Мир обретённый, Шустерман Нил

Мир обретённый

на обложку

Шустерман Нил

Шрифт:

«Ты их освободишь» — вот что сказало печенье Джикса.

Когда его превосходительство спросил, что там написано, Джикс ответил: «Боги-ягуары улыбаются тебе». Это был единственный раз, когда Джикс солгал своему королю. Пророчество постоянно маячило на окраинах сознания юноши, и он часто ломал голову, кого же это он должен освободить.

Вот так и с музыкальным автоматом. В нужный момент он сказал именно то, что должно было быть сказано — и это наводило на мысль, что Вурлитцер мало чем отличается от гадательного печенья.

Глава 17

И вот явилась Мэри [16]

Несколько дней спустя гроб со спящей Мэри таинственным образом переместился из спальной палаты междусветов в середину общего жилого зала. Никто не имел понятия, как он там оказался. Авалон, слишком гордый, чтобы признать, что

в его владениях происходят вещи, над которыми он не властен, прикинулся, будто это его рук дело.

— Можете любоваться моей собственностью, — говорил он всем и каждому, — но трогать не смейте!

Along Comes Mary — песня группы Association, созданная где-то в 60х годах прошлого века. По моему мнению, чистая психоделика. «Мэри Джейн» — таково «кодовое» название марихуаны. Члены группы, надо сказать, баловались веществами и посильнее.

Среди любопытствующих был один маленький темнокожий мальчик. Он повсюду таскал с собой большую керамическую копилку в виде хрюшки — видимо, дорожил ею, словно единственным другом. Все звали парнишку Малыш Ричард [17] . Как-то Джикс застал его в зале; мальчик так таращился на Мэри, будто ожидал, что та вот-вот откроет глаза. Невозможно, конечно, — до её пробуждения оставалось ещё несколько месяцев.

— Вурлитцер предназначил ей прибыть сюда, — промолвил Малыш Ричард. — Это как в песне «Пусть будет так» [18] . Ну, ты знаешь, «Когда беды обрушиваются на меня» и так далее.

Little Richard — Ричард Уэйн Пенниман (род. 5 дек. 1932 г) — американский певец, композитор и пианист, один из зачинателей рок-н-ролла.

Let It Be — знаменитая песня The Beatles. Привожу здесь одну строфу и припев в подстрочном переводе:

Когда беды обрушиваются на меня, Матушка Мэри предстает передо мной И произносит мудрые слова: «Пусть будет так». И в тёмные, тяжкие времена Она снова приходит ко мне И произносит мудрые слова: «Пусть будет так». Пусть будет так, пусть будет так, Пусть будет так, пусть будет так, Шепчет мудрые слова «пусть будет так»

Эту песню Пол Маккартни посвятил своей покойной матери Мэри.

Автор перевода мне неизвестен.

— Вурлитцер играл эту песню?

— Нет, — ответил Малыш. А потом добавил с абсолютной уверенностью: — Но сыграет, когда она проснётся.

Без сомнений, парнишка был вовлечён в группу заговорщиков, перенесших Мэри в жилой зал.

Кошмары, живущие по армейским законам, установили круглосуточное дежурство у гроба на случай, если кому-нибудь вздумается снова его передвинуть или, как втайне верили некоторые из них, Мэри сама по себе телепортируется куда-то в другое место.

К этому времени Джикс и Джил сообразили, откуда растут ноги у постоянной боеготовности Кошмаров и почему все в этом месте — настоящие мачо, даже девочки.

— Эту берлогу надо было бы назвать «Бездонной пропастью агрессии», — сказала Джил Джиксу после того, как другая девчонка основательно намяла ей бока.

Тут Джикса и осенило.

— Междуворот у нас над головами перенасыщен адреналином тех, кто погиб в Аламо, вот что я думаю. И тут, под землёй, мы всё ещё ощущаем на себе его влияние. Здесь любой превратится в храброго вояку.

— Хм, а почему тогда междуворот не действует на тебя? — поддела Джил.

Джикс улыбнулся и выпятил голую мускулистую грудь.

— А разве можно быть больше мачо, чем уже есть?

— Ну ты и кретин, — фыркнула Джил.

По правде говоря, Джикс очень даже хорошо ощущал воздействие междуворота. В нём постоянно кипело неистовое желание подраться, да не с кем-нибудь и не просто так, а бросить вызов самому Авалону. Но юноша-ягуар обладал железной волей и знал, как контролировать свои порывы. Эти черты он, по-видимому, перенял у кошек, в которых вселялся.

Джил с Джиксом заметили также, что занятия Кошмаров повторяются изо дня в день, в точности как у детишек Мэри, образуя бесконечный ритуал. Вот кучка послесветов — они ежедневно играют в покер, а потом

дерутся; вот девочка с книгой — каждый день она прочитывает её от корки до корки, а потом дерётся; вот группа фанатов-качков — они бесконечно выжимают тяжеленную штангу, которую в живом мире не смогли бы даже от земли оторвать, а потом дерутся. Лишь разведчики и наблюдатели покидают подземный лабиринт, чтобы прочёсывать город в поисках послесветов с монетками или чтобы охранять своё убежище от несуществующих недругов. Души Аламо проводили свою смерть [19] так, будто были армией в осаждённой крепости.

Опять заверяю: так у автора. Логично, ведь Кошмары — не живые, значит, они проводят смерть, а не жизнь.

Джил не желала иметь ничего общего с Кошмарами, но Джикс поступил так же, как на поезде: потихонечку влился в их рутинные занятия, со всеми перезнакомился, со всеми подружился, всем втёрся в доверие — настолько, что они отвечали на его вопросы, впрочем, довольно невинные, тут же забывая, что он о чём-то спрашивал.

— Авалон — как давно он служит верховным жрецом?

— С тех пор, как Вурлитцер сыграл предыдущему «Проваливай, Джек, и никогда не возвращайся» [20] .

Знаменитая песенка Hit the road Jack, don't come back no more, no more, no more, no more...

— А как Вурлитцер вообще попал сюда, вниз?

— Наверно, через туннель под Крокет-стрит — он ведёт в Старый Гренет-хауз [21] .

— А бывало ли так, чтобы он играл сам по себе?

— Нет, никогда. С чего бы ему играть бесплатно?

Об одной Кошмарихе рассказывали, будто она здесь уже так давно, что не помнит даже, была ли когда-нибудь где-то в другом месте. Её звали Дионн, и всё своё время она проводила, затачивая и полируя грозный боевой нож. Для этой воительницы Джикс и приберёг наиболее важные вопросы.

Гренет-хауз — дом, прилегающий к территории Аламо, объект легенд и слухов, в том числе и тех, в которых рассказывается об обширной системе подземных коммуникаций в бывшей католической миссии.

— Сколько всего песен в репертуаре Вулитцера? — спросил он. — Тридцать? Сорок?

Дионн помотала головой.

— Столько, что ты себе даже не представляешь. И по временам он играет такое, чего никто из нас никогда не слыхал.

Её ответ подтвердил подозрения Джикса — что эта машина не простой механизм. Вурлитцер представлял собой нечто гораздо, гораздо большее: в его памяти хранились все песни, которые кто-либо когда-либо любил.

И тогда он задал свой главный вопрос:

— Вурлитцер хоть раз ошибся?

Дионн перестала точить нож и, немного подумав, ответила:

— Один раз. Но как по мне, так это промашка Авалона — он неправильно истолковал пророчество Вурлитцера. — Дионн наклонилась поближе к Джиксу и зашептала: — Несколько лет назад Авалон попросил у Вурлитцера дать нам какое-нибудь задание, и Вурлитцер сыграл две песни подряд за одну монету. Первая была «Часовня любви» [22] , а вторая — «Чаттануга Чух-чух» [23] . Обычно Авалон очень здорово толкует предсказания, никому и в голову не пришло, что он мог так опростоволоситься. Погнал нас всех в дыру под названием Лав, что в Оклахоме, — разыскать часовню, которая перешла в Междумир. Ну, само собой, разыскали. Потом он сказал, что мы должны её поднять, перенести и поставить поперёк мёртвой железной дороги. Мы так и сделали, а после этого вернулись домой, и всё. С тех пор ни слуху ни духу, ничего из этого не вышло. Ну не глупость, а?

"Chapel of Love" — песня, написанная Джеффом Барри со товарищи и ставшая известной в исполнении группы Дикси Капс в 1964 году.

«Chattanooga Choo Choo» — знаменитая американская песня, написанная Маком Гордоном и Гарри Уорреном. Они написали её во время поездки по Южной железной дороге на поезде под названием «Особый Бирмингемский» (Birmingham Special). Источником вдохновения послужил паровозик типа 2-6-0, принадлежащий Компании южных дорог Цинциннати. Сейчас он находится в в Чаттануге, в железнодорожном музее, где носит имя «Чаттануга Чух-чух».