Мир Сатаны

Андерсон Пол Уильям

— Двое снаружи! Хай!

— Стой! — Рявкнула на него Табита, но он уже спускался.

Она обругала неуклюжесть поясов, повозилась с приборами и полетела за ним. Сзади следовали другие итриане, бластеры позвякивали у них на груди.

Драун оставил свой пистолет в кобуре, а вместо него вытащил тяжелый изогнутый нож «фао» полметра длиной.

— Стоп! — Крикнула Табита, перекрывая свист воздуха. — Дай им шанс сдаться!

Люди, стоящие у холмика свежевскопанной земли, подняли головы.

Драун

испустил боевой клич. Рука одного человека дернулась к кобуре.

И тут же на него налетел ураган. Крылья захлопали с такой силой, что воздух заклокотал. За два метра от земли Драун обратил свое падение в прыжок. Его правая рука занесла нож коротким полукругом, левая ударом ладони послала его вперед.

Голова землянина отделилась от туловища и упала, ужасающе подпрыгивая. Тело покачалось, как будто в нерешительности, истекая кровью, потом рухнуло, как кукла, у которой сломались пружины.

— Хиа-а-а-ах! — Выкрикнул Драун. — Адские крылья поразят вас перед моими товарищами по чосу! Они грядут!

Второй землянин отскочил назад. Его собственное оружие было у него в руке. Он выстрелил, и вспышка разрезала темноту.

«Прежде чем они его тоже убьют». — У Табиты не было времени на составление планов. Она была в авангарде отряда. Безумный взгляд человека и дуло его оружия было нацелено на Драуна, чья ширококрылая тень не поднялась еще для второго захода. Она налетела на него сзади, потащила вниз, крепко вцепившись в него.

Они споткнулись, пояс не мог поднять их обоих. Она почувствовала, как бровь ее задела за корень, а щека больно проехалась по земле.

Он перестал сопротивляться. Она отпустила его и склонилась над ним. О собственной боли и головокружении она не думала. Она увидела, что землянин жив, но находится в обморочном состоянии: он ударился виском о камень при падении. Кровь запеклась на кудрявых черных волосах, однако веки его дрогнули, и белки глаз отразили звездный свет. Он был высоким, темнокожим по авалонским стандартам. Люди с подобными хромосомами обычно вырастают под солнцем, более сильным, чем Лаура.

Итриане столпились поблизости, готовые наброситься в любую минуту.

Табита вскочила на ноги. Она защищала землянина. Держа пистолет наготове, она выдохнула:

— Нет! Назад! Хватит убийств! Он — мой!

Глава 10

Ферун из Миствуда отчитался в Грее, устроил все свои дела и попрощался на несколько дней.

Дэннелю Холму он сказал:

— Я рад, что ты мой друг, Первый марчварден!

Губы его собеседника дрогнули.

— У тебя есть еще время, прежде чем. Прежде чем.

Ферун покачал головой. Хохолок его безжизненно повис. Большая часть оставшихся перьев была тускло-белой. Он говорил едва слышным голосом, но его улыбка не изменилась:

—

Нет, боюсь, что медики не смогут стимулировать регенерацию в подобном случае, когда заряд получила каждая клеточка. Жаль, что имперцы не обстреляли нас ртутными парами, хотя ты счел бы и это варварством.

«Да, вы менее восприимчивы к тяжелым металлам, чем люди, — пронеслось в голове Холма. — Но хуже переносите жесткую радиацию».

Голос продолжал, спотыкаясь:

— Сейчас меня все время держат под действием наркотиков. Большая часть тех кто был со мной умерла. Но прежде чем я последую за ними, я должен передать остатки моей силы и знаний тебе.

— Мне?! — У человека перехватило дыхание. — Мне, который убил тебя?

Лицо Феруна окаменело.

— Сойди с этого насеста, Дэннель Холм! Если бы я считал, что ты на самом деле виноват, я бы не оставил тебя в кабинете. А может быть, и в живых. Любой, носящий в себе подобные глупые мысли просто опасен. Ты изучал мой план, да и пункт насчет крови тоже, не так ли?

Холм опустился на колени около друга. Основная кость стала острой, плоть вокруг нее истаяла, а кожа была лихорадочно горячей, и Дэннель чувствовал, как бьется сердце.

Ферун поднял голову. Крылья обняли человека, губы коснулись его в поцелуе.

— Ты помогал мне высоко летать, — сказал Ферун. — Если позволит война, окажи нам честь, прими участие в нашем ритуале. Прекрасных ветров навсегда!

Он вышел. Адъютант помог ему сесть в машину и повез на север, к лесам его чоса, где ждала его Марр.

* * *

— Позвольте представиться, я — Хуан де Иесуса Кайал и Поломарес из Нью-Мехико, командующий морскими силами Его императорского величества в настоящей компании. Даю вам слово земного офицера, что луч плотный, управление автоматическое. Этот разговор будет записан, но не мониторизирован, а лента будет классифицирована как секретная.

Двое, смотревших на него с экрана, молчали. Тишина была такой, что Кайал осознал присутствие окружавшего его со всех сторон металла, услышал пульс машин, почувствовал слабый химический запах дующего в вентиляторы воздуха.

«Интересно, — подумал он, — какое я произвел на них впечатление. По выражению лица этого старого итрианина — Льзу? Да, Льзу — не понять, а он, очевидно, представляет гражданскую власть».

Это существо сидело как мрачная статуя. Жили лишь желтые глаза в глубоких складках.

Дэннель Холм был весь в движении: то вставлял в рот сигарету, то вынимал ее, барабаня пальцами по крышке стола, левая его щека немного подергивалась. Он был измученным, небритым, мрачным, в нем не было и следа имперской аккуратности. Но в нем не было и следа робости.