Мир приключений 1961 г. №6
Шрифт:
— А вы, командир, что делаете? Или следуете его примеру: он лаской берет собаку, а вы лаской — Фомкина? Даю месяц сроку, сержант Вечёра, и чтоб Рекс работал, как раньше. Ясно?
— Я на это время передам Аза рядовому Фомкину, а сам займусь Рексом.
— Вот-вот! — возмутился капитан. — Вот она, наша требовательность! У Фомкина собака перестала брать след, а вы, вместо того чтобы строго взыскать с солдата, решаете сами за него работать! Мол, спасибо тебе, дорогой Фомкин, за услугу, отдохни, а я исправлю твою ошибку. Так, сержант Вечёра, вы никогда вожатого не научите! А потом, не забывайте: он может и Аза испортить.
Вечёра
Сержант направился в курилку, куда любил заглядывать весельчак Фомкин, но, услышав, как задорно, на высоких нотах заливается балалайка, остановился. Сомнений не было — играл Фомкин. Только в его руках балалайка могла так захлебываться веселой, зажигающей душу мелодией.
Сержант Вечёра вошел в комнату. Он знал, что даже в самых крайних случаях ему не удается быть достаточно строгим с подчиненными, и потому теперь он постарался придать своему добродушному лицу непре-клонно-грозное выражение:
— Что произошло ночью с Рексом?
Широкая улыбка на сияющем лице Фомкина мгновенно погасла.
— А-а?
— Вот тоби «а-а»…
— Так это начальник заставы, — путано начал Фомкин. — Он наряды проверял ночью… Ну, и след по вспаханному полю проложил в аккурат там, где я с Рексом шел… След я обнаружил и Рекс взял его, но, когда вышли на траву, этот Рекс сбился и не нашел следа.
— Почему мне не доложили?
— Чего ж докладывать?… Начальник знает.
— А я, по-вашему, не должен знать? Фомкин, опустив белокурую голову, молчал. Он был высокого роста, тонкий, немного сутулый. Гимнастерка топорщилась на его костлявых плечах. Узкое, остроносое лицо, на котором всегда играла улыбка, помрачнело.
Самые непослушные, упрямые и злобные собаки повиновались сержанту как укротителю, послушно исполняя его волю. Не случайно у Вечёры была самая грозная в отряде розыскная собака.
Еще в первый год военной службы Вечёра мечтал воспитать пса, который стал бы грозой для нарушителей. И когда он услышал, что на Памире нарушители убили чрезвычайно злобную собаку, от которой осталось два щенка, то поехал за сотни километров, чтоб заполучить одного из них. Теперь воспитанник сержанта, юный Аз, уже третий месяц нес на границе службу, являясь гордостью всего отряда. В Азе сочетались все лучшие качества: природная смелость, недоверчивость, возбудимость, хорошее чутье и острый слух. Это была большая, сильная собака-волк…
После неприятного ночного события сержант Вечёра заставил рядового Фомкина вначале самого тренировать проштрафившегося Рекса. У солдата это получалось плохо. Рекс был ленив, работа с ним требовала строгости, а Фомкин отличался излишней обходительностью. Чувствуя мягкость вожатого, собака не слушалась его.
Но вот уже две недели, передав своего Аза Фомкину, сержант Вечёра сам занимался с Рексом, и, когда собака снова стала брать след, он доложил капитану, что все обошлось благополучно. Начальник заставы проверил слова Вечёры. Рекс взял след хорошо.
Южное
— Неразумная ты тварь! — ворчливо укорял собаку Фомкин. — Волчья твоя натура! Из-за тебя я здесь хоронюсь в кустах. Понимаешь, сижу, а мне велено с тобою заниматься. Вот увидит сержант, как мы с тобой прохлаждаемся, опять капитану доложит. Это позор, понимаешь? Одних попреков хватит на год…
Солдат взял панаму и отбросил ее далеко в сторону.
— Апорт! — крикнул он визгливо.
Аз продолжал мирно дремать, точно команда к нему не относилась.
— Аз! — снова позвал Фомкин и, подняв ногу, сделал вид, что собирается его ударить.
Пес свирепо зарычал и клыками схватил солдата за сапог. Перепуганный Фомкин повалился на землю.
— Аз, Аз! — умоляюще стонал он, катаясь по траве.
Наконец ему удалось освободиться…
Аз, натянув поводок, стоял во весь рост, злобно ощерив клыки, готовый снова броситься на солдата. Теперь он был напряжен, собран и страшен. Глаза гневно сверкали, шерсть ощетинилась. Когда первые минуты страха прошли, солдат рассердился. Решив отомстить Азу, он выломал длинную хворостину и, пряча ее за спиной, приблизился к собаке и взмахнул прутом.
Собака завизжала, рванулась в сторону, вздыбилась. Вцепившись зубами в поводок, она стала яростно рвать его, извиваясь и визжа от частых ударов. Пена хлопьями летела из пасти. Аз был страшен. Солдат никогда не думал, что собака может так разозлиться.
Только теперь до его сознания стал доходить смысл того, что он натворил. Скоро надо вести Аза на заставу. А как? Солдат и близко не мог подойти к нему. Бежать за сержантом Вечёрой? Но тому станет сразу ясно, что здесь произошло. Нет, нет, этого нельзя допустить.
Фомкин отошел подальше в кусты, чтобы собака его не видела: так она быстрее успокоится.
Через полчаса он снова подошел к собаке. Аз, высунув язык, дремал. Заметив Фомкина, пес вскочил и злобно зарычал, оскалив зубы.
— Аз, Аз! — умоляюще звал тот, боясь подойти поближе.
Собака злобно ворчала.
Внезапно Фомкину пришла в голову счастливая мысль — выломать длинную палку с вилкой на конце и, придерживая ею Аза за ошейник, на расстоянии отвязать. Так, при помощи палки, можно будет довести собаку к заставе. И никто не заметит.
Фомкин вырезал хворостину, зацепил за ошейник и с трудом отодвинул собаку подальше. Аз визжал и рвался.
— Тише, тише! Ну успокойся же, дурак! — приговаривал солдат, быстро отвязывая Аза. Некоторое время он волочил его по земле. Наконец собака вскочила на ноги и, повизгивая, пошла впереди Фомкина. Хворостина, надежно зацепившись за ошейник, не давала Азу ни остановиться, ни приблизиться к человеку.
— Не бойся, я тебя больше не трону. И другому закажу, чтоб не трогал, — увещевал Фомкин собаку, поспешно направляясь к заставе.