Мир Кристалла (гепталогия)
Шрифт:
Оказалось – изменится все. Во-первых, изменился свет. Мальчишка словно шел по вечернему лесу, хотя там, над деревьями, вовсю светило солнце. Вокруг него возносились на невообразимую высоту кроны лесных великанов – тех же, в общем-то, берез и кленов, вот только одного кленового листа ему вполне хватило бы на плащ. Во-вторых, изменились звуки. Шелест ветра отодвинулся далеко вверх, и в тишине стало слышно, как изредка падают листья, или желуди – размером с кулак. О том, что будет, если ему на голову свалится кедровая шишка, Лерка предпочитал не думать.
Зато именно эти
И еще в лесу были животные. Белки – нормальных размеров. Птицы – тоже. Олени… Лерка долго смотрел вслед тому, что здесь, видимо, было нормальным оленем. Рога – метра три… Ростом – больше любой лошади… Олень прошел вдали, между деревьями, мерно покачивая рогами, и скрылся, оставив мальчишку стоять с раскрытым ртом…
Еще через час он нашел паутину. Нет, пауки в этом лесу были нормального размера, пока, по крайней мере… А вот то, что висело между деревьями…
Он почти налетел на эту штуку, почти, но не совсем. Неясно, что произошло раньше – он заметил, что воздух в метре перед ним как-то странно дрожит, или ожил меч. Ожил, дрогнув в ножнах, словно предупреждая… Паутина, да…
Она была толщиной с его, леркину, руку, и состояла как бы из стеклянных трубок. Но стекло видно лучше, стеклянную паутину легче было бы заметить. Эта же штука… Она была почти невидимой, да и не круглыми были составляющие ее канаты… Они просто – были. Паутина висела между стволами двух деревьев, стоящих метрах в десяти друг от друга, и ждала его, Лерку, сомнений в этом быть не могло. Мальчишка завертел головой, высматривая паука – но паука не было. Не было и сигнальных нитей, которые в нормальной паутине предупреждают хозяина, что кушать подано. Неправильная паутина.
Лерка вытащил меч, и осторожно вытянул его вперед, готовый в любой момент отскочить, и в то же время – прислушиваясь к своим новым ощущениям, точнее к ощущениям меча. Меч снова ожил, он чуял впереди живое существо и был готов к бою. Затем клинок и паутина соприкоснулись, и паутина схватила меч. Просто по полупрозрачному узору пробежала волна, нити сместились к тому месту, где их коснулся посторонний предмет, и обвили его плотным коконом.
Лерка хотел было рвануть меч на себя, но передумал. Замер. Паутина замерла тоже, а затем, словно поняв, что поймала не то, что нужно, разочарованно выпустила добычу. Лерка поднял с земли сухой лист, протер клинок и вложил его в ножны. Меч тоже был слегка разочарован. Интересно, а его, Лерку, она бы выпустила?
Обойдя препятствие, он пошел дальше. В конце концов, думал он, будь паутина хищником, вокруг было бы полно костей. Если, конечно, она не ест кости, или, скажем, не зарывает их в землю. Все может быть в этом лесу. Затем Лерка увидел волка. Гигантского.
Он стоял под елкой, как на картинке в букваре, только в букваре и он, и картинка были маленькими, и не видно было, какие у него зубы. С пол-локтя длиной, желтые и очень острые с виду. Глаза у волка тоже были желтые. Размером он был – больше лошади, и был он очень худой.
Наверное – больной, – подумал Лерка. И точно – когда волк двинулся вперед, видно стало, что он хромает, поджимая переднюю лапу. Лерка побежал, просто рванул, как на зачете, петляя между деревьями и слыша, как хрустят ветки под лапами его преследователя. Добежав до паутины, Лерка нырнул, проходя под натянутой между деревьями сетью, покатился по земле и встал, держа перед собой меч. Его преследователь, видимо, был слишком увлечен погоней, чтобы обращать внимание на препятствия. Он попытался пробежать по прямой – и попался.
Снова по лесному призраку пробежала упругая волна, и волк забился, словно облитый мерцающим, и теперь ясно видимым, клеем. Держало крепко. Полюбовавшись на плоды своих усилий, Лерка пошел прочь, на всякий случай, держа меч перед собой. Мало ли… Сильна однако паутина – такой танк удержать…
За этот день он встретил еще две паутины и несколько раз видел оленей. Волков больше не попадалось. Лерка двигался параллельно выложенной желтым кирпичом дороге, стараясь не упускать ее из виду, но и не приближаться чересчур уж близко. Дважды по дороге проходили караваны, и дважды Лерка залегал, полагая, что ему пока что неплохо и одному.
Караваны, как он уже выяснил, шли в Джиу, и сопровождали их тоже люди из Джиу, в Илинори торговлю приветствовали, но не настолько, чтобы рисковать головой. В Джиу же ради прибыли готовы были на все. Никто не говорил – город Джиу, все говорили – торговый город Джиу, подчеркивая этот пунктик его жителей. Из Джиу везли ткани и пряности, рабов тоже, но редко, так как дорога все-таки была опасна, а люди не стоили риска. Обратно из Илинори везли оружие, а также те странные вещи, которые делали гномы в северных горах – ребята еще не успели выяснить, что же это такое.
Ребята учились. Начиная с прошлой субботы в школе преподавал Володя, единственный, кому Семен Семенович покамест рассказал о том, что там творится. Володя был сторонником крайностей – тебя обижают, говорил он, дай сдачи. Самое большее – убьют в ответ, подумаешь, потеря. В то, что убить могут больше, чем один раз, Володя пока не очень-то верил. Семен Семенович дважды прочел в школе лекции по технике сбора информации и, похоже, был слегка разочарован. А Лерка собирал материалы для карты. Нормальной, хорошей карты, чтобы не гадать, как называется та или иная деревня, или сколько дней пути займет переход через горы.
Еще он пытался понять, как же заставить взрослого уважать ребенка. Из разговоров с Семеном Семеновичем он сделал вывод, что никак, пока за ребенком не будет другого взрослого… Это не всегда было возможно…
Зато полностью подтвердилась версия ребят о том, что на Петровке хранится магический амулет того, кто заварил эту кашу. Правда, настоящий изумруд, вот только не выдерживают изумруды нагревания. На фотографии, которую ему дал Семен Семенович, был бесформенный комок, пронизанный сетью мелких трещин, и то, что это – драгоценный камень, можно было заключить только из акта экспертизы. Золотая цепочка, на которой он когда-то висел, была полностью расплавлена, ее чуть ли не вскипятило тогда…