Мир Печатей: Палач по объявлению
Шрифт:
– Убери тело, раз уж заявил, что это твоя работа.
Я почесал в затылке.
– И куда его убирать? Похоронить, наверное, надо. Или родственникам отправить.
– Опороченного тёмной Печатью? Не надо.
Как всё у них тут сложно. Вон капитан Ширам же не отреклась от племянницы из-за Печати. И куда же мне теперь его тащить? Где в городе кладбище или хотя бы гробовщик? Я не успел спросить об этом Джонаса, поскольку моя рабыня пришла в сознание. Я ожидал слёз и истерики при виде убитого парня, который явно был ей не безразличен. Но Вивьен огляделась с полным безразличием и застыла в молчании.
– Подойди сюда, – позвал
Она послушно выполнила приказ и остановилась рядом со мной.
– Ну, прикажи ей тащить труп, лентяй, – буркнул Джонас. – Ей-то уже всё равно.
– Э-э, – протянул я. На этот раз изображать идиота не пришлось, всё получилось вполне естественно. – Как это всё равно?
– Печать Фиорентинуса. Не Фиоренуса. – Видя, что это ничего мне не сказало, Джонас вздохнул и всё же продолжил объяснение: – Полное подчинение, подавление воли. Можешь приказать ей на стену залезть, и она полезет, даже если придётся ногтями проковыривать выступы для упора.
Мда, вот это поворот. Что-то спасение не задалось, причём очень сильно.
– Но ты же можешь снять Печать?
– Ценой сотни лет жизни, – пожал плечами Джонас. – Она столько не протянет.
Я помахал ладонью перед лицом Вивьен. Никакой реакции.
– Ты вообще понимаешь, что происходит? – спросил я.
– Да, хозяин, – отозвалась девушка. – Я всё понимаю и готова выполнять ваши приказы.
Так, теперь я ещё меньше понимаю. Она не безмозглая кукла, но при этом совершенно не реагирует на эмоциональные раздражители. И, по словам Джонаса, будет выполнять любой, самый дурацкий приказ без возражений и с усердием.
Я продолжил расспросы, так что Джо в итоге махнул на меня рукой и куда-то поволок труп самостоятельно. Отвечала девушка кратко, но в основном доходчиво. Только не смогла вспомнить о том, где и как получила Печать Отрёкшихся. Но свою жизнь до того помнила. Только вот эти воспоминания не вызывали никаких эмоций.
Выяснилось, что Уилл был её женихом. Сообщила она об этом спокойно, даже не глянув в ту сторону, куда Джо уволок его тело. На вопрос, что она к нему чувствовала, таким же равнодушным тоном сообщила, что любила. Мда, запущенный случай.
– Ну и что мне с тобой делать? – риторически вопросил я.
– Всё, что пожелаете, хозяин, – отозвалась она.
Эх... Я-то, конечно, пожелаю. Тем более и фигурка у неё очень ничего. Конечно, не осиная талия, чтоб двумя ладонями обхватить, но вполне стройная. Зато выше и ниже формы довольно выдающиеся. Не как у орчихи Ораны, но весьма. Только вот если она будет бревном лежать и никак не реагировать, это как-то совсем не то. Значит, с этим эмоциональным блоком надо что-то делать. Но, возможно, позже, чтоб она не начала реветь и психовать от гибели жениха.
Я прикоснулся к управляющей Печати. Интерфейс тут же откликнулся, выведя перед глазами подробное меню. Так, посмотрим, что я могу тут сделать...
Глава 14. Рабыня для палача
Я разглядывал Знаки, вереницей сбегающие вниз по позвоночнику Вивьен. Дальше они опоясывали талию и спускались по ногам, спереди, сзади и с боков. На руках было то же самое. Я погладил спящую девушку по обнажённому бедру, но она никак не отреагировала.
Физические ощущения в настройках Печати оказались включены. А эмоции заблокированы только негативные. К тому же, основная часть блокировок относилась к воспоминаниям
Вот возможности включить свободу воли там не было. И неудивительно, всё-таки Печать Порабощения. Накладываемая в редких и исключительных случаях. Обычно хватает Печати Подчинения.
Всё это мне объяснили капитан Ширам и Джонас. В основном капитанша, палач, как обычно, не отличался болтливостью. А лишние слоги в названии оказались суффиксами превосходной степени, на древнеэльфийском. Даже сама капитанша не знала языка предков, да и вообще он считался мёртвым. Так что значение фамилии полуэльфа Фиореса осталось тайной. Но происходил его род именно от создателя этих Печатей, во всяком случае, так утверждали сами члены клана.
Разговор с полуэльфийкой у нас вышел долгий. Снять Печать с её племянницы было невозможно. Передать контроль кому-то другому – очень сложно и проблематично. Хоть эмиссар Харальд и использовал обычную в таких случаях магию Духа и Жизни, а не золотую магию Света, но прибавил к Печати свою «подпись». Так что узнал бы, попытайся кто-то с ней химичить. А проблем с Рыцарями Круга – они же Верные, они же Колёсники – никому было не надо. Хоть Мелир и вольный город, но берега-то знать надо.
Рыцари-храмовники имели в империи немалый вес. Как политический, так и военный. И ссориться с ними не хотел никто. Ширам сумела уговорить Харальда сохранить жизнь её племяннице, но не более. Вот лорда Фиореса послать смогла, эмиссар даже поддержал в этом. Хоть дирижабль и принадлежал его клану, пленников-то захватили Верные. Впрочем, когда капитанша махнула рукой и решила не досматривать груз, аристократик чуть не заплясал от радости и перестал кобениться. Явно контрабанду вёз.
С избиением парочки Верных, как ни странно, тоже особых проблем не возникло. Эмиссар отнёсся к этому философски. Раз проиграли драку каким-то неверующим – значит, недостойные, наказать, наложить епитимью. Уж не знаю, на что они там нарвались, не мои проблемы. А отбитых пленников капитан прятать не стала, так что конфликт оказался исчерпан.
Естественно, я пообещал полуэльфийке её племянницу не обижать, заботиться и всё такое. Вот насчёт секса уговора не было, капитанша сама упорно избегала этой темы. Видимо, понимала, что запретить не получится, а проконтролировать будет сложно. При попытке вполне могли бы поссориться, а ни к чему хорошему это бы не привело. Так что у меня остались полностью развязаны руки.
Разумеется, я воспользовался прелестями своей рабыни. И она вроде бы осталась вполне довольна. Я отменил в настройках запрет возражать и жаловаться, если ей больно или плохо. А физическая чувствительность и без того работала. Её стоны в процессе это подтверждали. Придётся мне искать нам отдельное жильё, не то Джонас вспомнит, что он вообще-то палач, и всё-таки отрубит мне башку за шум ночью.
Конечно, можно было бы сказать, что я поступил с Вивьен нехорошо. Отказать мне она не могла, вообще не совсем себя контролирует, её жениха только что убили, а я девчонку в койку поволок. Можно было бы... Но таких моралистов рядом не нашлось. А на самом деле никому плохо от этого не стало. Мне понравилось, ей понравилось – всё замечательно. Остальное на совести эмиссара, наложившего Печать, не на моей.