Мир, который я вижу. Реванш
Шрифт:
— Красивые, да? — обрадовался ребенок, — я старалась.
— Ты умничка, но как у тебя получилось их так обработать?
— А я их в костер пихаю и они мягкие становятся, вон смотри!
И она засунула почти каменной крепости корень в огонь, а уже спустя пару минут ткнула им в землю и тот согнулся без видимых усилий.
— А потом как? Он так и остается мягким? — Тыкал я палкой в землю, не веря своим глазам.
— Не, он как остывать начинает, сразу твердый!
— Дали, ты умничка! Ты не представляешь, какая ты молодец!
Это было победой! Найти такой материал, для
— Эй, ты чего? — спросила Дали.
— Все хорошо, просто радуюсь, — ответил я улыбнувшись.
— Ага, радуешься… Глазюки вылупил и стоишь!
— Да просто считал, сколько помидоров тебе за это полагается.
— О, и скока? — загорелась девчонка.
— Сколько хочешь! — ответил я и счастливая девчонка с радостным «Уиии!» побежала в наш «холодильник».
Еще раз попытался надавить на нагретый край, но тот уже отказывался гнуться. Дотронувшись, одернул руку. Дерево было еще горячим, но видимо недостаточно, что радовало. Сунув корень в огонь, повернулся к Дали, еще роющейся в корзине с фруктами, которая была вкопана в землю.
— Далил, возьми и мне помидор, пожалуйста.
— Угум, — ответила та, с набитым ртом.
— Не подавись, обжора.
— Шам обшора!
Вернувшись, Дали протянула мне помидор и села рядом. Я же принялся строгать размягченный в костре корень одним из метательных ножей. Обрабатывался он безумно легко, но, к сожалению, не деформировался при нажатии, так что лепить из него не получится, но вот гнуть запросто! Отрезав необходимый кусок, отнес оставшийся корень к спальным местам и положил в свой схрон между камнями — нечего бездумно тратить драгоценный материал. Порывшись в груде камней, которые использовались нами для шлифовки, достал один поменьше и поровнее. Прихватил и свое новое оружие, не нравился мне наклон у ручки и его следовало исправить. Если с ручкой я провозился от силы минуты полторы, то с остальным пришлось повозиться, да и точность там требовалась гораздо большая.
— А чего ты делать собрался? — спросила уместившаяся рядом девочка.
— Вот из этого толстенного куска, буду делать топор, а из маленького лезвия для рубанка.
— Это че такое?
— Рубанок — это инструмент для обработки дерева. Чтобы доски ровненькие делать. Объяснить тяжело, лучше ты как время будет, поищи видео.
— А, я думала оружие какое-то, — с явным разочарованием произнес ребенок.
— Воительница ты наша, — улыбнулся я. — А вот хочешь, чтобы у нас тут настоящий дом был? Из досок можно будет сделать стол, ящики, да кучу всего. Даже этот корень им можно будет обрабатывать.
— Дом — это хорошо…
— Даль, а ты с кем живешь? Родители, чем занимаются?
— С мамой, с папой. Они работают.
— Понял, а за то, что ты так много времени в игре проводишь, не ругают?
— Ну, сначала все нормально было, я рассказала, что подружилась тут с вами. Что вы хорошие, а потом, когда я им про Феню рассказала и про Власа этого предателя, не хотели меня больше пускать, — вспомнив про Феню, девчонка расстроилась.
Да и мне было не по себе. Я ведь не забыл, что произошло и кто в этом виноват. Только я старался гнать эти мысли, чтобы не тратить ту злобу, что была во мне попусту. Треснувший в моих руках тонкий корешок металлического дерева вывел нас из задумчивости.
— А как я могу не зайти, кто будет охранять Лори и Огра? Лори хорошая, она вон какая! А драться не может, а Огр то один! Он же не может все время в игре сидеть, никто не может. А как я друзей брошу?!
— И как, отпустили?
— Да, сначала сказали, чтобы помогала вам, а потом перестала играть. Они «Новости Изначального» смотреть начали. Видео по игре смотреть. Про Коршунов все узнали, что они людей работать заставляют. Все, все узнали.
Ну, хоть так, я уже думал, что либо у девочки нет никого, либо там отбитые родители, которые вообще не следят за ребенком.
— Папа не сильно ругался. Сказал, что друзьям помогать правильно. Но тут опасно и нечего мне тут делать. А я ему сказала, что у нас Клан! Что я драться могу лучше этих куриц! А скоро ты вернешься и никто меня больше не обидит!
— И что папа?
— Папа сказал, что ты, скорее всего не сможешь убежать. А тебя много дней не было, но я все равно знала, что ты к нам вернешься! А потом Лори заходит в игру и говорит, чтоб мы новости смотреть шли и опять вышла! Я когда вышла, Папа с Мамой завтракали и тоже «Новости Изначального» смотрели, а там ты! Мама, когда узнала, что это ты — испугалась, — захихикала девчонка. — А папа сказал, — «Ну, такой может и защитит», — передразнила она отца.
Я и так чувствовал ответственность за всех своих ребят, но сейчас меня просто придавило ее грузом. Как я могу оступиться и подвести их? А вот эта замечательная обжора на меня рассчитывает… Отогнав непрошеные мысли, решил не загружать себя еще больше. В любом случае мне придется наводить порядок со всем этим рабством и отношением игроков друг к другу, так что для меня ничего не меняется.
— Так что теперь мне можно играть, — закончила Дали.
— Это хорошо конечно. — Хоть я и не был согласен с родителями Дали, оставляющими дочку в диком мире, но кто знает, что там за ситуация у людей. Не мне их судить и лезть не в свое дело я тоже не собирался. Убедился, что за ребенком присматривают и ладно.
После такого «недетского» разговора мне хоть и «поплохело» немного, за то яснее виделось то будущее, которое я хотел тут видеть. Убрав остывшие заготовки будущих орудий, я попросил Дали посидеть в лагере, пока я пробегусь по окрестностям и проверю, не занесло ли кого к нам. Спустя двадцать минут я был уже в лагере. Ребята еще спали.
— А ты спать случайно не хочешь? А то беги, я посижу до прихода остальных.
— Я думала через часик пойти, пока не хочется.
— Тогда может быть спарринг?