Мир-на-Оси
Шрифт:
Мыча что-то невнятное, волшебник-недоучка упорно продолжал тащить гостя за собой.
– Он вас к фуникулеру тащит! – догадался рикша. – Должно быть, здорово вы его проняли!
– Тогда… – Кроули указал пальцем на рикшу. – Дождись нас!
– Не извольте беспокоиться! – браво отсалютовал рыжий.
Пригнувшись, чтобы ветки не цепляли волосы, орки следом за Гариком пошли по узенькой, почти незаметной тропинке, больше похожей на лаз в густых зарослях суаха. Выбравшись на открытое место, они оказались возле деревянного помоста, к которому был припаркован красно-желтый вагончик фуникулера. На краю помоста, свесив ноги, сидел гном со шкиперской бородкой, одетый в серый френч и темно-синие брюки-галифе. Задумчиво глядя в пустоту, гном лузгал семечки и сплевывал очистки в траву. Где отчаянный спор за них вели белки со скворцами.
Нелепо переваливаясь с боку на бок, Гарик подбежал к гному и что-то забормотал, размахивая руками. Гном какое-то время внимательно слушал дурачка, даже семечки лузгать перестал. Потом он молча похлопал Гарика по плечу, встал и перешел на другой край помоста. Кроули решил, что таким образом гном дал понять, что к делам Гарика он никакого отношения иметь не желает, но при этом и мешать ему не собирается.
Жестами призывая Кроули с Марой следовать за собой, Гарик побежал вверх по лесенке. Поднявшись на помост, он проковылял к подвешенному на канате вагончику и распахнул дверь.
Остановившись, Мара посмотрела на убегающие высоко вверх, к самой вершине Лысой горы, туго натянутые канаты.
– А это не опасно? – шепотом спросила она у Кроули.
– Ну, поскольку этим фуникулером пользуется сам Ректор, полагаю, он абсолютно надежен и безопасен.
Алистер взял Мару за руку и помог ей войти в вагончик.
Захлопнув дверь и проверив, хорошо ли она закрыта, Гарик побежал в домик машиниста.
– Гарик! – окликнул его гном. – Большая красная кнопка!
И показал при этом сложенную из пальцев «козу».
Гарик взмахнул обеими руками, будто пчел отгонял, и скрылся в домике.
Гном снова принялся мирно лузгать семечки. На радость белкам и скворцам, перебравшимся следом за ним на другую сторону помоста.
Вагончик дернулся и, плавно набирая скорость, устремился к вершине Лысой горы.
– Как ты думаешь, что мы там увидим? – спросила Мара.
– Ты же слышала – с Лысой горы открывается замечательный вид на Центральную Ось.
– Я не об этом.
Кроули молча пожал плечами.
Ему на самом деле нечего было сказать. Будучи суровым реалистом до мозга костей, он никогда не тешил себя пустыми надеждами и иллюзиями. Так и сейчас, он даже не пытался угадать причину, по которой Ректор неожиданно решил закрыть вход на Лысую гору. Какой смысл теряться в догадках, если скоро они сами все увидят?
Если, конечно, там будет на что смотреть.
Глава 20
Гиньоль положил последний лист на стопку уж просмотренных бумаг, откинулся на спинку кресла, поставил локти на подлокотники, соединил кончики пальцев и довольно улыбнулся.
– Блестяще!
Такие моменты случаются не часто. Но тем они и прекрасны. И сейчас наступил именно такой момент. Гиньоль был доволен абсолютно всем. Он был доволен собой – потому что отлично все продумал и должным образом организовал. Доволен Фанфановым – фантаст трудился не покладая рук, вымотался, как ишак на скачках, но сделал все как надо и в срок. Доволен Мадлоной – за весь долгий вечер она даже не всхлипнула ни разу. Доволен Туаноной – она все делала безукоризненно. Даже гоголь-моголь Фанфанову сделала. Хотя, когда Туанона ставила перед фантастом высокий стакан, наполненный взбитыми яйцами, по выражению ее лица можно было понять, насколько противоестественными считает она подобные вкусовые пристрастия. Франтишеком Гиньоль был доволен всегда – тут и говорить нечего. Еще он был доволен чашкой крепкого чая, из которой минуту назад сделал глоток. И даже то, что после полуночи в окно начали тихонько стучать мелкие капли дождя – Гиньолю тоже было по душе. Хотя к последнему он, честно говоря, не имел отношения.
У него все сегодня получалось.
Абсолютно все.
Кого-то другого подобное удачное стечение обстоятельств могло бы и насторожить. А то и напугать. Ведь, как известно, за частоколом удач может скрываться провал. Но только не Гиньоля! Он никогда не полагался на удачу. Доскональное изучение проблемы, знание ситуации и точный расчет – таковы были его козыри. Для того чтобы проиграть, имея их на руках, нужно быть законченным идиотом. Мастерство же заключалось в том, чтобы сдать себе выигрышные карты.
– Господин Фанфанов! – Гиньоль со всей соответствующей случаю торжественностью возложил руку на стопку бумаг. – Я рад, что не ошибся в вас! Вы – гений! Прочь сомненья!
– Да будет вам, – смущенно улыбнулся Кимер. – Я всего лишь делал свое дело.
– Нет уж, позвольте! – протестующе взмахнул рукой Гиньоль. – Я отвечаю за свои слова! Сухую, пресную и, чего уж тут скрывать, по большей части совершенно бессмысленную писанину этих, с позволения сказать, специалистов вы превратили в живое и увлекательное чтение!
– Вы, наверное, хотели сказать, чтиво. – Фанфанов сделал глоток из стакана с гоголем-моголем.
– Да, как вам будет угодно, – легко согласился на замену понятий Гиньоль. – В любом случае это, бесспорно, мастерская работа. Вот, к примеру, – он быстро прошерстил стопку и выдернул нужный лист. – Статью «Алкогольная амнезия как возможное следствие спонтанного контакта» вы превращаете в историю о группе туристов, провалившихся в дыру во времени, которую инопланетяне используют как ловушку. После чего следует серия жестоких экспериментов с использованием галлюциногенных препаратов. Это зацепит любого!
– Ничего особенного, – махнул рукой фантаст. – Это было у меня в романе «Плоскоглазая тварь приходит на рассвете». Кажется, в третьей части.
– А вот тоже мне очень понравилось. – Гиньоль выдернул из стопки еще один лист. – «Коридор был длинный и темный, как прямая кишка». Феноменальная метафора! – Гиньоль щелкнул ногтем по листу. – Сразу понятно, что это слова очевидца, все еще находящегося в шоковом состоянии.
– Да, это действительно неплохо получилось, – согласился Фанфанов.