Мир приключений 1988 г.
Шрифт:
— Интересно… дико интересно, — прохожий потрепал Музыканта между ушами. — А ну-ка, посмотрим, на что ты еще способен?
И поискал в эфире вальс.
Завороженный бессмертным Штраусом, Музыкант поднялся на задние лапы и стал раскачиваться в такт вальса.
Тогда прохожий стал кружиться по аллее, взмахивая рукою с ящичком. Музыкант, словно прикованный к ящичку, принялся повторять его движения.
— Гениально! Гениально! — воскликнул неизвестный. — Вот это будет номер! Брависсимо!
Он остановился, вынул
Они пришли к огромному круглому зданию, в котором было очень много дверей и стекол. Незнакомец подошел к одной двери и сказал старику, стоящему у входа:
— Это мои гости. Прошу отнестись подобающим образом. — Потом, нагнувшись к уху сторожа, прошептал: — Не вздумай выражаться, все понимают!
Они вошли в длинный коридор, где остро пахло зверями. Запах насторожил щенков, у обоих вздыбилась шерсть. Музыкант даже визгливо тявкнул.
Незнакомец нагнулся, погладил каждого и сказал:
— Ну-ну, спокойно, ребята. Здесь все свои.
Он снова зашагал по коридору, представляя своим спутникам обитателей цирка:
— Вот наш Кумир. Существо добродушное, хотя и очень сильное. Мухи не обидит, но рычит — бр-рр-р!!! Страшно.
Огромный лев добродушно следил из своей клетки за притихшими щенками.
— А вот это — Тигр Петрович, личность подозрительная и нервная. От него лучше держаться подальше, особенно при первом знакомстве.
В ответ на его слова грозный полосатый тигр презрительно зевнул, повернулся к ним спиной и медленно направился в угол клетки.
— А вот и госпожа Пантера. Особа строгая, но справедливая и с большим вкусом…
Щен остановился как завороженный: с сухого сука дерева, стоявшего в клетке, на него смотрели два зеленых светящихся глаза. Пантера была черная как ночь.
— Добрый день, малыш, — промурлыкала Пантера.
— Вы понимаете наш язык? — удивился Щен.
— Язык живых понятен всем живым, — ответила Пантера и слегка наклонила голову, чтобы лучше разглядеть Щена.
Но тут незнакомец обернулся и сказал:
— Вперед, друзья, еще успеете осмотреться. Я хочу показать вам манеж.
— Навести меня, малыш, — промурлыкала Пантера. — У меня есть что тебе рассказать.
— Обязательно! — крикнул Щен на ходу. — Обязательно приду, госпожа Пантера!
Но тут Музыкант слегка куснул Щена в ухо, подтолкнул его носом, и они неожиданно оказались на манеже.
Незнакомец уже держал в руках какой-то странный предмет, который, растягиваясь, издавал звуки, совершенно приворожившие Музыканта. Он взвыл не своим голосом.
— Та-та-та, — сказал незнакомец. — Солист, а даешь петуха. Ну-ка, еще раз!
И тут Музыкант, овладев собой, показал, на что он способен. Щен только диву давался, глядя, как
— Ну что ж, — складывая гармошку, сказал Иван Никифорович (так звали клоуна). — Если ты не против, то я зачислю тебя в свою труппу. Условия следующие: угол в моей комнате, завтрак, обед и ужин по цирковым нормам, два часа репетиций в день, а также оплаченный отпуск с поездкой на море. А главное — слава, которая неминуемо ждет тебя… Согласен?
— Он согласен, — Внутренним Голосом сообщил Щен.
Иван Никифорович опять вздрогнул и посмотрел на него очень пристально. А Музыкант завилял хвостом и потерся о ногу клоуна.
— Ну, вот, — довольно улыбнулся Иван Никифорович. — Контракт заключен. Я бы с удовольствием занялся и твоим другом, но у него, судя по ошейнику, есть хозяин…
— А дальше что? — спросил Рыжик.
— Дальше я не знаю, — вздохнул Щен. — С тех пор мне не удавалось попасть в цирк. Туда не пускают…
— Ну, что ж, — сказал крайне заинтригованный Рыжик. — Надо сходить посмотреть. Я куплю билет на завтра.
КАК ЩЕН ПОДРУЖИЛСЯ С ГОСПОЖОЙ ПАНТЕРОЙ
Цирк был переполнен. Над рядами стоял многоголосый гул, словно жужжала тысяча пчел.
Щен, сидя рядом с Рыжиком, непрерывно вертел головой — отмахивался от шума.
Но вот началась программа, и в зале стало тише. Тут были летающие гимнасты, жонглеры, наездники, но Щен не обращал на них внимания. Всякий раз, как шталмейстер объявлял номер, Щен взглядом спрашивал Рыжика: «Сейчас выйдет Музыкант?»
— Потерпи немного, — отвечал Рыжик. — Смотри на сцену.
Но Музыкант так и не вышел. Его вынесли на арену поразившим Щена способом.
Музыкант сидел на шесте. Шест был водружен на лбу у человека с огромным красным носом, в костюме, на который Щен даже зарычал — такой он был разноцветный, броский, неожиданный.
Щен сначала испугался за Музыканта, но вдруг узнал и в пестро одетом, размалеванном человеке Ивана Никифоровича. Он держал в руках тот самый поющий, растягивающийся предмет, на котором играл в день их знакомства. Когда он, Иван Никифорович, заиграл, Музыкант, встав на широкой планке, делавшей шест похожим на букву «Т», принялся раскачиваться в такт музыке и подвывать.
— Браво, браво! — похвалил Рыжик Музыканта. — Смотри, какой акробат. И еще поет!
— Он и не то умеет! — гордо сказал Щен. — Когда мы гонялись за котами, он прыгал на них, как тигр!
— То-то ты вечно ходишь ободранный, — недовольно сказал Рыжик. — И чем тебе кошки мешают?
— Смотря какие, — сказал Щен, вспомнив госпожу Пантеру. Рыжик не мог знать, какое глубокое впечатление она произвела на Щена.
Тем временем поющий предмет в руках незнакомца заиграл другую мелодию, и Щен вдруг услышал песенку, которую они с Музыкантом очень любили и часто тихонько выли: