Мир-о-творец
Шрифт:
Вот с этими мыслями, посетившими Козьму в очередной раз, он решил выйти до ветра.
Сходил.
Сделал свое мокрое дело.
Однако на обратном пути какой-то бес потащил его на стену. Проветриться. Они ведь тихо квасили. Отмечали рождение сына у одного из своих товарищей. Так что он изрядно набрался. Ну и, дабы не ударить в грязь лицом, посчитал важным освежиться. Прохладный октябрьский ветер бодрил нешуточно.
Вышел он, значит, на стену.
Зевнул.
Потер лицо руками.
И замер, заметив нечто странное в бойнице.
Медленно повернулся и ахнул – со стороны Невы к крепости надвигалась целая армада всяких лодок и корабликов. Небольших, разумеется. Иначе бы проскочить пороги Невские им не удалось.
Откуда их столько?
Козьма потряс головой, пытаясь отогнать наваждение. Но нет – оно никуда не делось.
Протер глаза. Опять никакого эффекта.
Перекрестился, пробубнив краткую молитву-заговор, дабы бесы его во искушение не вводили. Но ничего не поменялось. Корабли с лодками некуда не подевались.
Посему он подорвался и побежал к своим.
– Беда! Беда!
– Чего орешь?! – раздраженно воскликнул старший караула, поднимая сонное лицо со стола, где он последние пару часов и отдыхал. Оглашая при этом всю башню богатырским храпом.
– Лодки там! Много. В них ратные люди.
– Чьи?
– Да бес их разберет!
Старший караула не без труда встал. По лестнице с огромным трудом взобрался на этаж выше, где располагались бойницы. Из-за чего находиться было прохладно и очень некомфортно. Выглянул в одну из них. И мигом протрезвел.
– Твою мать… – тихо прохрипел он.
– Кто там? – крикнул кто-то из бойцов караула.
– Немцы какие-то. Али шведы, али еще кто…
Хмель стремительно отступал. С каждым взмахом весел на кораблях странных гостей.
Но шума не поднимали.
Многократно зачитанные дьячком на «политзанятиях» устав и краткий свод тактических приемов прорезался в воспоминаниях. И старший караула отправив посыльного к воеводе, начал делать то, что ему предписывалось. Как оказалось, он все это достаточно отчетливо помнил. Выучил невольно за почти год долбежки. Сами всплывали в голове все необходимые слова.
Подчиненные его также не суетились.
Служилые из бедных помещиков, с пустых поместий или лишенных коих жили только с этой крепости и только за ее счет. И очень дорожили возможностью хотя бы такого формата несения службы. Поэтому хоть и выделывались в некотором диапазоне, но своих командиров слушались. Ведь от них зависело их будущее. В прямом и переносном смысле. Вот и теперь, поняв, что дело серьезное, не стали дергаться и просто заглядывали в рот своему командиру.
И не только тут.
Крепость оживала.
Но тихо так. Незаметно.
Поэтому, когда к причалу подошли первые лодки и из них посыпали бойцы, все уже находились на своих местах. Но сидели тихо и вида не подавали. И что очень важно – ворота оставались открытыми. Ведь кто может угрожать островной крепости в этих краях в это время? Правильно. Никто. Вот и не морочились. Все-таки тяжелые дубовые вороты открывать-закрывать не самое приятное удовольствие.
И нападающие это, видимо, прекрасно знали.
Поэтому, накопившись на берегу где-то в сотню бойцов, они в полном молчании направились к надвратной башне. Явно намереваясь проскользнуть.
Полсотни метров.
Бах! Бах!
Жахнули два тюфяка в этой самой надвратной башне, осыпав гостей каменным дробом. Самым дешевым и бестолковым вариантом картечи. Однако с полусотни метров – нормально. И удар получился более чем «приятным». Не говоря о том, что шокирующим. Вон как раскорячились, растерявшись.
А ворота тем временем демонстративно захлопнулись. Там люди уже стояли на своих местах, только лишь ожидая сигнала.
Со стен же, с бойниц, стали высовываться бойцы с пищалями да луками и бить по так удачно подставившемуся неприятелю. Лучников наблюдалось мало. Едва каждый пятый. Поэтому десанту германских наемников досталось «на орехи» очень серьезно.
Палили, правда, весьма косо в силу отсутствия навыка. Но с такой дистанции сложно было промахнуться. Во всяком случае всем.
Вторая же волна десанта, что пыталась взять наскоком эту крепость, как высадилась на причал, так и погрузилась обратно. Отчалив. Ибо стало понятно – их ждали. И смысла лезть нахрапом уже нет.
Тем более, что с крепости по ним стали «работать» затинные пищали и просто легкие, малокалиберные пищали. Отчего рядом с лодками стали подниматься фонтанчики от ядрышек. Мелких, но опасных. Так как попадая в борта их плавательных средств они вполне уверенно пробивали доски. Навылет. Отчего лодки начинали очень активно хлебать воду. Холодную воду. Которая прибывала в эти крупных груженых лодках весьма и весьма быстро, в том числе и из-за плотной загрузки.
В ордере начался бардак и толкотня.
Понятное дело, они и так шли толпой едва ли упорядоченной. Но вот эта резкая смена курса и желание как можно скорее выйти из-под обстрела привела к столкновениям и лишней суете. Что только увеличивало время, проведенное под огнем. А он оказался на удивление плотным для столь небольшого количества «стволов».
Просто Иоанн Васильевич таки сумел ввести для затинных пищалей большие газыри с заранее отмеренными мерами пороха. А для малокалиберных орудий – унитарные картузы, в которых в одном мешочке холщовом увязывались и порох, и пыж, и ядро.
Навыков, понятное, дело у гарнизона не имелось. То есть, они были минимальны. Но эти технические средства позволили обеспечить ОЧЕНЬ частую стрельбу. Во всяком случае – по местным меркам. Через что шокировать эта москитную флотилию.
Добрый полчаса шла пальба.
Несколько лодок даже сумели настолько повредить, что им пришлось выбрасываться на берег острова. Где бойцов с радостью встретили пули и стрелы простых защитников. Остальная же часть москитного флота отошла ниже по течению реки. Где высадилась на левый берег Невы и начала зализывать раны. А старшие командиры собрались на совет.