Мир приключений 1980 г.
Шрифт:
Повесть Владимира Малова «Куклы из космоса» («Мир приключений») еще один пример того, как можно творчески трансформировать самый расхожий сюжет. Уж сколько раз смышленые школьники или — на этот раз — студенты обнаруживали пришельцев вблизи подмосковных дач. И настолько часто это случалось, что поневоле заставляет задуматься, почему именно в Подмосковье вскоре не останется ни одной поляны, где бы не надо было сооружать обелиск в честь столь знаменательной встречи. А вот почему. Авторам детской фантастики хочется ввести в свои произведения героя — сверстника будущих читателей, и это желание, в общем-то, можно понять. Но надо добиться, чтобы появление ребенка среди взрослых выглядело бы естественным. Хорошо было Жюлю Верну, в его времена мальчика могли взять на борт яхты, совершающей кругосветное плавание, а современная фантастика имеет дело с такими крупногабаритными техническими проектами, в которых отыскать место для ребенка довольно затруднительно. Прошли деньки, когда мальчишки зайцами
Вот они и стали встречаться десятками, причем везет главным образом мальчикам.
Понятно также, почему именно на дачах, а не в городах: в городской суматохе гостя сразу увидит множество людей — и прощай приоритет Пети, Мити или Андрюши. Дачные же места хорошо знакомы авторам книг, к тому же нужно, чтобы мальчик был городским, ибо ему надлежит в сравнительно краткий срок отправиться в Академию наук, а если он не будет знать туда пути, это приведет к неоправданной затяжке сюжета.
Кстати сказать, не в пример некоторым взрослым дядям, молодежь при встрече с Неожиданным всегда ведет себя смело, без растерянности и паники и, будучи хорошо подкованной в области научной фантастики, мгновенно соображает, с кем имеет дело.
Но вернемся к повести В.Малова. Если бы ее содержание ограничивалось только этим, то едва ли она могла претендовать на наше внимание. Однако миниатюрные пришельцы сами позаботились о том, чтобы помочь автору. Они вручили героям ромрой — аккумулятор энергии, расходуемой впустую, и это дало возможность В. Малову превратить повествование в сатиру, направленную против людей, занятых бесцельным сотрясанием воздуха. Некоторые страницы повести получились смешными, но мне все же кажется, что найденный прием автор мог бы использовать еще эффективнее.
ФАНТАСТИКА ВСЕГДА СЛУЖИТ сегодняшнему дню. Как только перед человечеством остро встали экологические проблемы, тут же возникли произведения, в которых чаще всего описываются найденные решения гармоничного слияния человека и окружающей среды. К таким произведениям относится рассказ Виталия Мелентьева «Индия, любовь моя» («Фантастика–77», в сборнике писатель почему-то назван Владимиром). Правда, это уже разговор не о настоящем, а о будущем. Рассказ при желании можно назвать фантастикой ближнего прицела — в прямом и хорошем смысле этого слова; она действительно обращена в недалекое будущее, но вовсе не подменяет изображение человека выписыванием технических мелочей. Герой рассказа из-за личных неурядиц удалился в зону Белого Одиночества и живет в северной тайге на высокоавтоматизированной лосиной ферме, одновременно занимаясь лесозаготовкой, сбором грибов, ягод и прочих даров тайги. Такие энтузиасты, как он, доказали, что северный заболоченный лес может дать не меньше продукции, чем южные степи, если только подойти к его эксплуатации разумно, не вмешиваясь в жизнь леса, а помогая ей. Фантастике всегда присуще проповедническое, пропагандистское начало, и рассказ В.Мелентьева о том, как много можно получить от земли, чутко и бережно обращаясь с ней.
Еще более совершенную степень освоения биосферы, еще более тесное общение с природой, правда отнесенное в более далекие времена, мы находим в «Большой Лагуне» Сергея Жемайтиса («Детская литература»). Это прямое продолжение повести «Вечный ветер», опубликованной семь лет назад. Героями «Вечного ветра» были студенты, проходившие практику на островах Мирового океана. Теперь они стали самостоятельными учеными, соответственно и дела их стали намного значительнее. Хотя в этих книгах С.Жемайтиса действие происходит после того, как человечество сбросило с себя путы эксплуатации и тяжесть гонки вооружений, однако проблем хватает. Еще долгое время приходится расхлебывать последствия нынешнего неразумного отношения к природным богатствам. Где-то были нарушены многовековые экологические связи, где-то произошло радиоактивное заражение, и вот из недр океана полезли чудовища, коралловые рифы подверглись нашествию агрессивных мутантов — тигровых звезд (каждый, кто читает газеты, сразу вспомнит, что это не такая уж и фантастика). Стали интенсивно размножаться сине-зеленые водоросли, хоронящие все живое под покровом своей слизи. Герои книги ведут борьбу с порождениями ада, чтобы на Земле могли счастливо жить и люди, и разумные дельфины их друзья, и все остальные естественные создания природы. Символом их единения служит пронизанный лучами солнца прозрачный тропический океан. Писателя можно упрекнуть в некоторой облегченности, он так любит своих привлекательных персонажей, что заботливо выручает их из любой передряги.
Совсем другое будущее, которое, будем надеяться, никогда не осуществится, нарисовал Марк Ланской в романе «Битые козыри» (Лениздат). Чтобы обеспечить себе свободу маневра, автор перенес действие на иную планету куда с Земли драпанул на звездолетах миллион перепуганных сторонников системы свободного предпринимательства. Постепенно они расплодились, расслоились, и все началось по-прежнему на планете, которая тоже стала называться
Мой иронический тон по отношению к книге ничуть не означает, будто ее предмет представляется мне хоть в какой-нибудь степени несерьезным. Пока в мире будут существовать общества, в которых царствует угнетение, неравноправие, жажда наживы, пока благоденствует, может быть, самое страшное порождение земной цивилизации военно-промышленный комплекс, будут и должны писаться памфлеты. Однако цель не оправдывает средств не только в том случае, когда эти средства неблагородны, но и когда они беспомощны.
Международная ассоциация космонавтики не регистрирует новых рекордов, если они не отличаются от старых менее чем на 10 процентов. Это правило следовало бы применить к публикации нашей фантастики, хотя мне кажется, что, имея дело с изящной словесностью, даже десять процентов новизны цифра слишком мизерная. Художественное творчество должно быть оригинальным, иначе оно вовсе не нужно. Я уже говорил о просчетах наших писателей при обращении к зарубежной тематике, их допустил и М.Ланской.
Супермиллиардер и отставной генерал в уединении своих роскошных яхт, вилл или в данном случае космических хорм вынашивают зловещие планы. Они решают спровоцировать на планете всеобщую ядерную катастрофу, чтобы избавиться от «лишних» ртов, а заодно подавить всякие признаки либерализма. То, что при этом пострадает население собственной страны, не имеет значения, наоборот, для придания остроты конфликту удар по своим намечается в первую очередь (см. «Лунную вахту» Р.Хайнлайна, «Атавия Проксима» Л.Лагина, «Льды возвращаются» А.Казанцева и т. д. и т. д.) Так как не вполне ясно, есть ли на описываемой Земле социалистические или иные прогрессивные государства, то тяжесть борьбы с могущественными воротилами большого бизнеса берет на себя ученый-одиночка. Лайт, главное действующее лицо, — абсолютный гений. Впрочем, сначала он и слышать не хочет ни о какой политике, но жизнь приводит его к активной борьбе.
Конечно, ему бы не справиться ни с какими могущественными противниками, но автор позаботился снабдить ученого почти божественными возможностями. Он и неотличимых от человека роботов создает, и бессмертное органическое вещество синтезирует, с помощью невидимых и неощутимых датчиков он способен непрерывно снимать голограммы с мозга любого человека и таким образом проникать не только в тайны сверхсекретных переговоров, но и в тщательно скрываемые мысли. Под занавес он самого себя превращает в неуязвимое бессмертное существо, которому не страшны ни излучения, ни огонь, ни космический холод, а стержни из твердых сплавов он играючи завязывает узлами. Не удивительно, что такому Лайту удается без особых сложностей справиться с преступными планами поджигателей. Есть, разумеется, в романе девица-красавица, которая привыкла исполнять любую свою прихоть, реактивное и легкомысленное, однако неудовлетворенное своей жизнью существо. Еще ряд других обязательных персонажей. Ученый, прозревающий после того, как лишается работы, полицейский — после того, как его сын скончался от наркотиков, гангстер — после того, как ему была сделана мозговая операция. Все завершается, естественно, победой сил прогресса и разума, но вряд ли плакатные злодеи и гениальные одиночки способны содействовать духовному вооружению читателя в главном конфликте современности. Подобные схемы были популярны в нашей фантастике 50-х годов, тогда они явились закономерным контрпропагандистским ответом на развязанную против нас кампанию в период «холодной войны». Но сейчас другое время, накал идейной борьбы не ослабел, но сама борьба стала иной, более сложной, более изощренной, и пользоваться в ней устаревшими шаблонами малорезультативно.
Более свежее впечатление оставляет повесть-фантазия Светланы Ягуповой «Зеленый дельфин» (издательство «Таврия»), написанная для детей младшего возраста. Но все же и в ней немало вторичного.
Действие повести происходит в вымышленной стране Сондарии, где подавляется свободная мысль, где у людей отняты красота и надежда, где запрещена любовь, где царит жестокая эксплуатация и где трудовые люди — Пустосумые и Синеглазые — в конце концов восстают против несправедливостей строя. Ах, в каком большом количестве сказочных и фантастических утопий мы встречали страны, похожие на Сондарию! В первую очередь вспоминаются, конечно, «Три толстяка», и это сходство подчеркнуто еще тем обстоятельством, что положительные герои С.Ягуповой тоже связаны с цирком, который и здесь оказывается неким культурным центром сопротивления режиму. Впрочем, тут же надо сказать, что сказка Ю.Олеши отнюдь не худший пример для подражания, а С.Ягупова — отнюдь не самая неумелая из его последователей. Многие детали придуманы неплохо — и запрещенное море, вырастающее до некоторого символа, и герои книг, воплощенные в живых людей, и вещи, хранящие голоса тех, кто их делал… Очень уж хочется, чтобы в нашей фантастике — и научной, и сказочной — появлялись бы свежие, оригинальные, яркие, талантливые произведения, какими были когда-то все те же «Три толстяка», и по сей день остающиеся одной из любимых книг у детей. Да только ли у детей?