему, очень далеко, но почти политический пост в своей жизни. Контроль, в нашем правительстве было все. И тут, возможно, даже сама поэзия и искусство поступились бы.