Мир приключений 1980 г.
Шрифт:
Но, как обычно случается, жизнь бьет под ребро как раз в момент триумфа. Внезапно Гвоздика ощутил непривычную для себя слабость, в ушах вновь явственно зазвучала мелодия морского прибоя, а перед глазами возникла панорама берега с накатывающимися на песок пенистыми волнами. Сознание его оставалось ясным, он хорошо понимал, что вторично стал объектом того же мощного психического воздействия. Полагая, что исходит оно от спутника, Гвоздика попытался прервать излучение ударом в солнечное сплетение, но не сумел даже собрать в кулак вялые пальцы. Все его тело обмякло, и он уже
Подавленный и запуганный пришелец почувствовал, наконец, что представителю закона не по себе, но не сразу решился этим воспользоваться.
— Вам плохо, товарищ Гвоздика? — участливо спросил он. — Сердце? Сейчас, сейчас, здесь неподалеку аптека…
«Что я мелю, господи, — спохватился он, — какая аптека, только меня там сейчас недоставало!»
Он остановился в нерешительности, испытывая желание бежать без оглядки и кляня себя за неизбывную совестливость. И вдруг отчетливо услышал хриплый повелительный голос: «Не бойтесь за представителя власти, через минуту с ним будет о’кэй, идите за мной». Грабитель готов был поклясться, что голос идет откуда-то сверху. «Куда же мне идти?» — подумал он и услышал в ответ: «Прямо, прямо, а теперь сворачивайте направо».
Он покорно пошел, позабыв о Гвоздике, подчиняясь чьей-то явно превосходящей воле. «Входите в сад, двигайтесь по боковой аллее, — диктовал голос. — Видите скамью под платаном?»
Грабитель плюхнулся на указанную скамейку и вдруг вспомнил, что в оторопи забыл отобрать у Гвоздики бластер. «Не беспокойтесь о своей коробочке, — последовало разъяснение, — конфеты пусть старший лейтенант съест».
На этот раз голос прозвучал где-то близко. Грабитель обернулся и увидел высокого худого человека, попыхивающего сигаретой. В слабеньком освещении на лице незнакомца можно было разглядеть лишь длинные, до подбородка, баки, мясистый нос да отвислую нижнюю губу.
— Не пора ли, кстати, снять чулок, — сказал незнакомец. — Кто вы такой?
— Я марсианин, — не задумываясь, ответил грабитель.
— Не валяйте дурака. Это я марсианин.
Грабитель охнул.
— Так кто же вы все-таки? Впрочем, ладно, можете не говорить, имя не так уж важно. Меня интересуют ваши мотивы.
— Мотивы?
— Да. Зачем вам понадобилось воровать спички? Насколько я разбираюсь в местной коммерции, это ведь не столь уж большая ценность.
Грабитель перебрал мысленно причины, толкнувшие его на рискованное дело, и хотя они и сейчас показались ему достаточно вескими, признаться было стыдно.
— Ага, — сказал незнакомец, — значит, вам захотелось доказать самому себе, что вы не разгильдяй, как полагает ваш шеф, и не тюря, как думает о вас жена… Извините, что такое разгильдяй и тюря?
— Разгильдяй — это… как вам сказать, несобранный, неорганизованный человек, что ли, — последовало неохотное пояснение.
— Допустим. А тюря?
— Невозможно объяснить, — решительно заявил грабитель, упуская из виду, что незнакомец легко читал его мысли.
Итак, это подобие каши. Насколько я понимаю, некий синоним разгильдяя. Редкий случай, однако,
— Нечего острить! — взорвался грабитель. — Побывали бы в моей шкуре!
— У вас было тяжелее детство? — участливо спросил собеседник. — Били родители? Обманывали друзья?.. Постойте! — незнакомец хлопнул себя по лбу. — Я, кажется, начинаю понимать: у вас типичный случай подавленной агрессивности с маниакальным желанием ее высвободить.
— Чепуха! — сказал грабитель.
— Как чепуха? — обидчиво возразил марсианин. — Я могу доказать, я следил за всеми вашими налетами.
— Откуда следили, если не секрет?
— Для вас не секрет. Я, видите ли, путешествую, чтобы собрать побольше информации о жизни на Земле: природные ископаемые, экономика, культура, быт, нравы, общественное устройство и тому подобное. Но поскольку в поезде какой-то прохвост стянул мой чемоданчик, в котором вещи необычайно для меня ценные, я вынужден был высадиться в Заборьевске. А тут, скажу вам, престранная обстановочка, какой-то необъяснимый марсианский психоз.
— Да, влипли вы в историю.
— Кто влип? Это нахальство. Я вас вызволил из цепких лап закона и вместо благодарности выслушиваю грубости. — Марсианин, разволновавшись, свирепо затянулся, закашлялся.
— Вы бы не курили, — сказал ему грабитель. — На Марсе, между прочим, тоже табаком балуются?
— Теперь балуются.
— А скажите все-таки, коллега, почему вы именно ко мне привязались?
— Не мог допустить, чтобы у землян сложилось впечатление о нас, марсианах, как о грабителях и насильниках. Понятно, коллега? Как видите, своих мотивов я не скрываю. Вернемся к вам. Кто такой Сергей Сергеич?
— Заведующий местной лабораторией треста Морречрыбпром, где я состою научным сотрудником.
— Так это и есть ваш пресловутый шеф?
— Он, — угрюмо ответил грабитель.
— Ну и что же, третирует вас, плохо обращается?
— Ходу не дает. Пятнадцать лет я работаю на Морречрыб, не хвалясь, могу сказать, что вся лаборатория на мне одном держится. Так, между прочим, и в центре думают. А до сих пор сижу в младших. Да разве во мне дело? Поверьте, товарищ марсианин, я не гонюсь за лишней полсотней, хотя она и не повредит. Мой шеф не только хам, он еще и плут. Конечно, так, с ходу, к нему не подкопаешься, отчетность у нас в ажуре. А копни всерьез, такая картина откроется — ахнешь! Нормы занижаются, ставки завышаются, там приписки, здесь отписки… Что говорить, если он ухитрился за год сам себе шесть месячных окладов отвалить в качестве премий за сверхударный труд.
— Значит, он вор?
— Вор, может быть, и слишком сильно сказано, — засомневался грабитель, — но снять его надо бы.
— Однако, если в этом вашем тресте знают, что здесь творится, почему Сергей Сергеичу все сходит с рук?
— А потому, что у него рука есть.
— И у вас есть. Даже две.
— Эта рука в переносном смысле: дружок, покровитель.
— Очень любопытно! — Марсианин извлек из кармана малюсенький серебряный шарик, подержал его секунду перед носом грабителя и спрятал.