Мир Приключений 1955 г. №1

Воинов Александр Исаевич

За двадцать минут до назначенного срока со стороны сортопрокатного цеха, где находился склад боеприпасов, донеслась беспорядочная стрельба.

Раздумывать было некогда.

— Завьялов — на проходные, остальные за мной! — скомандовал Сердюк и побежал, доставая из-за пояса гранату.

Здание заводоуправления никто не охранял снаружи — охрана разместилась в вестибюле. До подъезда заводоуправления оставалось не более полусотни метров, как вдруг дверь проходной распахнулась и оттуда выскочило несколько автоматчиков, услышавших звуки выстрелов. Солдаты хорошо

были видны на фоне освещенной двери.

Сердюк ожидал, что у проходной сейчас же завяжется перестрелка, но группа Завьялова, заметившая гитлеровцев, молчала. «Дают возможность начать нам», — понял Сердюк и, пробежав по ступенькам, рванул на себя дверь. Она была заперта.

— Вер ист да? 2 — спросили из помещения по-немецки.

Сердюк отскочил от двери, осмотрелся. В окнах вестибюля мерцал синий свет Он размахнулся и бросил в окно гранату. Раздался взрыв. Из окон со свистом полетели осколки, зазвенели по тротуару стекла, в вестибюле на разные голоса заорали немцы. Сердюк бросил вторую гранату. Крики усилились.

2

Кто там?

У проходных ворот затрещали автоматы. Сердюк не мог определить по звуку, кто стрелял, потому что и рабочие и гитлеровцы были вооружены немецкими автоматами. Двери уже не стало видно — то ли погас свет, то ли её закрыли.

— Лезь в окно! — Сердюк подставил спину ближайшему из рабочих.

Тот взобрался на спину, больно наступив на плечо Сердюка, забросил ногу на подоконник. В вестибюле прогремело несколько взрывов, и рабочий плашмя упал на асфальт.

«Наши действуют изнутри», — догадался Андрей Васильевич и посмотрел на парня, лежавшего у стены. Он не шевелился.

Криков в вестибюле больше не было слышно. У проходной стрельба тоже стихла. Только со стороны сортопрокатного цеха доносились звуки ожесточенной перестрелки. «Раньше нас начали и до сих пор не захватили», с тревогой подумал Сердюк, жалея, что не взял на себя тот участок. Он посмотрел на выбитое окно — из вестибюля не доносилось никаких звуков. Что делать? Послать ещё одного? Нельзя. Тоже могут убить. Стоять и ждать у двери? Чего ждать?

Он взял за локоть стоявшего рядом рабочего с автоматом:

— Сбегай к проходной, узнай, что там. Только осторожно, чтобы не подстрелили наши. Беги вон туда, где газон. Если наши засели, то только там. И сейчас же обратно.

— Хлопцы, не стреляйте! — донесся голос в разбитое окно. — Здесь свои!

В вестибюле зажегся свет, погас и зажегся снова. Потом распахнулась дверь, и из неё вышел Петр Прасолов с автоматом в руке.

— Петро! — вскрикнул Сердюк.

— Я, Андрей Васильевич! Заходите.

Сердюк вошел в вестибюль. Он был заполнен рабочими. Фонарь с разбитыми стеклами освещал стены колеблющимся пламенем. В коридоре, примыкавшем к вестибюлю, тоже столпились люди.

— Товарищи дорогие, — обратился Сердюк к рабочим, — нам уходить с завода некуда. Город у врага, а завод

должен быть у нас. Призываю всех идти к складу боеприпасов. Там сейчас доколачивают охрану. Доколотят — забирайте оружие, и будем защищать завод до подхода частей Красной Армии. Это наш долг, и это задание Центрального Комитета Коммунистической партии. Все, кто без оружия, — за мной, бойцы с автоматами остаются здесь. Командует Петр Прасолов.

Из заводоуправления вырвалась толпа рабочих, и у проходной снова вспыхнула перестрелка.

— Петя, — окликнул Сердюк, — помоги Завьялову! Он держит проходную. Держите пока, а потом отходите сюда, к зданию, и побежал по асфальтовому шоссе.

За ним хлынула толпа. Андрей Васильевич подумал, что началось хорошо, но, подбегая к газопроводу, вдруг вспомнил о засевшем там подразделении Гудовича, которое, не разобравшись в потемках, могло обстрелять их из автоматов.

— Это свои, Гудович! — закричал Сердюк на бегу.

У склада сортопрокатного цеха было тихо. Сквозь амбразуры окон мерцал слабый свет. Сердюк влетел в распахнутые настежь ворота. На штабелях рабочие разбивали ящики; направо у стены сгрудились люди. Сердюк протиснулся и увидел на цементном полу Николая. Рука его была неестественно отброшена в сторону.

— Что случилось, Коля? — дрогнувшим голосом спросил Андрей Васильевич.

— Подстрелили, проклятые! — сквозь зубы простонал Николай. — Наверно, разрывной. И Прохоров убит наповал.

— Почему перевязку не делаете? — разозлился на рабочих Сердюк и стал сбрасывать с Николая спецовку.

Рука Николая безвольно зашевелилась в рукаве, и Андрей Васильевич понял: перебита кость. Чтобы остановить кровотечение, он снял с себя ремень, перетянул руку, как жгутом, выше раны.

Подошел Артемьев, доложил:

— Андрей Васильевич, привел первую очередь. Человек двести.

— Молодец, похвалил Сердюк, не поднимая головы. — Сколько ещё будет?

— Да я уж и счет потерял. Много.

«Наберется всех больше тысячи, — подумал Сердюк. — С такой армией можно дать серьезный бой».

Над Николаем склонился Павел, вынырнувший из глубины склада:

— Не уберегся?

— Не спрашивай… — взмолился Николай.

Наложив жгут, Сердюк поднялся.

— Найди ящик с индивидуальными паетами, попросил он Павла. — Перевязать рану нужно, а потом ящик направишь в газопровод, Тепловой. Там очень опасно. — И тронул за плечо первого попавшегося рабочего: Фамилия?

— Балабан.

— Цех?

— Огнеупорный.

— Балабан, ищи ящики с минометами. Найдешь — собери человек десять, и тащите их в заводоуправление. Там передашь Прасолову.

Сердюк повернулся к другому рабочему, спросил фамилию и приказал искать пулеметы, хотя бы ручные.

* * *

Гитлеровцы ожидали бомбежки, воздушного десанта, внезапного прорыва фронта и появления танков, но только не того, что произошло.

Комендант города на рассвете послал на завод две роты автоматчиков. Они благополучно подошли к заводским воротам, открыли их и походным маршем зашагали по шоссе.