Мир Сатаны
Шрифт:
Именно он спросил наконец:
— Почему?
— Почему? — В удивлении ответил Кайал. — Почему я послал вам сигнал, приглашая на конференцию? Для того чтобы обсудить условия, конечно!
— Нет, для чего такая секретность? Не могу сказать, чтобы я поверил вам в этом, как впрочем и во всем другом!
Кайал почувствовал, что у него загорелись щеки. «Я не должен сердиться».
— Как вам будет угодно, адмирал Холм! Тем не менее, наградите меня, пожалуйста, какой-то долей здравого смысла. Не говоря уж о моральной стороне массовых жертв и напрасной траты богатств, вы должны понимать, что я хочу избежать ненужных потерь. Вот почему мы избрали дальнюю орбиту вокруг Авалона и Морганы и не проявляем никаких агрессивных
— На наше — да! — Сказал Холм.
— Прошу вас, — взмолился Кайал. — Вы сердитесь, вы бы убили меня, если бы могли, но несмотря на все это вы прежде всего профессионал. Мы оба исполняем свой долг, каким бы неприятным он ни был.
— Ну, тогда начнем! Чего вы хотите?
— Обсудить условия, как я уже сказал. Насколько я понимаю, мы втроем не можем осуществить или распорядиться сдачей, но.
— Я думаю, вы можете, — вмешался Льзу.
Он говорил на англике с сухим резким акцентом.
— Если боитесь последствий военного суда, гарантируем вам психиатрическую лечебницу.
Рот Кайала открылся сам собой.
— Что вы говорите?
— Мы должны быть уверены в том, что никаких уловок нет. Я предлагаю, чтобы вы одновременно вывели свои суда на замкнутую орбиту для погрузки.
Транспортные суда для погрузки могут быть приведены в состояние готовности позже.
— Вы. Вы. — Кайал глотнул. — Сэр, мне сказали, что ваш собственный титул переводится примерно как «судья» или «говорящий от имени закона».
Судья, сейчас не время для шуток!
— Если вы не собираетесь сдаваться, — сказал Холм, — то к чему все эти дискуссии?
— Речь идет о вашей капитуляции, пор Диас! — Кулак Кайала опустился на ручку кресла. — Я не собираюсь играть в словесные игры! Вы и так тянули достаточно долго! Но ваш флот был разбит! Небольшие действия с нашей стороны — и он был бы вообще загнан в угол. Мы контролируем все пространство вокруг. Помощь извне для вас невозможна. Все, что может быть безрассудно послано из других систем, будет развеяно в пыль, и командованию об этом известно. — Он подался вперед. — Нам страшно не хочется подвергать вашу планету бомбардировке. Пожалуйста, не вынуждайте нас к этому!
— Что ж, давайте, — ответил Холм. — Наши интенсенторы с радостью попрактикуются!
— Но. Вы считаете, что блокраннеры смогут. Смогут. О, я знаю, насколько велика планета. Я знаю, что случайные маленькие суда могут проскочить мимо наших детекторных установок, ваших патрулей и станций. Но я знаю, какими маленькими должны быть эти суда, и насколько случаен должен быть их успех!
Холм яростно запыхтел сигаретой, прежде чем ему удалось ее раскурить.
— Да, конечно, — отрезал он. — Технический стандарт! Уничтожьте космический флот — и его планете придется уступить, иначе вы превратите ее в радиоактивную пыль! Неплохая работа для человека, а? Что же, мы с моими коллегами предвидели возможность подобной войны годы назад. Мы знали, что никогда не сможем создать флот, равный вашему, хотя бы только потому, что вы, ублюдки, имеете гораздо больше населения и территории. Но защита.
Адмирал, вы стоите у конца долгой череды коммуникаций и складов.
Пограничные миры не могут создать флот, подобный вашему. Ваш флот — детище всей Империи! Мы здесь готовились только к тому, чтобы достойно его встретить. Мы можем проглотить все, что вы намерены в нас швырнуть!
— Абсолютно?
—
Кайал сел. Он почувствовал себя так, как будто ему нанесли удар в спину.
— Неплохо было бы узнать, какие условия вы можете предложить, монотонно сказал Льзу.
«Спасение расы? Эти итриане должны быть чертовски гордыми, но не до безумия же». Надежда вновь ожила в Кайале.
— Условия будут самыми почетными, — сказал он. — Ваши корабли должны быть конфискованы, но они не будут использованы против Итри, а персонал может отправиться домой, причем офицеры имеют право сохранить оружие. То же самое относительно вашей защиты. Вы должны согласиться на оккупацию и кооперировать с военным правительством, но будет приложено максимум усилий, чтобы все с уважением относились к вашим законам и обычаям; индивидуумы получат право подавать петиции с требованиями, а те земляне, которые превысят свой статус, будут наказываться так же сурово, как авалоняне в аналогичных случаях. В общем, если население будет правильно себя вести, я сомневаюсь что оно вообще увидит имперские суда.
— А после войны?
— Такие вопросы разрешает королевская власть, но думаю, что вы будете включены в состав Реорганизованного Сектора. И вы должны знать, что губернатор Саракоглу — человек деятельный и добрый. Насколько только это будет возможным, Империя позволит развиваться местному образу жизни.
— Позволит! Весомое слово! Но пусть так. Давайте обсудим вопрос демократии. Сможем ли мы остановить возможную волну иммиграции, прежде чем она нас захлестнет?
— Пожалуй, нет. Гражданам гарантирована свобода передвижения. Это одно из положений, за которые стоит Империя. Черт возьми, нельзя же так самолюбиво преграждать путь прогрессу только потому, что вы стоите за архаизм!
— Обсуждать больше нечего. Всего хорошего, адмирал!
— Нет, подождите! Вы не можете. Сами приговорить свой народ!
— Если Круач и Парламент изменят свои точки зрения, вы будете проинформированы.
— Но послушайте! Вы позволяете им умереть ни за что, — с жаром заговорил Кайал. — Эта граница должна быть укреплена. Вы, весь Доминион, Итри все равно не сможете помешать этому процессу. Вы можете только продолжать убийства, весь этот фарс. И вы будете наказаны за свое упрямство тем, что вам придется принять мир на более худших условиях, чем вы могли бы получить! Послушайте, в этом деле не одна сторона: вы войдете в состав Империи! Вы получите возможность торговать, получите широкие контакты, защиту! Соглашайтесь на сотрудничество, и у вас будет равноправное государство, со всеми привилегиями, какие только возможны.
Через несколько лет все индивидуумы получат земное гражданство.
Естественно, весь Авалон станет частью Великой Земли. Ради любви к богу, будьте реалистами!
— Мы и есть реалисты! — Сказал Льзу.
Холм усмехнулся. Оба экрана померкли.
Несколько мгновений Кайал сидел, глядя на них невидящим взглядом.
«Они не могли говорить серьезно. Не могли!» Дважды он протягивал руку к интеркому. Нужно повторить вызов. Может быть, это какое-то детское упрямство, чтобы вынудить Империю пойти еще на какие-нибудь уступки?