Мир позавчера. Чему нас могут научить люди, до сих пор живущие в каменном веке
Шрифт:
Взаимно запретные территории
Теоретически пространственные отношения соседствующих традиционных сообществ могут охватывать целый спектр возможностей; на одном полюсе — охрана фиксированных границ несмежных территорий и запрет их совместного использования, на другом — свободный доступ всех желающих и отсутствие собственности на землю. Возможно, ни одна община не придерживается того или иного принципа в бескомпромиссно чистом виде, однако некоторые из них склонны к первому подходу. Например, таковы мои друзья-горцы, которых я только что описал: они охраняют границы своей четко определенной территории, они предъявляют исключительные права на ресурсы в ее пределах, они разрешают чужакам исключительно транзитный проход и лишь изредка — смешанные браки.
К другим сообществам, исповедующим первый подход, относятся дани, живущие в долине Балием, в западной части Центрального нагорья Новой Гвинеи, инупиаты (одна из групп инуитов [7] ) северо-западной Аляски, айны, обитающие на севере Японии, йолнгу — австралийские аборигены с полуострова Арнемленд
7
Жители арктической части Северной Америки именуют себя инуитами, и этот термин будет использоваться в этой книге; самое широко известное разговорное наименование этой народности — эскимосы.
Другой пример: инупиаты Аляски состоят из десяти групп, и территория каждой запретна для остальных. Чужаков, проникших на территорию той или иной группы без разрешения, было принято убивать, если только им не удавалось доказать свое родство с поймавшими их хозяевами. Чаще всего границу нарушали охотники на северных оленей, забывшие о границе в пылу погони, или охотники на тюленей, когда льдина, на которой они находились, откалывалась и уплывала от берега. Если эту льдину прибивало обратно к берегу на территории другой группы, охотников убивали. Нам, не инупиатам, это кажется жестоким и несправедливым: несчастные охотники и так сильно рисковали, выходя на ледяной припой, а когда их льдина откалывалась, им и вовсе грозила опасность утонуть или быть унесенными в открытое море. Если же им везло и их вновь прибивало к берегу, то ведь это происходило не потому, что они желали нарушить границу, — их просто несло океанское течение. И все же их убивали как раз в тот момент, когда они спаслись от опасности утонуть или быть унесенными в море. Однако таковы были правила жизни инупиатов. Впрочем, запрет проникновения на территорию у них не был абсолютным: чужакам иногда разрешался вход на чужую землю со специальной целью — например, ради торговли на летней ярмарке или в ходе набега на дальнюю группу, живущую по другую сторону запретной территории.
Рассмотрев практику некоторых сообществ (таких как инупиаты или мои друзья — горцы-дани), которые запрещают доступ на свою территорию и охраняют границы, мы обнаружим, что этот подход возникает при сочетании четырех условий. Во-первых, защищаемая территория должна обладать достаточно большим и плотным населением, которое сможет выделить людей для охраны границ, а не полагаться на то, что каждый член группы будет заодно высматривать нарушителей в ходе обычного добывания продовольствия. Во-вторых, запретность территорий требует, чтобы каждая из них давала постоянное и предсказуемое количество продуктов, так что ее хозяева могут рассчитывать на то, что найдут на ней все или большую часть необходимых им ресурсов и почти никогда не столкнутся с необходимостью выходить за ее пределы. В-третьих, на территории должны присутствовать какие-то ценные ресурсы или существенные усовершенствования (плодородные огороды, посадки фруктовых деревьев, рыбные садки или ирригационные каналы, создание и поддержание которых в рабочем состоянии требует больших усилий), стоящие того, чтобы их защищать и умирать за них. Наконец, состав группы должен быть относительно постоянным, соседствующие группы должны в достаточной степени отличаться одна от другой, а миграция между группами — быть незначительной (за единственным исключением миграции неженатых молодых людей — чаще женщин, чем мужчин, — ради заключения брака с представителями другой группы).
Рассмотрим, как эти условия выполняются для названных выше народностей, которые находятся на разных полюсах территориальных запретов. Мои новогвинейские друзья-горцы обладают важным достоянием в виде огородов, которые плодоносят круглый год, у них есть свиньи и лес, традиционно снабжающие их всем необходимым. Расчистка леса под огороды требует большого труда; еще больше усилий прикладывают дани, живущие в западной части острова: они создали сложную систему ирригационных сооружений для полива и осушения земель. Инупиаты и айны живут на территориях, где возможна круглогодичная добыча морской рыбы, китов, тюленей, морских птиц, пресноводной рыбы и водоплавающей птицы в реках, а на суше — промысловых животных. Йолнгу Арнеймленда живут тесным сообществом, что стало возможным благодаря богатым прибрежным и сухопутным ресурсам. Шошоны долины Оуэнс ведут жизнь охотников-собирателей, и плотность населения в их сообществе относительно высока, поскольку богатая водными источниками территория позволяет им орошать почву и тем самым повышать урожайность дикорастущих съедобных трав; они также делают запасы кедровых шишек. Эти запасы, сами кедровники и ирригационная система стоили того, чтобы их защищать, а шошонов было для этого достаточно много. Наконец, индейцы яномамо разводят персиковые пальмы и бананы, которые издавна обеспечивают их пропитанием, а потому тоже заслуживают защиты.
В областях, где население особенно большое и плотное, например на землях дани или народности нуэр в Судане, имеются не только отдельные группы с собственной территорией, но также иерархии групп в три и более уровней. Эти иерархии напоминают иерархии земель, народов, политических организаций, которые знакомы нам по современным государствам: индивидуальный земельный участок, город, штат и, наконец, государство. Например, нуэры, которых насчитывается около 200,000 человек и которые живут на площади в 30,000 квадратных миль, разделены на племена от 7,000 до 42,000 человек в каждом; каждое племя делится на подплемена второго, третьего и четвертого порядка, а затем на деревни с населением в 50-700 человек, находящиеся на расстоянии 5-20 миль одна от другой. Чем меньше то или иное сообщество и чем ниже на иерархической лестнице оно стоит, тем реже возникают территориальные споры и другие конфликты, тем более сильное давление оказывают родственники и друзья, чтобы заставить соперников примириться быстро и без насилия и тем более ограниченный характер имеют стычки, даже если они происходят. Например, нуэры не слишком церемонятся, имея дело с соседним племенем динка: они регулярно нападают на динка, захватывают скот, истребляют мужчин, уводят в плен часть женщин и детей, а остальных также убивают. Однако враждебность одного племени нуэр к другому ограничивается лишь редкими нападениями с целью угона скота и убийства нескольких мужчин; женщин и детей не убивают и не похищают.
Территория без исключительного права пользования
Противоположная крайность — когда запрет на пользование землей не так строг или вовсе отсутствует — возникает при условиях, которые представляют собой зеркальное отражение тех, что определяют запрет. Одно из таких условий — немногочисленное и редкое население, что делает целенаправленное патрулирование (а не случайное обнаружение нарушителей) невозможным. Например, группа, состоящая всего из одной семьи, не может себе позволить постоянное наблюдение, потому что единственный взрослый мужчина в семье не может себе позволить проводить целые дни на сторожевой вышке. Второе условие — это неплодородные, второстепенные, ненадежные угодья, которые дают скудный и непредсказуемый урожай, так что жителям периодически приходится (в определенный сезон или в плохой год) искать пропитание на территории, принадлежащей другой группе, — и наоборот. В-третьих, нет смысла рисковать жизнью, защищая территорию, на которой нет ничего ценного; в случае нападения проще перебраться на другое место. Наконец, отсутствие исключительного права пользования землей возникает, если членство в сообществе переменное и члены разных групп часто посещают друг друга или переходят из одной группы в другую. Нет смысла чинить препятствия другому сообществу, если половина его членов породнилась с вашей собственной группой.
Впрочем, наиболее распространенные практики размежевания даже при наличии всех этих условий не доходят до такой крайности, чтобы разрешить каждому чужаку делать что угодно где угодно. Каждая группа все же ассоциируется со специфической основной территорией. Сообщества с неисключительным правом пользования территорией отличаются от тех, что практикуют запрет, прежде всего тем, что у них, в отличие, например, от дани с их ничейной землей, отмеченной сторожевыми вышками, не существует признанных границ. Представление о том, кто является хозяином данной земли, делается все более туманным по мере того, как человек удаляется все дальше от своей собственной основной территории. Еще одно отличие сообществ с неисключительным правом пользования землей — позволение членам живущих рядом групп посещать территорию соседей более часто и с более разнообразными целями; в особенности если это касается сбора пищи и пользования водой в определенные сезоны или в определенные годы. Соответственно, вы легко получите разрешение побывать на территории другой группы, если испытываете нужду, так что такой подход дает возможность взаимного обмена услугами и идет на пользу обеим сторонам.
Принцип неисключительного владения землей хорошо иллюстрируют подробные данные об охотниках-собирателях !кунг из округа Ньяе-Ньяе пустыни Калахари, собранные во время обследования в 1950-х годах. В то время !кунг образовывали 19 групп, в каждую из которых входило от 8 до 42 человек и которые распоряжались собственной территорией (именуемой “нлоре”) площадью от 100 до 250 квадратных миль. Однако границы между нлоре были неопределенными: когда антропологи вместе со своими проводниками-!кунг продвигались в сторону соседнего нлоре, проводники, по мере удаления от центра собственного нлоре, делали все более неуверенные предположения по поводу того, в чьем нлоре они в данный момент находятся, и все больше расходились друг с другом во мнениях по этому поводу. У них не было ни сторожевых вышек, ни тропы, ведущей по гребню хребта, которые могли бы отметить границу.
Неисключительное пользование нлоре объясняется тем, что делиться ресурсами с соседями для !кунг и необходимо, и возможно. Вода в пустыне Калахари — редкость, и каждой группе приходится проводить значительное время рядом с источником. Однако количество осадков непредсказуемо меняется от года к году, и в сухой сезон многие источники пересыхают. За период исследования только два источника на всей территории ни разу не иссякли; еще три, как правило, не пересыхали, однако в некоторые годы это случалось, другие пять лишь иногда не пересыхали в сухой сезон, а 50 были сезонными и всегда иссякали на некоторую часть года. В результате во время сухого сезона у надежного источника воды с разрешения его хозяев собирается до двух сотен человек из разных групп; хозяевам источника в свою очередь разрешается использовать водные ресурсы других нлоре, когда те бывают изобильными. Таким образом, ситуация с водой требует от !кунг, чтобы пользование территорией было неисключительным: бессмысленно запрещать использование своей территории, если она может сделаться безводной и тем самым бесполезной. С другой стороны, сезонное изобилие некоторых ресурсов позволяет неисключительное использование: бессмысленно обижать потенциально полезных союзников, запрещая им доступ на свою территорию, если она дает гораздо больше пищи, чем вы сами способны потребить. Это особенно верно в отношении таких важных продуктов питания, как орехи мондонго, в определенный сезон созревающие в огромных количествах, или дикие бобы и дыни.