Мир приключений. 1973 г. выпуск 2
Шрифт:
Нормальному человеку трудно “вжиться в образ” безумца. Несмотря на модные теории психологов, усиленно подчеркивающих разницу между человеческим и машинным мышлением, человек вовсе не подвержен алогичным поступкам. Наоборот, его поступки обязательно логичны, хотя причины, вызывающие их, могут лежать очень глубоко. Даже у сумасшедшего своя логика. Вся разница между Машиной и человеком в том, что у Машины причины поступков всегда на виду. И так же она понимает причины человеческих деяний, разматывая виток за витком все возможные логические обоснования. Поэтому я заранее решил, что буду вести себя, как расчетливый самоубийца. Только так можно обмануть Машину, потому что это единственное, чего ей никогда не понять.
Я подошел к пульту,
Однако пора приниматься за дело. Я ткнул пальцем в кнопку аварийного открывания люка. В обычных условиях на этот приказ Машина должна мгновенно развести стенки и высунуть далеко наружу трап, чтобы пассажиры опрометью могли выбежать. В обычных условиях… Стены рубки заволновались, по ним прошла дрожь. Машина явно удивилась: как можно отдавать такой приказ, когда снаружи смертельный космос? Разумеется, она не выпустит пассажира. Над пультом появились слова, лаконично объясняющие ситуацию. Я сделал отметку в журнале наблюдений и надавил кнопку “Полный вперед”.
Так начался этот поединок.
“Полный вперед” — это вторая космическая в условиях Земли. Но в этом случае необходимо дать и координаты той точки в космосе, куда необходимо попасть, так как удержаться на поверхности Земли с такой скоростью невозможно. Как поступит Машина? Если она не двинется с места, ожидая уточнения команды, — это решение разумное, но неверное. Ведь в каюте дурак и его надо куда-то доставить. Впрочем, Машине надо еще разобраться, какой у нее пассажир.
Машина помчалась над самой поверхностью. Степки рубки внезапно посветлели, будто растворились в наружном воздухе, и пригибающиеся кустики терскена, казалось, метут по ногам, а аккуратные саи мелькали в учащающемся, прямо-таки музыкальном ритме. Та-та-та-та… Та-та-та-та… Та-та… В памяти вспыхнул мотив самой быстрой части Шестой рапсодии Листа. Звуки гигантского оркестра нарастали с увеличением скорости. Этим показом движения Машина явно намекала, что следовало бы уточнить курс. Световой зайчик спидометра резво перескакивал с цифры на цифру. 200… 500… 800… 1000… Тысяча километров в час. Скорость по паспорту, больше Машина давать не собиралась. Судя по всему, она намеревалась огибать так Землю до бесконечности. Ну что ж, подождем несколько часов, а там снова будем биться над этим проклятым полуживым механизмом, который не выдержал элементарного испытания. Что толку крутиться над мертвой планетой, надо везти пассажира туда, где он сможет жить.
Я задумался и не засек, сколько прошло времени, когда Машина резко задрала нос и полезла в небо. Разумеется, я тут был ни при чем: если пассажир командует с помощью кнопок, Машина не станет вступать с ним в биосвязь, пока уверена, что он нормальный пассажир. Значит, догадалась сама. Интересно, куда она собирается меня везти? Я бросил взгляд на медленно вращающийся звездный глобус. Пока Машина доверяет пассажиру, она показывает конечную цель. Ага, Луна. Ближайшая населенная планета. Разумно, я бы и сам так сделал. Беда лишь в том, что моя задача — спровоцировать Машину хотя бы на одно неразумное действие. Я нажал кнопку “Вверх” и не отнимал палец, пока Земля не оказалась за кормой. Попробуйте удержаться на ногах, когда пол вдруг становится вертикальной стеной. Пришлось вцепиться в пульт обеими руками. Правда, Машина услужливо соорудила в полу ступеньки для ног. Молодец, умница, но как ты, должно быть, злишься, что тебя сбили с правильных координат, а курс опять не уточняют!
Кажется, ступеньки под ногами стали чуть уже. Опять намек? Я осторожно свесил голову. Как быстро уходит Земля! Желтая степь стремительно сокращалась, словно шагреневая кожа, замыкаясь розовыми полосками гор на севере и западе, узкой ленточкой озера на юге, зеленым пятном оазиса на востоке. Красные крыши Базы еле-еле проступали крохотными крапинками, а может, это просто рябило в глазах. Хорошо идет, молодец, плавно, без шума, не переходит на форсированный режим! Это очень неприятно, когда она идет на форсаже: силовые поля, взаимодействуя выше определенной напряженности, надрывно воют, как леший в старинных сказках.
А ведь скорость-то увеличивается. Я с трудом повернул голову к спидометру. Подбираемся к первой космической. Представляю, что делается в блоках памяти! Снова и снова со скоростью света Машина перетряхивает свои знания и убеждается, что там, куда мы летим, нет ни планет, годных для жизни, ни орбитальных станций. И все-таки Машина уходит в космос. Значит, пока доверяет человеку как носителю высшего знания. Ладно, сейчас носитель себя покажет!
Кнопка “Вертикально вниз” находилась в самом верхнем ряду. Чтобы достать ее, мне пришлось подтянуться обеими руками и опереться животом об острый край пульта. Попробуйте побалансируйте на животе, когда проклятая доска упирается в диафрагму и уж действительно ни вздохнуть, ни охнуть. А ведь предстоит подать команду, после которой неизвестно еще что будет. Не удивительно, что я невольно зажмурился. Мелькнула совершенно идиотская мысль: а вдруг ошибусь, нажму не ту кнопку? Вот было бы здорово! Я рассвирепел от злости на собственную трусость, вытаращил глаза как можно шире и изо всей силы придавил кнопку, рискуя сломать палец.
Хорошо, что я рассвирепел. Иначе нипочем бы не удержался на пульте, когда Машина сделала лихой разворот на сто восемьдесят градусов. Сначала край пульта так впился мне в живот, что дыхание прервалось, а в глазах понеслись огненные кометы. Затем я взмыл к потолку, не весь, разумеется, а только ноги и туловище: руками держался крепко. На мгновение наступило тошнотворное состояние невесомости, а потом меня будто мощным прессом припечатало к пульту, и я потерял сознание. Не то Машина не успела полностью поглотить инерцию, не то не захотела этого сделать. В последнем случае она поступила совершенно правильно: я и сам за подобные штуки любому сказал бы пару “теплых” слов.
Очнувшись, я обнаружил, что лежу на самом краю пульта, свесив голову и ноги через угол. Левая рука мертвой хваткой вцепилась в окантовку, правая продолжала давить на кнопку. Первой моей мыслью было… впрочем, нет, первой была не мысль, а ощущение, что каким-то чудом я еще жив. Затем обожгло, что мы вот-вот врежемся в Землю: неизвестно ведь, сколько времени я провел по ту сторону сознания. Я не успел продумать эту мысль до конца, как совершенно непроизвольно отдернул руку и скатился с пульта. Совсем рядом с ужасающей скоростью желтой смертью налетала Земля. Мгновение — и будет удар…
Видимо, нервы под влиянием ужаса заставляют зрачки удлинять фокусное расстояние и, как следствие, приближать предметы. Наверное, отсюда и пошла пословица, что у страха глаза велики. Чем иным можно объяснить, что, как только я очухался. Земля оказалась далеко-далеко внизу? И мы вовсе не падали, а плавно опускались. Требуемое неподчинение? Нет, Машина пунктуально выполнила приказ “Вертикально вниз”, но в своей интерпретации. С небольшим запозданием меня прошиб пот и мускулы обмякли. Я сел на пол, прислонившись к прохладной обшивке пульта, и старался унять противную дрожь, начинавшуюся где-то у копчика и морозной волной пробегавшую по всему телу. Долго это не удавалось, пока я снова не разозлился на себя, а заодно и на Машину. Тогда все опять пришло в норму. Я сел на пульт, крепко обхватив его ногами, заставил Машину наклонить нос к Земле и скомандовал максимальную скорость.