Мир номер два

Шахтаров Дмитрий Степанович

– Мне скучно, - капризничала Валентина Марковна, - глядя с балкона на мерзлое море.- Три недели сидим сиднем, только по хозмагам катаемся.

– Так помогай, - усмехнулся Плетнев, - глядишь и системы пораньше запустим. Чего тебе не хватает? Все как у людей - напруга, горячая вода, джакузи. Извини, личного повара пока нет, а что на полуфабрикатах - сама виновата.

– И эти вина массандровские. Все, как компот, не цепляют нисколько, - продолжала стенать спутница жизни.

– Тебе же говорили в гарнизоне,

обмен веществ перекосило, вот и …

– Да чепуха все это. Врут, чтобы отвлечь внимание людей. Просто вина все прокисли.

– А все крепкое спиртное тоже прокисло?

Валя, не найдя слов, скроила гримаску.

– Эх, только за внешность и держу,- вздохнул Плетнев,- и что ты предлагаешь?

– Съездим куда-нибудь.

– Согласен, было бы недурненько похозяйничать в Симферополе, однако пока там покойники, а вот в Севастополь наведаться надо. Там такая база, такие запасы.

Так и решили. Однако, подъехав к городу, путешественники обнаружили на въезде фанерный щит со свежей надписью: « Внимание! Территория военно-морской базы России».

– Ерунда какая, - чертыхнулся Плетнев, - какой России? Мародеры наверно балуются.

Проехав вперед , машина неожиданно уткнулась в классический блок-пост. Сдать назад и удрать не представлялось возможным - прямая простреливалась без затей.

Медленно проехав согласно устрашающим надписям, Плетнев остановился и вышел без оружия.

– Выходи, - буркнул он Вале, - положат на раз.

– Какая встреча, - радушно развел руками немолодой незнакомый прапорщик в форме морской пехоты , хотя на этом радушие и кончилось. Ствол пулемета недвусмысленно выбирал цели.

– Никак господин Плетнев с супругой. А мы вас , признаться, уже потеряли. Что же вас так заинтересовало в городе-герое? Догадываюсь. Армейская халява. Вынужден вас огорчить. Поворачивайте обратно. К пятой колонне мы вас не относим, но и с отшельниками нам не по пути.

– И что думаете малой кучкой возрождать целую страну?
– съязвил Плетнев.- Поделитесь новостями, если не секрет.

– Не секрет. Банда в Уфе зачищена. С востока продолжают прибывать люди. Правда, я прибыл с Севера. Направлен командовать Крымом.

– Неужто и флот есть?

– Флот, не флот, а вот парочка таких, - показал прапорщик на рейд, - в состоянии решить многие недосказанности.

Действительно, в бликующем море просматривался силуэт патрульного катера, похожего на « Соболь».

– Откуда знаете меня?
– продолжал допытываться беглец.

– Ориентировка.

– И что теперь? Казнить нельзя помиловать?

– Пока вооруженный нейтралитет.

– Даже так?. Тогда, Валя , скажи дяде «до свидания», а лучше «прощайте».

Плетнев развернул машину , чувствуя спиной неприятный холодок. Когда опасность миновала, озадаченная Валя наконец сообразила:

– Выходит у них теперь хватает сил контролировать и юг?

– Положим, с людьми у них не очень, а вот желания у них точно хватает. Думаю, такими

темпами к апрелю они человек пятьсот соберут, обеспечат контроль над Москвой, подтягивая вкусняшки. Что будем делать, милая?

– Не знаю, может в Одессу уедем?

– В Одессе пока трупы. А вот к братьям-болгарам думаю в самый раз. А, Валя? Яхты, апартаменты, рестораны, правда без обслуги, как? По глазам вижу, что согласна. Похоже, Варна будет в самый раз. Не понравиться, покатим в Италию. Мумии Челентано и папы римского гарантирую, а также чинзано, пицца. Народ, уцелевший в Скандинавии, подтянется не скоро, да и с законопослушность у них тоже не скоро пройдет в отличии от нас.

– Леша, я давно хотела тебе сказать,- перебила его подруга.- Помнишь, наш доцент про увеличившуюся вероятность зачатия рассказывал?

– Это ты к чему?

– До того, ну до этих событий я твердо знала, что детей у меня быть не может. Сам понимаешь, женский характер от этого лучше не становится. И.. Вобщем я беременна. Что ты смеешься? Или ты считаешь, что это нам ни к чему?

– Дура ты, Валечка. Да у тебя, а теперь и у меня на лбу написано иметь минимум семерых. Так что учись, мать, готовить, пригодится.

– Лешенька…!

Я проснулся рано. Старею, наверно. Может уже посетила какая-нибудь старческая бессонница. Рядом уютно посапывала Лариска. Хороша, чертовка.

Наше сближение было настолько стремительным, что я удивлялся самому себе. Ведь я такой осмотрительный, такой недоверчивый и на тебе. А может она и стала моим противовесом. Веселая, бесшабашная, заводная. Все горело у нее в руках. Правда частенько горением все и ограничивалось. Вон в полумраке различаются лифчик на журнальном столике, колготки на полу и так каждый день. Такой летающий вихрь.

Я перебирал в памяти разговоры с людьми. У нас их уже за три сотни. С каждым я стараюсь поговорить за жизнь, ведь люди натерпелись столько страха. Одна потеря детей и близких чего стоит. Все это усугублялось небывалыми холодами и постоянным сумраком.

Мы с удивлением обнаружили, что даже в Геленджике, где 250 солнечных дней в году, это самое солнце за два месяца наблюдалось едва две недели. А как же, погода нами уже действительно наблюдается на четырех метеостанциях. Опять отвлекся.

После катастрофы люди инстинктивно тянулись друг к другу. Конечно за четыре месяца сложились пары. Прибывшая молодежь из Нижнего добавила перца в вечные человеческие игры. Как водится, ссоры и разочарования, любовь до гроба и измены - все как обычно. В процессе знакомств стало много меньше пафосности, этакой церемониальности и ритуальности, всех этих заламываний рук и закатываний глаз, так виртуозно освоенных женщинами в том мире. Конечно, есть у нас свои сексуальные летчики-перехватчики, как без них. А вот товарища Муравьевского так прибрали к рукам, не успел даже пискнуть. И новоиспеченный комфлота Баудер тоже под надежным каблуком бравой капральши.