Мир приключений 1976 г.
Шрифт:
Отчаянный рывок — и вот уже Арбен оторвался от спасшего его купола и вновь зашагал по улице. Арбен старался не размахивать руками, чтобы не задеть Альву — тот шел за ним чуть не вплотную.
Каждый шаг теперь приближал Арбена к спасению. Машина стояла в неприкосновенности там, где он оставил ее, провожая Линду. Она уже спит, наверно. А может, читает. «Зов бездны»? «Дорогу к наслаждению»? — она выписывала этот журнальчик. Или «Вечерние грезы» — пустую газетку, почему-то печатаемую на желтом пластике?
Ему нужно время, чтобы открыть дверцу. Затем успеть сесть внутрь и захлопнуть ее, чтобы Альва не успел просочиться. До машины шагов
Придя в себя, Арбен слабо застонал. Голова раскалывалась на части. Онемевшее тело казалось мешком, набитым ватой. Он тотчас припомнил погоню и чудесное избавление. С трудом поднявшись на руках, он глянул в переднее стекло. Отшатнулся: на него глядело бледное привидение, прилипшее к стеклу. Неужели это он, Арбен?.. Нет, он смотрит не в зеркало. Альва с тупым упорством выбрал место, от которого расстояние до Арбена было наименьшим. Неподвижное лицо напоминало маску, руки жадно обхватили радиатор. Альва, пребывая в полной неподвижности, ждал, пока жертва выйдет наружу, — терпения ему было не занимать.
Арбен вздохнул — так вздыхают, только избежав большой опасности, — и потрогал пальцем уголок отклеившегося пластика, старательно прижав его к стенке кабины.
Дав себе немного отдохнуть, Арбен нажал стартер. Машина тронулась с места. Лицо Альвы соскользнуло со смотрового стекла. Туловище медленно съехало с радиатора.
Когда Арбен развернул машину, он оглянулся. Фигура Альвы, слабо освещенная фонарем, быстро таяла. Арбен закурил, стало легче. Но все равно затылок страшно ныл.
Итак, попытка избавиться от Чарли не удалась. Мертвый, он продолжал тревожить Арбена. Даже Альва сумел прекратить его посещения только на два месяца. Тревожное воспоминание вернулось…
Ньюмор вошел — в лабораторию и тяжко опустился на стул. Он был в скверном расположении духа. Итак, опыт, столь блестяще начатый, придется прервать, перечеркнуть. И Альва, его детище, погибнет. Рассыплется на элементарные частицы, исчезнет. А сколько бессонных ночей, сколько надежд, сколько денег, наконец, связано с Альвой! Все пойдет прахом.
Ньюмор осторожно потрогал пальцем горло. После сегодняшней безобразной сцены в ресторане он сперва воспылал к Арбену гневом, но, к удивлению Ньюмора, злоба его быстро растаяла. Вместо нее возникла жалость. И еще — неясное предчувствие беды, навеянное сбивчивым рассказом инженера о злоключениях с Альвой. Что, если этот рассказ — не плод его фантазии? Значит, в расчеты Ньюмора вкралась какая-то ошибка и Альва ведет себя не совсем так, как он предполагал. А может, всему виной — сам Арбен? Не бережется. Ведь Альва глуп, как сорок тысяч роботов, и обмануть его ничего не стоит.
Но теперь уже поздно разбираться, кто прав, кто виноват. Ньюмор дал слово, и он сдержит его. Альва погибнет, и Арбен возвратится в прежнее состояние — надо сказать, незавидное состояние.
Ньюмор встал и прошелся по комнате. Пора было подойти к пульту и нажать кнопку вызова Альвы, но он бессознательно оттягивал этот момент.
В голове теснились непривычные мысли. Они волновали Ньюмора, лишали привычного спокойствия, на поверку
Вот так и его мир, размеренный мир Ньюмора, надежно, казалось бы, закованный в броню непреложных законов. Формулы бесконечно сложны, верно. Но это ведь не перечеркивает их истинности? Они справедливы, Ньюмор мог бы голову дать на отсечение. В чем же дело? Почему так непонятно ведет себя Альва? Нет следствия без причины, как не бывает дыма без огня. В чем же он все-таки ошибся, если физические основы конструкции незыблемы?
Пораженный внезапной мыслью, Ньюмор остановился посреди лаборатории. Наверно, так. Наверно, нельзя механически разделить человека на добро и зло, на пороки и добродетели. Лишь вместе все без исключения качества образуют тот таинственный сплав, который называем мы человеческой личностью.
Ньюмор почему-то вспомнил игрушку, привезенную отцом из дальнего рейса. Небольшой шар — всевидящее око.
…В его комнате было полутемно. А в дальнем углу, там, где стоял письменный стол, разливалось голубое сияние.
— Как красиво, — тихо сказала тогда Линда, остановившись в дверях.
— Подойди, не бойся, — легонько подтолкнул ее Ньюмор. Глаз сверкал, как невиданная мохнатая драгоценность.
— Всевидящее око, — произнес Ньюмор. На лице Линды было написано недоверие.
— Не веришь? — разгорячился Ньюмор. — Так слушай. — Он протянул к сияющему шару руку и нажал что-то. И шар заговорил! Бесцветный голос начал сухо передавать информацию, которую у него затребовали.
— …Род — человеческий, пол — женский… Примерный возраст в земных единицах — четырнадцать лет… Объем черепной коробки… (Близко за окном прогудел бас аэробуса, заглушивший конец фразы.) …зубов, все здоровые, — продолжал шар. Линда слушала, неподвижная, словно изваяние. — Волосы — светлые, золотистого оттенка…
— Ясно, рыжая, — пояснил Ньюмор.
— Сообщаю внутреннюю схему, — продолжал шар. — Длина пищевода…
— Замолчи! — вдруг крикнула Линда, и шар послушно умолк.
Порыв Линды угас так же внезапно, как вспыхнул. Всхлипывая, глотая слезы, она выбежала из комнаты.
Ньюмор в ту ночь долго ворочался в постели, вставал, пил воду, поправлял подушку, но сон не приходил. Это была первая бессонница в его жизни. Ньюмор тогда впервые задумался о многих вещах, которые до этого проходили мимо его сознания. Как знать, может быть, именно тогда в голове Ньюмора зародилась еще неясная мысль об Альве — двойнике, который мог бы принять на себя все горести человека?..
Неожиданно мальчика осенило. Маленькое голубое зарево — вот что не дает ему уснуть. Как оно устроено, всевидящее око?
Он обязан разгадать это чудо.
Ньюмор опустил босые ноги на пол. Холодное слабое сияние притягивало его, как магнит.
Ступая по холодному пластику, мальчик подошел к столу. Потрогал шар. Достаточно нажать этот бугорок — и шар тотчас расскажет, сколько у него, Ньюмора, ребер, какова упругая сила сердечной мышцы и все прочее. Жутковато. Кажется он понял, почему обиделась Линда. Извиниться? Пустяки. Все равно она до завтра забудет. Вообще у Линды глаза на мокром месте. Чуть задень — она сразу в слезы. Одно слово — девчонка.