Мир-механизм
Шрифт:
Аутосеанс начался спустя примерно 12 часов после доставки контейнера. Автор этого текста провел начальные техноритуалы, чтобы задобрить духов психопроводящей катушки, семантического когитатора и сервитора-голомата. Уместным также посчиталось использовать освященное машинное масло наряду со свечами из жира пустотного кита и начертить церемониальную додекаграмму железной стружкой и костным порошком. При нажатии на все три активационные кнопки машинные духи проявили благосклонность, и оборудование заработало.
Поначалу на контакт выйти не удавалось. Верхние уровни сознания пострадали ввиду насильственной смерти субъекта, как обычно бывает при гибели
Наконец спустя еще восемь часов аутосеанс начался. В помещении расставили дополнительные кардиомониторы, а в энграммы санитаров закодировали информацию о машинных обрядах, которые требовалось проводить параллельно с реанимационными процедурами. В ходе следующего контакта, продлившегося около шести минут, удалось засечь обрывочные сенсорные образы, проникнуть в верхние уровни сознания и добраться до высших слоев остаточной личности. Мне недостает опыта работы с персональными мысленными конструкциями членов Адептус Астартес, а они заметно превосходят в яркости и сложности их аналоги у обычных подопытных. Чувственные образы были получены следующие:
Золоченые крыши тысяч дворцов сверкают, будто россыпь монет, в городе, что купается в солнечном свете и где хлещет соленый океанский ветер. Высится гора с высеченными в ее склонах башнями и парапетами; прямо в скале вырезана крепость, увешанная знаменами могучего дома. Город носит символы своих правителей столь же смело, как герб их вписан в саму местную землю. Охотничьи компании выходят за стены и отправляются в простирающиеся снаружи леса. Глашатаи громко оповещают о прибытии и отъезде благословенных сынов этого мира.
В пустоте висит планета, непотребство из стекла и стали. Снаружи пылает солнце, но сердце мира все равно холодно. Безжизненная планета вращается в космосе, а за ней тянется след из разломанных континентов и мертвых тел. Смерть тысяч людей — не более чем крошечный отблеск в пустоте.
На увенчанном серебряным орлом посохе выгравированы слова молитвы на высоком готике. От него доносится пение, высокогармоничная мелодия, меняющаяся вместе с мыслями хозяина посоха. В это оружие заложена вся мощь разума владельца, ставшая ментальным светом в форме зверя с множеством конечностей. Сейчас этот голодный хищник томится в посохе, жаждая вырваться на свободу.
Отец с матерью смотрят, как ты опускаешься на колени. Это миг не гордости, но унижения, ибо гордость — грех наш, непрошеный гость, требующий к себе внимания разума. Мать в полированном доспехе. Отец с луком. Члены семьи, никого из которых ты не видел уже десятилетие, во внутреннем дворе выстроились в ряд. Ты возлагаешь свой меч к ногам родителей. Затем они объявляют, что ты более им не сын, но каждый из собравшихся здесь знает, что это неправда. Оленьи рога фамильных знамен вырезаны в твоем сердце, и ничто, никакие испытания не сотрут оттуда этот символ.
Трупы разрезаются на куски и потом сшиваются обратно в массы окровавленного мяса. Человечество истреблено так тщательно, как не смогла бы сама смерть. Мужское тело теперь лишь вещь, а женское — товар, стоящий жалкие гроши, который складывают и перевозят, как нечто, никогда не бывшее живым.
У меня остановились сердце и дыхание. Присутствовавший обслуживающий персонал отправил технообряды и активировал оборудование для воскрешения. На протяжении двух минут и двадцати трех секунд ваша покорная слуга пребывала в состоянии клинической смерти. Процедуру пришлось приостановить.
После оживления были записаны вышеизложенные образы и переданы слугам, выполняющим символическую функцию фильтрации. Обряды ментального очищения проводились приблизительно восемнадцатью часами позднее. Ритуальные тексты обсудили, и, поскольку вероятность порчи посчитали довольно низкой, решено было продолжать. Вновь извлекли труп из криогенной камеры, куда его поместили на время перерыва, и возобновили процедуру.
Провели дополнительные ритуалы ментальной подготовки. По капле ввели упреждающие соматические успокоительные. Поскольку после прошлого сеанса у меня возникли мышечные боли, в этот раз я посчитала нужным, чтобы двое слуг удерживали меня неподвижно перед началом процедуры. Как и прежде, были отправлены машинные обряды.
Последующий контакт через высшие уровни сознания и личности прошел без особых происшествий. Ранее обнаруженные обрывки воспоминаний повторно найти не получилось. Автор заключает, что такое возможно лишь благодаря всесторонне развитой ментальной форме и психонаучной подготовке, что в дальнейшем подтверждалось слоями мысленной защиты, обнаруженными при систематической настройке нейронных проводящих путей. Это делало навигацию длительной, но не опасной.
Три часа спустя после начала третьего контакта в глубинах личности субъекта ваша покорная слуга наткнулась на тайник смежной сенсорной информации. К сервитору-голомату подключили психопроводящую катушку, и автор строк приступил к обряду разгадывания. Так как только автостиратель отобранных ячеек памяти защищает инквизиционные протоколы аутосеанса, вложенные в мои энграммы, соотнести детали процедуры я не в состоянии. Выборочное изъятие воспоминаний позволяет слой за слоем погружаться в память защищаемого субъекта благодаря тому, что ассоциируемый с каждым из уровней пик выброса эндорфинов приводит к подсознательной активации следующих протоколов.
Спустя примерно четыре с половиной часа после начала третьего контакта наконец удалось добраться до сенсорного узла смежных данных.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
— Это был «Рискованный», — сказал Шехерз, наблюдая медленное разрушение флотского флагмана через экраны на мостике «Темпестуса».
Серебряное энергетическое копье, вспыхнувшее и погасшее за считаные мгновения, прошило длинный корпус с клиновидным носом и сотнями орудийных установок, отчего «Рискованный» просто распался на части, как если бы из арки вытащили замковый камень и она рухнула под собственным весом. Нос отвалился, а оба борта, как по невидимому шву, разошлись в стороны, вывалив искрящие внутренности корабля. Семь тысяч душ разом сгинули в пучине космоса, и среди них лорд-адмирал Кор, Верховный главнокомандующий флота спасения Варва.